Ценитель чайных церемоний

– Схарчат тебя, Иван Федорович. Не простит Афанасьев такого урона своему делу. До тех пор, покуда он тебя не трогал, всё ровно у него шло. А тут – стоило только на твой обоз замахнуться, такой вот каменюка ему по башке преизрядно тюкнул. Дураком-то его ведь ты не считаешь же? Так что – жди, прилетит тебе вскорости персональный привет…

Добрынин только рот открыл – да так и замер.

Не ожидал… по всему видно! И ответа такого не ожидал, да и того, что американский офицер вдруг по-русски чисто так заговорил… Вот и думает – а все ли сюрпризы на сегодня исчерпаны?

Можно его понять. Не то ныне время, народ к такой скорости решения ещё не привык. Время на обдумывание требуется – а нет его! Не сегодня-завтра станут тебя, друг ситный, жрать. Со вкусом – причмокивая, да облизываясь. Косточки обсосут – да и выбросят…

– Официально я сей материал затребовать к себе, сами понимаете, не могу. Прав таких у меня не имеется – не моей подследственности дело сие…

Киваю – уж что-что, а данный принцип у нас со времён незапамятных свято соблюдается. Что тогда, что сейчас…

– А вот, ежели ко мне страховая компания обратиться… сомнения свои желаючи проверить… То не токмо могу – а и обязан буду все известные по данному делу записи себе затребовать! – подводит итог полицейский.

– Будет таковое обращение, не сомневайтесь…

И оно последовало!

Я в прошлом от страхового дела был… ну, не то чтобы совсем уж далёк, но – не близок, так, наверное, будет правильнее сказать. И не все нюансы их деятельности себе представлял в должной мере.

И был неправ!

Ибо, стоило только мне пояснить немцу-управляющему суть своих подозрений, как он мгновенно видоизменился!

Только что передо мною сидел малость скучающий человек, вынужденный выслушивать какого-то заезжего офицера (а пришлось таковым представиться, ибо с обычным посетителем он бы и разговаривать не стал)… и его словно подменили!

Звякнул колокольчик – и явившемуся на сигнал секретарю были отданы чёткие, почти военные, указания!

Этого вызвать сей же час, распорядиться об организации выезда в Нижний Новгород соответствующего человека, на стол к управляющему немедля доставить все материалы по работе с Афанасьевым – блин, словно ротный боевую задачу ставит!

– Достойно уважения организация дел ваших, господин Краузе! Как в армии!

– Порядок есть должным быть, господин лейтенант! Деньги всякие порядка требуют! А большие деньги…

– Особого порядка, так?

– Так есть, господин лейтенант! Мы немедленно организуем проверку сведений ваших… самым быстрым образом!

На стол ложится копия (по-нынешнему – список) полицейского протокола.

– Вы найдёте там такой же документ… Рекомендую вашим людям опросить ещё и работников на постоялом дворе – там тоже умные люди встречаются… Сами понимаете, что э т о т документ не может нигде фигурировать…

И бумага – в мгновение ока – со стола исчезает! Иллюзионист, ей-богу! Ему бы в цирке выступать – с такими-то талантами!

Интересная квартирка, и откуда только Добрынин про неё знает? Не сам ли, случаем, использовал?

Как выяснилось, за неё заплачено вперёд – аж на год!

Кухни не имелось – всю еду готовили на первом этаже. Помимо моей, в доме было ещё три таких квартиры, с почти аналогичной планировкой. И повариха – плотная румяная женщина лет тридцати, готовила сразу на всех. Она же, обычно, и подавала всё на стол, в случае необходимости, привлекая к этому ещё и свою дочь Нину. Заглянув ненароком в кастрюлю, стоявшую на огне, убеждаюсь – в этом доме мало кто живёт. Скорее – используют для нечастых ночёвок и каких-то встреч. Тогда-то и готовят побольше еды – кто, что закажет.

Новость – в доме есть своё, можно сказать, центральное, отопление! В подвале имеется печка, которую регулярно топит дворник Махмуд – колоритный такой товарищ… между прочим, в черкеске ходит! Не думаю, правда, что он в ней и печку топит… Горец – несомненно! И что он тут делает?

Впрочем, присмотревшись повнимательнее, понимаю – он сильно прихрамывает на правую ногу. Ранен? Улучив момент, задаю вопрос напрямую.

– Да, – кивает он в ответ. – Достал меня саблей проклятый Ахмад! Теперь даже на лошади могу ездить с трудом – трудно ею управлять, нога совсем слушать меня не хочет! Спасибо управляющему генерала Кундухова, он хороший человек! Нашел мне тут место… Надо лечить ногу, возвращаться назад… А пока – я тут. Работа нетрудная, комната теплая есть, еды хватает…

Заканчивая описание нового жилища, следует сказать, что уборку во всех квартирах производила молодая смешливая девушка Наташа, которая обычно появлялась три раза в неделю. Впрочем, обратившись к дворнику, можно было её вызвать и в любое неурочное время – жила она неподалёку. Доплачивать за это не требовалось. Как я понял, весь, так сказать, обслуживающий персонал, состоявший ещё и из прилизанного парня, по имени Михаил, на этом и заканчивался. Существовал, правда, где-то и хозяин дома… но я его пока не встречал. Да и не думаю, что когда-нибудь встречу… нужды в том никакой нет.

– Ну, вот! – сделал нетерпеливый жест хозяин кабинета. – И что сей капитан?

– Без непосредственного указания генерал-квартирмейстера на любые вопросы отвечать отказался. Тем паче, на те, что с его непосредственной службой связаны.

Полицейский аж поперхнулся.

– Так… где те разбойники лесные – и где ведомство генерал-квартирмейстера?!

– Сие не ведаю. Однако ж, указание дадено – и должно быть исполнено. А за невозможностью исполнить его должным образом – доложить о том следует незамедлительно. Что и сделано было – явился я на приём к министру Двора Его Императорского Величества – генерал-адъютанту Адлебергу.

Хозяин кабинета поправил ворот – что-то душновато ему стало…

– Выслушав меня благосклонно, Александр Владимирович тако высказался. Мол, ведомство генерал-квартирмейстера исполняет свои особые задачи, многим прочим неведомые и непонятные. И лезть в их дела никому не рекомендуется. Бог с ним, с этим офицером неведомым! Какого-то особо важного значения показания его в данном случае не имеют… На сём я и успокоился. И доклад соответствующий уже готов был! Но…

Пожилой собеседник взял рюмку и, не торопясь, допил вино.

– Хорош букет!

– Так, а дальше-то что?

– А дальше – уже на самого Афанасьева тати лесные напали. Точнее – на обоз его.

– Отомстить хотели? – понимающе кивнул полицейский чин. – Читал я в романах иных о таком…

– Так то – в романах! Нет, самого его при сём не случилось – а вот обозников всех положили насмерть! Никто не уцелел! Раненых – так уже опосля дорезали.

– Господи, спаси мою душу грешную! – перекрестился хозяин кабинета. – И что?

– Опять явился какой-то офицер – на сей раз не в полицию уже, а к немцу Краузе Генриху, что страховым делом в городе ведает!

– Знаю такого! – кивнул хозяин кабинета. – Дотошный, как… я даже и не знаю, кто!

– И что-то сей офицер немцу поведал такое, что тот своих приказчиков тотчас же отрядил. Дабы они досконально все на месте проведали. Итог ты знаешь – отказали Афанасьеву в страховке. А ныне уж и полиция что-то там по этому же делу нашла… Впрочем, за это ты и больше моего ведаешь!