ПАУК. Смерть врагам!

Глава 7

В мой сон опять пробрался прилизанный Воронов. Он щелкнул пальцами, и в центре светлого круга появилось бархатное кресло.

— Ты не против, если я сяду? — с издевкой спросил он и развалился в кресле.

— Что ты хочешь? — мой голос прозвучал приглушенно, будто я находился в небольшом замкнутом пространстве.

— Ничего, — усмехнулся он. — Просто зашел в гости. Нельзя?

— Нельзя! — рявкнул я. — Я тебя не звал. Убирайся отсюда! Но помни, что мы обязательно встретимся и тогда…

— Ой-ё-ёй, как страшно! — перебил он и расхохотался. — Ты себя-то видел? А годы идут, и ты будешь стареть, как «пустой» человек. Потому что ты и есть «пустой»! Весь ваш род вымрет, как и остальные неподвластные нам. А мы будем жить не три столетия, а пять или шесть. Пока не знаем, насколько хватит тех сил, что мы выкачиваем из вас.

— Твари! Я доберусь до вас, можешь не сомневаться! — я бы с удовольствием навалял ему, но не знал как, потому что не чувствовал своего тела.

— М-м-м, — Воронов озадачено сдвинул брови. — Ты поменялся. За последние годы ты успокоился и принял свою новую жизнь. Что же произошло?

— Не твое собачье дело, ублюдок! Отпусти нас и верни трон, иначе ты уже мертвец!

— Зачем же так грубо? Я пришел к тебе с благими намерениями.

— С какими же? Подразнить меня? Поздравляю, тебе удалось. Можешь не сомневаться — я убью тебя! Выпотрошу твои кишки и…

— Закрой свой рот! — взвизгнул он и вскочил на ноги. — Я не хочу это слушать!

— Нет, ты послушай! Что произошло во время сражения? Что вы сделали? Ведь ты прекрасно знаешь, что это мы, Богословские, победили. Мы должны править империей!

— А вот и нет! — заорал он и весь затрясся, теряя самообладание. Его лицо раскраснелось, а длинные черные волосы в беспорядке разметались в разные стороны. — Мы просто ждали, когда останется один враг, чтобы не тратить силы. Мы победили вас!

— Мы — это ты и император? — спокойно спросил я. — Или с вами еще кто-нибудь был?

— Нет-нет, никого, — энергично замотал он головой.

Его глаза бегали, а лицо побелело. Я понял, что что-то нащупал и решил давить дальше.

— Так, кто там еще был?

— Всё! Разговор окончен! — прокричал он и пропал вместе с креслом и кружком света.

Остаток ночи прошел без происшествий. Я так устал, что даже сны не снились. Утром проснулся от яркого солнечного луча, бьющего в глаза. Миха храпел с журналом на лице.

После сытного завтрака, состоящего из молочной рисовой каши, вареных яиц и пирога с малиной, я вышел на улицу и рысцой побежал к сетке. Я решил, что буду вытягивать столько энергии, сколько смогу. Рано или поздно я сумею наполнить источник хотя бы на четверть. Однако за два часа смог накопить лишь на то, чтобы поджечь спичку. Такими темпами мне придется копить силы в течение нескольких лет, но меня это не устраивало. Тем более, когда нас собираются переселять в город в крохотную квартирку.

Когда вернулся домой, то у калитки меня встретил Миха.

— Скоро придут.

— Кто? — не понял я.

— Охранники. Проверка сегодня, — увидев мой недоуменный взгляд, он пояснил. — Раз в квартал приходят с какой-то штукой и у каждого измеряют уровень магии. Больше одного деления быть не должно, иначе уведут и вернут через день в истощенном состоянии. Тебя три раза уже уводили. И откуда ты только магию черпал?

Я промолчал. Видимо, раньше я тоже пытался вытягивать из сетки, но меня ловили на этом и снова лишали всей магии. Вдруг сзади послышался звук двигателя и из-за поворота появился коричневый внедорожник. Я решил, что лучше не попадаться с ворованной из сетки магией, поэтому быстро использовал ее на то, чтобы вырастить подсолнух. Растение прямо на глазах вытянулось и раскрыло лепестки, обнажив черную сердцевину спелых семечек.

Внедорожник остановился у забора, и из него вывалились пятеро молодчиков. Они неспеша подошли к нам, и один из них вышел вперед. Это был крупный мужчина с густыми темными бровями и огромными мускулами, обтянутыми серо-зеленой формой.

— Уже ждете меня, детки? — усмехнулся он. — Соскучились по дяде Вене? А чего такие напуганные? Опять что-то натворили?

— Мы не детки. И ничего не творили, — с вызовом сказал Миха. — Доставай свою хрень и проверяй.

«Дядя Веня» усмехнулся и вытащил из кармана круглый амулет с красными камнями и непонятными знаками. Миха расстегнул рубашку на груди и подошел к нему. Тот приложил амулет к груди брата, и все воззрились на камни. Один красный камушек сначала слабо замигал, но уже через пять секунд потух.

— Норм, — кивнул мужчина. — Следующий!

Он многозначительно посмотрел на меня. А я еле сдерживался, чтобы резким ударом не положить его на землю и прижать коленом, требуя извинений.

— Ну-у-у! — прогудел он. — Шевелись, дохляк!

Миха повернулся ко мне и еле заметно кивнул, будто предупреждал, чтобы я не злил этого «дядю Веню» и сделал так, как он говорит.

— Ладно, — выдохнул я. — Дай мне эту штуковину. Я сам проверю.

— Щас-с-с! Не зли меня, бывший граф, — он сплюнул. — Довольно ты нам нервы попортил свои поведением. Опять за старое взялся?

Сзади послышался шелест ткани, и я понял, что к нам торопится мама. Пришлось нехотя расстегнуть рубашку и подойти к нему. На амулете сначала вспыхнули два камня, но второй пару раз мигнул и погас. Зато первый горел ярким красным пламенем.

— Хм, — мужчина задумчиво помял подбородок. — Тебе повезло. Если бы второй не погас, то поехал бы снова в изолятор.

Он окинул изучающим взглядом встревоженную маму, остановившуюся неподалеку.

— В тебе, старой, точно нет магии, так что можешь быть свободна. И брата твоего проверять не буду. В прошлый раз уже был одной ногой в гробу, — он повернулся к своим людям. — Поехали дальше!

Я смотрел вслед удаляющейся машине и дал себе слово, что больше никто и никогда меня не унизит безнаказанно.

— Где находится этот изолятор? — шепотом спросил я у Михи.

— Где-то в городе, — махнул он рукой. — Бутырка называется. Но я там никогда не был.

— Ой, поглядите-ка, подсолнух созрел! — воскликнула мама.

Миха и я промолчали, а повариха увидела и тоже принялась охать и ахать.

— Пойдем, позанимаемся? — предложил я брату.

— Зачем? — равнодушно спросил он. — Какой в этом смысл?

— Тебя, кроме журнала, уже ничего не интересует? — напустился я. — Ты же совсем распустился!

Я ткнул пальцем в его впалую грудь и потрогал тощие руки.

— Журнал остался еще с тех времен, когда мы жили в особняке на побережье. До этого проклятого сражения, когда мы потеряли всё! — он развернулся и быстрым шагом направился к дому.

— И что теперь? Лечь и ждать смерти?! — крикнул я ему вслед.

— Хотя бы, — буркнул он и с силой хлопнул дверью.

Мама и повариха притихли и с беспокойством посмотрели на меня. Я их успокоил, сказав, что Миха просто не в духе, и зашагал к дровянику. В течение двух часов я таскал тяжелые чурки, отжимался, приседал и растягивался. Я был спокоен, потому что в моем мозгу уже зрел план освобождения.

Когда я подошел к колодцу, чтобы набрать воды, то услышал со стороны леса за речкой пронзительный крик. Я замер и прислушался, но крик больше не повторился. Тревожное чувство в груди не давало расслабиться, поэтому снял мокрую от пота рубашку и со всех ног бросился к лесу. Чем ближе был, тем сильнее мне стало казаться, что кричала птица или животное. Я остановился на берегу реки и прислушался, пристально вглядываясь в лес и тяжело дыша. Сначала ничего не услышал, но когда отдышался, то разобрал какую-то возню. Недолго думая, сбросил кеды и полез в воду. Река была узкая, поэтому уже через минуту я вылез на другом берегу и побежал в густой лес. Звуки борьбы и хруст веток стал ближе. Вдруг среди толстых многолетних берез я увидел девушку в знакомом белом платье, а рядом с ней охранника. Мне было больно идти без обуви по лесу, но я не обращал на это внимания. Тем более, когда разглядел охранника. Это был тот самый «дядя Веня».

Он прижимал зареванную Олесю к дереву, одной рукой закрывая ей рот, а второй разрывая на ней платье. Я понимал, что пока уступаю ему в физической форме, поэтому надо действовать решительно. Устроившись за тополем так, чтобы охранник меня не увидел, я открыл источник и принялся выкачивать из него жизнь. Я очень боялся прихватить силы Олеси, поэтому тщательно фильтровал энергию «пустого» человека.

— Ты что делаешь, ведьма?! — заорал «дядя Веня».

Я выглянул из-за дерева и увидел, что он схватил девушку за шею, а та захрипела. Времени на обдумывание не было, поэтому я заорал диким голосом и побежал к ним. Охранника уже шатало, но он все еще был силен. Увидев меня, он отпустил Олесю и выставил кулаки перед собой. Недолго думая, я подпрыгнул, схватился за толстую ветку и двумя ногами пнул его в грудь. «Дядя Веня» отлетел и грузно упал в малинник. Чертыхаясь, тут же выполз обратно и поднял с земли тонкое поваленное дерево, у которого торчали сучки в разные стороны. В два прыжка я очутился рядом с ним и теперь уже без стеснения распахнул источник и вытягивал из него энергию. Однако у охранника еще были силы, поэтому он замахнулся и ударил. Я пригнулся, но острый сучок успел поцарапать мне шею. Я не обратил на это внимания и с размаху ударил его по горлу, не забывая вытягивать жизнь. Он уронил дерево, схватился за горло и сдавленно застонал. Через полминуты охранник упал и, прямо на глазах, высох и почернел, превратившись в мумию. Я подошел и подобрал с земли амулет с камнями, который выпал из его кармана.

— Надо его спрятать, — услышал сзади хриплый голос девушки.

Повернулся к ней и вдруг почувствовал прилив нежности. Зареванная, испуганная, растрепанная и беззащитная. Она смотрела на меня с таким обожанием и благодарностью, что мне стало неловко.

Я нежно прижал ее к себе и дал в волю поплакать. Она рыдала так, что слезы дождевыми каплями катились по моей груди и пропитывали и без того мокрые штаны. Спустя десять минут, когда Олеся немного успокоилась, я внимательно осмотрел ее: на скуле синяк, руки и ноги в царапинах и кровоподтеках, на шее бордовые кружки от пальцев. Вот урод! Оказалось, что он увел ее из дома под предлогом примерки гуманитарной помощи в виде женских нарядов, которые отправили городские женщины. Такое уже бывало, поэтому ему поверили.

— Его нельзя оставлять, иначе найдут и догадаются, кто это сделал, — настойчиво повторила она.

— Не волнуйся, я избавлюсь от него, — я поцеловал ее в лоб, затем нагнулся и взвалил мумию на плечо.

Если бы охранник остался при прежнем весе, то мне пришлось бы туго, но в виде мумии он весил не больше двадцати килограммов. Олеся показала, где ближайший брод, и мы перешли на другой берег.

— Куда ты его несешь?

— К кострищу. Сожгу эту паскуду!

С помощью энергии, которую вытянул из «дяди Вени», я поджег бревно, на котором сидел старик Воздвиженский, и бросил мумию в пламя. Огонь затрещал, и в небо повалил черный дым.

Олеся не хотела пугать родителей, поэтому попросилась ко мне домой, чтобы успокоиться и привести себя в надлежащий вид.

— А синяки ты куда спрячешь? Завтра они еще сильнее будут видны.