Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

* * *

— ВОЛК! ВОЛК!

Это был Олаф, с истерикой поздней ночью.

Я ахнул и заставил себя открыть глаза.

Вокруг была полная темнота, но небо частично переливалось от звёзд в свете тусклой луны. Я, полуослепший, пошарился в поисках своего меча. Мои пальцы схватились за меч, сбрасывая с него ножны.

Мои глаза искали зверя.

— Где он, черт возьми? — Сердце билось, как у школьника перед экзаменом. Единственный свет исходил от почти погасшего костра.

— Вон там! — Олаф закричал, напуганный вдвое сильнее меня. Я поднялся на ноги, остальные вокруг пытались проснуться. — Он ел мою ногу!

«О, боги!»

Я прищурился, чтобы мельком увидеть движущегося хищника. С такой силой сжал рукоять меча, что заболели костяшки пальцев. Затем услышал топот животного, что было странно. Потом что-то перепрыгнуло через костер прямо на меня. Кучерявая шкура, блестящие черные глаза и два больших торчащих рога.

«Что за… »

«Да мало ли какие мутанты здесь…»

Я изо всех сил ударил зверя, и почувствовал, как лезвие с глухим стуком вонзилось в него. Громкий вопль боли разорвал ночную тишину. Животное перелетело через мое плечо и упало вниз.

— Беее!

Скорее несчастное блеяние, чем угрожающий вой.

— Бееее!

Подождите.

— Что это было за дерьмо! — Я взбешенно рявкнул, моя броня и лицо были в крови.

Добрыня наклонился над бьющимся животным, чтобы прикончить его кинжалом.

— Заблудившийся баран, я полагаю, — сказал он.

Я моргнул и взглянул на Олафа глазами, полными ненависти. Бывший пират почувствовал беду, нахмурился и попытался защититься.

— Посмотри на его голову! Посмотри! Весь черный!

— Ну конечно же, это же чертов баран! — я выругался, выпуская напряжение. — Ты подумал, что это волк-оборотень, ты дурак?

— Этот баран не похож на тех, что я видел! — Олаф настаивал, но я не собирался ему верить.

— У него нет когтей и клыков! — Выкрикнул я в ответ, так как он до смерти напугал меня.

Олаф подкрался к туше, будто боялся, что оно может ожить. Он смотрел ожидая будто из этой кучи мяса вылезет сам Джек Потрошитель.

Наконец Олаф вздохнул с облегчением:

— Как бы там ни было, это точно не волк, — пробормотал он.

— Было ясно, что это не волк, — цыкнул я раздраженно.

— Прошу прощения, я плавал десять лет подряд, государь, — сказал он, низко кланяясь.

— Это самое абсурдное оправдание, которое я слышал, — прокомментировал Добрыня.

Олаф закипел:

— Чего? Могу назвать десять видов рыб, прежде чем назову одно животное.

— Я думал, ты просто пират пьяница, — возразил Добрыня. — А не эксперт по рыбалке.

— Мы ведь часто рыбачили, черт возьми.

— Это плоские бредни, — перебил его бывший дружинник.

Я просто вздохнул и вытер кровь с лица. В каком-то смысле голос Олафа успокоил меня. Будто я вдруг понял, что он всегда будет таким идиотом.

— Верно, — сказал я, взглянув на ночное небо, пытаясь определить время. Но я ни хрена не смыслил в небесной навигации, или что-то в этом роде. — О сне, я думаю, можно забыть.

Добрыня хмыкнул и показал на тушу.

— Я его порежу как следует, — буркнул он. — Зажарю шашлык на завтрак.

После того, как мы накормились до отвала, наступил рассвет. Потушив костер, мы побрели дальше. Этот домовой неделю вел нас на юг. Теперь мы были в степи, в самом сердце владений хана.

В полдень мы спустились с высот, ветер усилился, но холод уменьшился. Справа от нас находилось бесплодное плато, слева продолжался горный хребет, а прямо перед нами, насколько хватало глаз, открывалась земля. Бесконечная сухая травянистая равнина, плоская земля, на которой на многие мили не видно ни единого дерева.

— Боги мои, — проворчал я, поднимая воротник пальто и высоко застегивая пуговицы, чтобы защититься от пронизывающего ветра. — И что теперь, Матвей?

Домовой стоял рядом со мной, его голова была на уровне моего колена. От досады он громко фыркнул. Звук, издаваемый этим носом был, оглушительный.

— Пусто, их лагеря тут нет. Надо искать.

— Тогда ладно, — отметил я, оглядываясь вокруг, прежде чем заметил пирата, прячущегося за Добрыней. — Олаф!

— Я вам нужен, государь?

— Нет, я позвал узнать, не спишь ли ты стоя на ногах!

— Некоторое время назад, государь.

— Хватит! — Рявкнул я, скрипя зубами. — Нам нужна чертова лошадь, — объяснил я, прежде чем добавить. — Сделай так, чтобы их было несколько. Степи слишком большие, чтобы пройти пешком.

На самом деле, я отказался бы пройти еще метр.

— Где мы собираемся искать коней? — допытывался Олаф.

— Хм, город? — Я повернулся к домовому. — Где ближайший город, Матвей?

— Я не знаю, — невозмутимо ответил мохнатик.

Я моргнул.

— Ты не знаешь? Это шутка?

— Нет, государь Ярослав, это не так.

Как назло, еще мой сокол куда-то пропал. Так что я никак не мог осмотреть окрестности через его глаза.

Ярость начала охватывать меня:

— Не смей обманывать меня, ты, мохнатый коротышка!

— Государь, — прервал меня Добрыня.

Гнев заставил меня резко повернуть голову к ветерану.

— Следующий раз он скажет нам, что мы заблудились!

— Я раньше не бывал в степях, — признался Матвей, глядя на нас. — Это ничего не меняет.

— Что? Конечно, это меняет! — Я взорвался, мои глаза застилала пелена, будто в них бил ветер. — Черт! Какого хрена мы здесь делаем? Что это за дерьмо?

— Государь, — снова вмешался Добрыня, и у меня на виске вздулась вена.

Что? — зыркнул я на бывшего дружинника.

Мужчина указал пальцем в сторону плато.

— Вон там поднимается дым, — объяснил он. — Я думаю, это может быть деревня.

Я ничего не мог разглядеть из-за слез. Мелкие кусочки скошенной травы и пыли почти ослепляли меня.

— Ты уверен? Ну, хм… — Я опустил голову под поднятый воротник пальто. Видимой осталась только верхняя часть головы.