Возвышение убийцы. Книга 1

Глава 7

Исходя из всей ситуации я понял, что наблюдатели появляются, когда произошло что-то нарушающее правила академии. При условии, что об этом стало известно.

И если задействуют всю академию, а не отдельных личностей – значит дело приняло совсем серьёзный оборот.

Мы спешно вышли из аудитории. До этого пустой коридор был наполнен людьми. Все спешили к лестнице. Преподаватели вперемешку с учениками.

Я пытался не потерять Лину, которая шля сбоку от меня. Иначе я на нашёл бы выход к этому саду.

А это означало бы привлечение к себе внимание. Этого мне не нужно.

Поэтому я, как и все вокруг, с трепетом и недоумением, шёл по лестнице.

Мы спустились на первый этаж, коридоры которого, с их высокими потолками, были самыми широкими. Общий поток двигался в одном направлении, так что потеряться было трудно, но я всё же пытался держаться рядом с Линой, которая с момента выхода из аудитории не сказала ни слова. Её и без того бледная кожа побелела ещё сильнее.

Я осмотрелся по сторонам. На всех лицах вокруг меня была схожая эмоция. Я определил её как страх.

Страх неизвестного, как все мы знаем, самый сильный. Я окончательно убедился в том, что наблюдатели не несут в себе ничего хорошего. Они как вестники, у которых только плохие новости. От сюда и реакция всей академии на них, как на опасный раздражитель.

Даже привычный гул голосов, которым всегда был наполнен первый этаж, стих. Лишь звуки шагов гулко чеканились от стен, улетая к высоким потолкам.

Наконец мы вышли к широкой арке в стене. Она была выполнена в виде двух столбов, по которым переплетались вырезанные из камня корни деревьев. Я не успел толком разглядеть рисунок, общий поток вытолкнул нас с Линой в сад.

Именно на него я смотрел в первый день в окно.

Осматриваясь поверх голов толпы людей, стоящих передо мной, я увидел, что около огромного фонтана, установленного прямо по центру, возвели что-то вроде импровизированной сцены. Хотя скорее это был пьедестал для выступления.

Всё это заставило Лину, судя по закушенной губе и обеспокоенному взгляду, начать переживать ещё сильнее.

– К чему это? – несмотря на огромное количество людей, мне пришлось шептать, чтобы никто не услышал наш разговор, настолько было тихо.

– Такого ещё не было. Видимо что-то серьёзное, - ответила она, даже не посмотрев на меня.

Я решил не продолжать. Разговор мог привлечь лишнее внимание. Я постоянно себе напоминал, что последнее, что мне нужно в таких обстоятельствах – это внимание.

Не привлекать.

К себе.

Внимания.

Я повторял это в голове, одновременно радуясь тому, что я не попал в тело любимца академии, у которого десятки друзей. Это означало бы слишком много событий, о которых я должен знать. Короче говоря, в таких обстоятельствах пришлось бы бежать от сюда в первый день.

Мои рассуждения прервались из-за того, что поток людей остановился, а я вместе с ним.

Лина стояла рядом, её пальцы слегка касались моей руки. Видимо её это успокаивало. Я был не против.

Пару минут мы стояли в полной тишине. Я вновь вытянул голову, чтобы осмотреться.

И увидел их. Наблюдатели.

Они выстроились вдоль стен, которые окружали сад, на расстоянии пяти или шести мет ров друг от друга.

Пугало, что все они были одинаковые.

Высокого роста, худые. Будто неестественно вытянутые вверх. С длинными руками и ногами. Одетые в чёрные плащи. Но была главная, отличительная деталь.

Черная маска на всё лицо. Выполненная из какого-то плотного материала, на вид. Она полностью закрывала лицо. Не было прорезей для глаз или рта.

Очень странно. И должен признаться, немного пугающе.

Все они стояли недвижимо, словно являясь частью обстановки сада.

Я осмотрелся вокруг, убеждаясь, что наблюдатели окружили весь сад.

Наконец дело сдвинулось с мёртвой точки.

Директор академии, в сопровожденнии десятка людей, сюда по виду преподавателей, направился к той самой, возведённой трибуне.

По толпе пробежал робкий шёпот.

Может новости турнира? Или объявление его начала? – мои предположения не были подкреплены каким-либо фактами. Я просто перебирал возможные варианты событий.

Когда директор вошёл на саму трибуну, а сопровождающие встали рядом с ним, шёпот в толпе затих.

Я увидел, как Лина прикусила нижнюю губу и нахмурилась. Было видно, что её буквально разрывает от нетерпения и страха, от которого она хотела как можно скорее избавиться.

Неужели директор и такие срочные собрания только к плохим новостям? – этого я знать не мог, но по настроению людей вокруг, такое предположение было верным. Скорее всего.

Наконец директор заговорил.

– Я собрал вас здесь, чтобы объявить о важном происшествии, – во время его речи, стоящие чуть позади трибуны, мужчина и женщина, средних лет, вышли немного вперёд.

Их лица пылали надменность, презрением и…беспокойством? Я оценивающе посмотрел на них и понял сразу, что они не преподаватели. Богатая одежда, надменный взгляд, который уже ставит тебя ниже, чем они.

Дворяне. Уверен. Кто-то из богатых и достаточно влиятельных. Дело принимало крутой оборот.

Директор продолжал говорить. Казалось, что его голос чем-то усиливался, так как он эхом разносился по всему саду.

– Я попрошу сегодня явиться в мой кабинет тех, кто видел господина Вячеслава Долгорукова… – от упоминании фамилии того, кого я убил как раз сегодня утром, сердце участило свой ритм. Внешне я оставался спокойным. Вот оно. Как они узнали? Или ещё не знают? – А также Николая и Степана Бельских. Последний раз их видели вчера вечером. Утром они трое не явились на занятия. В комнатах пусто, - директор опёрся руками на трибуну, будто нависая над собравшейся толпой. Его силуэт действительно производит впечатление. Не знаю почему, но я чувствовал исходящую от него силу, строгость, уверенность.

– Я хочу, чтобы все уяснили. С сегодняшнего дня и до момента, пока мы их не найдём, наблюдатели будут осматривать каждый уголок академии. Каждую комнату. Каждого ученика. Будьте готовы к таким проверкам. И ещё раз повторю. Любой, кто что-то знает об их пропаже, должен явиться ко мне, - казалось, что директор собирался закончить свою речь.

Он обернулся к тем двоим дворянам. Они что-то шепнули ему. Он вновь обратился к толпе.

– Для тех, кто думает, что они просто сбежали. В городе знают о ситуации. Наблюдатели сотрудничают с поисковыми группами. Домой они не являлись. Я хочу, чтобы вы все знали – скрывать правду не выйдет, – его глаза сверкнули бледно-голубым светом. В них будто вспыхнул и моментально погасло пламя далёкого огня. – На сегодняшний день занятия отменяются. Я призываю каждого после семи часов вечера быть в своей комнате и ожидать проверки. После этого собрания, все те, кому есть, что мне рассказать, я ожидаю вас в кабинете, - он развернулся и кивнул кому-то в сгрудившейся толпе учителей.

Я проследил за его взглядом. Акио Исодзаки смотрел прямо на меня. Из всей толпы, которая начала робко переговариваться, он смотрел именно на меня.

И этот взгляд…он мне не нравился.

– Можете расходиться, – голос из толпы учителей означал, что всё закончилось.

Толпа поспешила назад, в коридоры.

Я поддался этому течению людей, который шли вплотную друг к другу. Увидев Лину рядом, я подошёл к ней поближе. Она шла молча, смотря только себе под ноги.

Если бы я не знал всей правды, то предположил бы, что это она убила троих человек, а не я. Ну или что она что-то знает наверняка.

Но это не так. Просто у неё сильно развито чувство вины – так я себе это объяснил.

И скорее всего был прав. Слишком хорошо я знаю девушек, чтобы ошибаться в таких вещах.

Девушки во многих вещах похожи.

И эта черта одна из таких вещей. Сожаление, сопереживание, чувство вины – верные их спутники.

Лина, в этом плане, вряд ли чем-то могла отличаться от всех остальных.

Мы вышли в уже знакомый коридор, в котором толпа начинала значительно редеть. Все расходились по своим делам. Помещение снова наполнилось голосами, чему я был рад. Тишина вызывала какую-то неловкость и дискомфорт.

– Что думаешь? – я решил начать разговор первым, всем своим видом показывая, что меня эти события волнуют мало.

– Я не знаю, это всё очень странно. Очень. Такого никогда не было. Я читала весь учебник по истории академии, полностью. Несколько раз. Никогда ученик не пропадал из стен этого заведения, – она посмотрела мне в глаза. Было видно, что она крайне заинтересована в происходящих событиях. Но также они вызывали в ней не меньше беспокойства, волнения.

– Ну, нам то что от этого? Просто пропустим занятия. Уверен, что их уже сегодня найдут, - я строил из себя настоящую невинность.

Мы шли по коридору, медленно. Я подстроился под темп моей собеседницы, а она, словно была в каком-то трансе, поэтому еле плелась. Но спешить было некуда, я использовал эту возможность, чтобы получить побольше информации.

– А наблюдатели, зачем им заходить в каждую комнату? Что они могут найти такого, чего не смогли бы, к примеру, преподаватели? – личность людей, если это были люди, в масках, интересовала меня сильнее всего. Ведь если они вправду будут обыскивать каждую комнату, то мне нужно знать о них всё, каждую мелочь.

– Они как ищейки. Я о них мало знаю…как и все здесь. Я не уверена, что даже директор видел, кто там под маской. Известно только, что их присылают из императорского дворца в каждое крупное учебное заведение страны, где учатся дети дворян. И директор использует их только в крайних случаях. Они же охраняют периметр, они же охраняют внутренние помещения. И они же реагируют на подобные случаи, – Лина даже не задумалась, почему я задал этот вопрос. Она просто шла, потирая ладони и о чём-то думая.

– А что они в таком случае стали бы искать?

Я убедился, что вокруг не так много людей, прежде чем задать этот вопрос.

– Мы в магической академии. Мало ли, что и кто натворил.Они будут искать следы магической энергии, я в этом уверена, - она шагнула в очередной поворот, я не отставал.

– Следы? – мне не хотелось задавать этот вопрос, который явно мог прозвучать от первокурсника, но никак не от ученика пятого и последнего курса академии. Но я не успел себя остановить. В этом случае любопытство победило.

И мне очень повезло, что Лина больше копалась в своей голове, чем в моей. Всем своим видом она показывала крайнюю степень озадаченности, поэтому ответила на вопрос также автоматически, как и я его задал.

– Они остаются после любого магического воздействия. Заклинание. Любое. Всё это оставит свой след. На человеке или на предмете. Это неизбежно. И нет магии, способной стереть этот след. По крайней мере, мне о такой неизвестно. И о таком нам не рассказывали, - она посмотрела на меня, во взгляде читалась усталость.

– А если магия тёмная? – я рискнул, задавая этот вопрос. Он звучал логичнее, так как о таком типе магии обычным ученикам известно мало. Это можно было списать на обычное любопытство. – Она могла не оставить следов, как считаешь? – продолжил я.

Лина обернулась. Коридор заметно опустел. Лишь несколько человек, также, как и мы, торопились к широкой лестнице. Она расположилась в самом конце каменного строения, поэтому у нас ещё было немного времени всё обсудить в тишине.