Форпост

Впереди продолжается бойня — на ощетинившихся копьями мужчин, дико крича, бросаются подростки и дети. В расширеных, безумных глазах нет и намека на страх — вот один подросток, буквально нанизывается на копьё, но все равно успевает метнуть тяжёлый дротик с каменным наконечником. Устаревшее для нас оружие не перестает от этого быть менее смертоносным, и ещё один мой воин падает на землю, зажимая рукой пробитое плечо. Рядом невысокий мальчишка, совсем ещё ребенок, уже умирая, всаживает нож в ступню противника. Дети пытаются добраться до нас любой ценой. И падают, получая короткие точные удары…

Ни один из них не попытался убежать с поля боя, увидев смерть товарищей. Худые, жилистые тела, большинство вообще без одежды — все они остались лежать на размокшей от крови земле.

Лучники и арбалетчики, успевшие точными выстрелами убить пятерых взрослых, самых опасных врагов в начале боя, водят оружием из стороны в сторону, но целей больше нет, все уже закончилось.

Противник сделал свой первый ход, и пока его гамбит не увенчался успехом. Отданные на убой пешки так и не смогли стать ферзем…

… Воины рода Большезуба напали внезапно. Десятки стремительных теней выскользнули из зарослей, в считанные секунды преодолели расчищенное пространство, и, словно и не заметив двухметровый частокол, очутились в лагере. Рауг успел убить одного из нападавших, но на этом схватка закончилась. Взрослых охотников избивали до тех пор, пока те не перестали сопротивляться, затем связали. Парнишку-л'тоа, попытавшегося незаметно спуститься, заметили, перехватили на полпути и сбросили вниз…

Вит, бывший в этот день вторым наблюдателем, сообразил забраться на навес над площадкой, прикрывавший дозорных от дождя. Это спасло мальчишке жизнь, его не заметили с земли. Сейчас надышавшийся дымом парень, непрерывно кашляя и хватая ртом свежий воздух, пытался рассказать нам о том, что здесь произошло.

… Дальше к частоколу подошёл целый отряд — и взрослых воинов, и подростков с детьми. Не сумев понять ответы захваченных охотников, двоих из них зарезали сразу, а остальных стали пытать. Тщетно, ни Рауг, ни другие не понимали северное наречие неандертальцев, и вскоре отправились в Земли Вечной Охоты.

Обыскав лагерь и попутно разрушив все, что только можно, пришельцы забрали себе найденную еду, воду и оружие. Долго варили на костре отвар из принесенных с собой листьев, мха и грибов. Затем все сделали по нескольку больших глотков, и через некоторое время основная часть взрослых скрылись в лесу. Оставшиеся стали прятаться вокруг частокола — пятеро белокурых гигантов засели в зарослях, а дети зарылись в листья и хворост, поджидая нас. Вит сумел дотянуться до горшка с тлеющими углями, и поджечь охапку дров, щедро политую дегтем. Оставшееся время он прятался, распластавшись на шатком навесе и пытаясь не задохнуться от поднимающихся вверх клубов густого черного дыма. Вит просил добрых Предков и энноя Дима скрыть его от врагов…

Не знаю, подействовала ли эта молитва, или воины рода Большезуба просто не захотели лезть наверх, но парень продержался до нашего появления. Увидев большой приближающийся отряд, Вит осмелел и попытался предупредить нас о засаде. Остальное я видел сам.

Снова отправляю парня наверх, мне не хочется пропустить новое нападение. Мы спешно разбираем обломки юрт, сооружая носилки. Десять человек с лёгкими ранениями смогут идти, но пятеро тяжёлых — нет. Они, скорее всего, не выживут, раны очень серьезные, но это не повод бросать их здесь.

Сообщение о большом отряде врагов набатом стучит в висках, меня начинает потряхивать от выплеснувшегося в кровь адреналина. За стенами осталось всего тридцать семь копейщиков и двадцать стрелков. Смогут ли они продержаться против неизвестного числа закалённых и отлично тренированных убийц до нашего возвращения?… Вит не сумел точно сосчитать врагов, но по его словам их было больше восьмидесяти. Шестеро из них уже никогда не смогут забрать чужую жизнь, но остальные ушли в лес явно не ягоды и грибы собирать…

Нервы сжимаются в тугую пружину, мы наскоро перевязываем раненых кусками полотна, и укладываем часть из них на носилки. Воины вновь выстраиваются в колонну, готовясь возвращаться. Они не хуже меня понимают, что единственная достойная цель для рода Большезуба в этих краях — Лантирск. И, словно в подтверждение этих мыслей, сверху доноситься крик Вита:

— Над городом дым!

Конечно, это не сам город горит, и даже не стена. Поджечь отсыревшие от постоянных дождей бревна и крытые глиняной черепицей крыши, без наличия нефти или хотя бы спирта — задача совершенно невыполнимая. Сигнал тревоги подали с наблюдательной вышки, заметив приближающихся врагов.

Рассудив, что от раненых сейчас толку в бою не будет, и в Лантирск сквозь толпу противников мы их пронести не сможем, оставляю с ними пятерых копейщиков и двоих стрелков. Если подымут щит на воротах и займут хорошие позиции, врасплох их не застанут.

Так мы дойдем быстрее, и ударим в спину воинам рода Большезуба. Какими бы тренированными и ловкими они не были, с ходу преодолеть пятиметровую стену не смогут, это не хлипкий частокол…

— Возвращаемся! Бегом!

Второй рывок дался намного тяжелее, чем предыдущий, но люди выкладывались по полной. Сейчас все понимали важность каждой секунды, и когда вновь показался южный мост, вряд ли прошло намного более получаса…

Лантирск держался вполне уверенно — даже отсюда было видно, что на стенах много народа.

— Все кто в доспехах — в первый ряд! Стрелки — в центр и зарядить оружие! Копейщики — прикрывают нас сбоку и сзади. Вперёд!

Дорога от моста до города хорошая, ее неоднократно выравнивали. Мы переходим на быстрый шаг, ещё плотнее сбивая ряды.

Триста метров до стен, двести, сто … Уже отчётливо видны десятки неподвижных фигур, лежащих на земле. Но не меньшее количество врагов пытается взобраться на стену, а некоторые — подбирают вонзившиеся в землю дротики и бросают их в защитников.

— Всем — стоять на месте! Арбалетчики — залп! Лучникам приготовиться!

Пятеро противников упали и не двигаются, двое пытаются вырвать болты из ран… Теперь нас заметили — навстречу бросились последние два десятка северных воинов. Со стены им вслед продолжают лететь стрелы и дротики, вот один упал на бегу, второй…

— Лучники — залп! Копейщики — держим строй, у них не осталось железных копий!

Несколько дротиков отскакивают от доспехов, не причинив вреда, но один из стоящих рядом со мной падает, получив смертельный подарок в неприкрытую защитой голову…

— Стрелять по готовновности!

До нас добежали семеро. В могучие тела впились уже по нескольку стрел и болтов, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить таких гигантов. Вот один в прыжке метает в нас тяжёлую дубину, и поймав грудью сразу две стрелы, падает. Второй на бегу отклоняет в стороны острия копий, и, размахнувшись, бросает в меня топор. Вонзаю в противника оружие, пытаюсь отклониться… Не успел. В левое плечо врезается тяжёлый кусок металла, костяная чешуя с треском разлетается кучей осколков. Рука немеет, я оставляю копьё в теле врага и отступаю внутрь строя. Прямо над ухом громко щёлкают арбалеты, некоторое время слышно отрывистое хеканье моих людей, раз за разом вонзающих копья в противников. И все стихает…

Бой завершён, род Большезуба прекратил свое существование. Сильные, выносливые северные воины, закалённые в многочисленных схватках с дикими животными, потерпели сокрушительное поражение от "слабых людей". Они никогда не сталкивались с дальнобойным оружием, и весь их опыт предыдущих сражений с западными родами неандертальцев, вооруженных только копьями, сейчас не сработал.

Южные ворота распахнулись, к нам спешат наши женщины. С радостью замечаю живую и невредимую Эрику, слегка прихрамывающего Утара, тенью двигавшегося за ней. Кое-как обнимаю жену одной рукой, рядом другие уже поднимают раненых и уносят в город. Вскоре к лагерю охотников отправляется несколько телег в сопровождении большого отряда воинов. Вряд ли кто-то из противников выжил, но пока мы не обыщем все окрестности, лучше не рисковать.

Трупы северян стаскивают в одну кучу, их позже вывезут. Эрика и ее телохранитель, перебивая друг друга, рассказывают о прошедшей битве.

… После нашего ухода некоторое время все было спокойно. Город ждал нападения черных людей, ведь первый сигнал тревоги был с юга, а не с севера. Поэтому, когда шестьдесят семь огромных воинов рода Большезуба попытались атаковать Лантирск с двух сторон, наблюдатели на вышке очень удивились. Впрочем, подать сигнал тревоги им это не помешало. И так настороженные люди были на стенах, врасплох никого застать не удалось. Да и саму стену никто из подбегающих противников так и не смог преодолеть — враги изо всех сил цепляться за бревна, пытались лезть наверх, но их легко сбрасывали на землю прямыми ударами копий.

Понеся первые потери, воины Большезуба стали метать свои копья в ответ, поверх стены. Тут потери понесли уже мы — восемь защитников не успели увернуться, и получив смертельные ранения, сорвались с настилов. Четыре копья нашли своих жертв за стеной, попав в готовящихся к обороне женщин, столпившихся у лестниц. Остальные застряли в земле и стенах ближайших юрт, не причинив вреда.

Тут уже свое слово сказали луки и арбалеты, выбивая из толпы нападающих одного воина за другим. Несколько сотен дротиков, за считанные минуты выпущенные подростками и "слабым полом", довершили разгром. Когда я привел свой отряд назад, в помощи уже не было особой необходимости. Единственный плюс от моего поступка — никто из врагов не ушел живым.

Во "дворце" Эрика помогла мне снять доспех — его придется долго восстанавливать. Свою функцию он выполнил на сто процентов — вождь отделался небольшим синяком под ребрами и огромным кровоподтеком во все плечо. Ноющая боль в левой руке теперь сопровождала каждое движение. Но без брони лезвие топора разрубило бы кожу и мышцы до кости, и вряд ли бы я вообще выжил после такой раны…

К вечеру мы подсчитали потери. За смерть семидесяти трёх взрослых, трех десятков подростков и детей бывшего рода Большезуба племя Солнца заплатило жизнями двадцати двух мужчин, четырех женщин и одного подростка-л'тоа. Род Черного Камня лишился своего главы, многие семьи стали неполными. Высокая защитная стена и наличие метательного стрелкового оружия спасли Лантирск, но выводы из множества допущенных ошибок я сделал.

Первый мой промах — понадеявшись на то, что россыпь костров северян была ещё далеко, неопытный энной и военачальник Дим не принял во внимание то, что закалённые и выносливые воины вполне могут обойтись и без огня, тем самым приблизившись вплотную и ничем не выдав свое присутствие.

Второй ошибкой стало слабое укрепление охотничьего лагеря. Если бы мы не спешили, и сделали такую же пятиметровую стену, как и в городе, то она бы задержала нападающих. Тогда мои люди смогли бы отсидеться на вышке и дождаться помощи — заняв верхние площадки, удерживать неширокие лестницы было не сложно. Да и пересменка отныне будет проводиться по-другому — только когда новые охотники занимают лагерь, предыдущие уходят в город.