Неофит Ци

— Что с тобой? Ты не можешь встать? Затекли ноги?

— Ага, — ответил Сергей.

— Ты что, не расслабил своё тело во время цигуна? Этому учат в первую очередь, присядь на кровать. Похоже, сегодня у нас будет тяжёлый день, что-то вспомнил?

— Нет, только понял, что сидеть так я больше не хочу.

— С тобой точно, что-то не так, ты же самый первый из послушников понял принцип расслабления мышц и движения энергии внутри тела. Ты можешь часам сидеть в этом положении и ничего не чувствовать. Вот дела. Ладно, двигаем на пробежку, а то ещё не хватало по шее получить за опоздание.

Жилой комплекс послушников представлял собой каменную коробку с четырьмя основательными стенами из огромных блоков, выточенных из скальной породы. Массивная, высокая четырехскатная крыша без потолочного перекрытия, сделанная из древесины неизвестной Красу породы, та на вид была очень прочной. По внутренней стороне было сложно понять, но, скорее всего, перекрытая глиняной черепицей тёмного цвета. Потолок в наивысшей точке достигал наверно метров семи. Здание не было огромным по площади. Всё помещение было разделено лёгкими перегородками на два сквозных прямых коридора, с одной стороны заканчивающихся тупиком. В противоположной — выходящие во двор. А те уже открывали вид на двери в мелкие комнаты. В каждом коридоре насчитывалось не более пяти дверей с каждой стороны. “Не так уж и много людей проживает в храме, хотя, если таких зданий не одно, то в столовой будет не протолкнуться, а жрать, что-то уже тянет, когда же я последний раз ел? — задумался Сергей. — Завтракал ещё дома на Земле, а сколько прошло времени? Черт, как же все непонятно с этими перемещениями, да и голод этот ощущаю я или тело китайского паренька? М-да, и не загуглишь ведь всю эту ситуацию. Хотя, что бы я написал в запросе? Старый маразматик, постоянно кидает меня из моего тела в непонятное, страшное помещение, промывает мозги, а следом отправляет в тело подростка. Какую диету при этом вы посоветует? Хе-хе, скорее всего, поисковик выдал бы ответом адрес ближайшей психиатрической больницы”.

Во дворе взору Краса открылся просторный плац в виде вытянутого прямоугольника со сторонами примерно метров сто пятьдесят на тридцать. Как оказалось, окружён он был четырьмя такими зданиями из серого камня и крышей — пагодой, из которых в данный момент выбегали люди, одетые в разного цвета кимоно. Если на Сергее и его друге, а так же тех, кто выбегал с соседнего дома, были надеты одежды серого цвета, то те, кто появлялся из дверных проёмов зданий напротив, щеголяли в ярко — жёлтых одеяниях. У каждого выхода стоял азиат средних лет в такого же покроя наряде, вот только цвет уже был бледно — светло — красным, было ощущение, что когда делали эту ткань, не хватило красителя. На поясе каждого висел длинный меч в резных ножнах, по форме сильно напоминающий катану. С другой стороны был заправлен за пояс меч с более коротким клинком, “вакидзаси — меч чести самураев”- вспомнил Серж название этого оружия, которые видел в старых японских боевиках. “А вообще очень странно, оружие и поведение мастеров очень сильно отдаёт культурой страны восходящего солнца, а обстановка и одежда как бы намекает на быт монахов монастыря Шао Линь, который находится в Китае. Да и название говорит само за себя — Шао Лань, собственно и знаменитый храм его планеты тут тоже присутствовал, только в другой части империи. По всей видимости, культуры азиатов в этом мире смешались, нужно побольше узнать про историю и быт местного народца, а то так и впросак попасть можно, задавая какой-нибудь глупый вопрос. Судя по тому, что мастер Пинг выглядел аналогично, это были наставники или кураторы групп молодых людей, проживающих в казармах монастыря. Вид старшие имели грозный и недовольный.

— Лао, что застрял в проходе, будто первый раз внутренний двор увидел. А ну быстро на выход в сторону леса, один круг плюсом тебе за то, что ворон считал, ты, как я погляжу, ещё не проснулся, но я это моментом исправлю, — крикнул мастер на Сергея.

“Представь себе, на самом деле в первый раз вижу,”- подумал про себя Крас, и, ничего не ответив на ругань в свою сторону, быстро двинулся вслед за Ли на выход из внутренней коробки жилого комплекса.

Выбежав через проем каменного забора, выполненного в виде арки с непонятными письменами по всей полуоси верхней части, Сергей открыл замечательный вид на природу, окружающую храм. Справа полукругом шёл утопающей в зелени холм с довольно крутым уклоном, уходящий вверх на добрых метров четыреста. Слева протекала широкая кристально — чистая река. Мелкая растительность по большей части была неизвестна герою, только заросли папоротника на равнинной местности напоминали те, что росли дома. Холм состоял из высоченных деревьев неизвестного названия, переплетённых между собой паутиной лиан. Все это очень напоминало джунгли родной планеты Сергея. Широкая, метров десять, протоптанная тысячами ног дорожка уходила вглубь леса. Вся эта людская масса двигалась в вырубленную просеку зелени и скрывалась под кронами деревьев гигантов. Поддерживая не слабый темп пробежки, Крас понял, что он абсолютно не устаёт, даже отдышки не появилось, хотя он уже покрыл расстояние километра в три. В своём собственном теле он не пробежал бы и метров сто, положив язык себе на плечо. Энергия била ключом в этом молодом теле, и хотелось только ускоряться и не останавливаться. Бежать, бесконечно бежать, любуюсь красотой этого волшебного леса. А полюбоваться было чем. Огромные деревья с густыми шапками крупных листьев создавали эффект тени, солнце с трудом пробивалось через кроны этих гигантов. Лианы оплетали титанического размера стволы, как кровеносная система. Порой исполины на вид достигали доброй сотни метров ввысь. Из-за недостатка света растительность у подножия деревьев оказалась скудной: все тот же папоротник, который рос на равнинах, только более блёклого цвета и меньшего размера. Но так только казалось на первый взгляд. По всей видимости, территорию, пролегающую вдоль беговой дорожки, периодически чистили и прореживали. Если вглядеться в глубь леса, то было понятно, что пройти даже сотню метров через эти непролазные джунгли, не имея при себе острого мачете, та ещё задачка.

Спустя полчаса бега послушники достигли места “единения с природой”. Это была круглая каменная, искусственно допиленная до идеально ровной поверхности площадка, поднятая на пару метров выше земли, диаметром около ста метров, окружённая полукругом невысокой скалой, с которой сплошной шторой падал водопад, уходя потоками куда-то под тренировочную площадку. Напротив водяной стены после окончания площадки начинался очень крутой склон с низко растущими деревьями. С каменного плато открывался замечательный вид на всю долину. Далеко внизу можно было рассмотреть весь монастырь. Построен он был в виде не совсем правильного равнобедренного треугольника с жилыми комплексами по вершинам и другими зданиями ближе к центру, их назначение Красу пока было неизвестно. Самое крупное здание было покрыто четырёх- или пятиуровневой, с такого расстояния было сложно разобрать, кровлей-пагодой золотого цвета. Оно, как солнечный маяк, блестело на всю округу. С одной стороны храм полностью омывался рекой с кристально чистой водой цвета весеннего неба. Ширина водоёма в самом узком месте достигала на вид не менее полукилометра. Взглянув налево, Серёжа понял, что холм тянется ещё километров на пять вперёд, медленно спускаясь и переходя в равнинное поле, засеянное ровными рядами какой-то культуры. Вероятнее всего, рисом. Судя по тому, что поле находилось даже ниже уровня реки, что доказывалось искусственно построенной плотиной на изгибе русла, оно периодически затапливалось — рис очень любит влагу.

Заметив, что послушники рассаживаются в позу для медитации, Сергей перестал любоваться красотами местного региона и поспешил усесться рядом с товарищем. “Опять эта дурацкая поза, как же я обратно побегу с отсиженными ногами”,- при этих мыслях Кравцов в очередной раз подметил тот факт, что после получасовой пробежки по пересечённой местности да ещё в подъём, у него осталось ровное спокойное дыхание. “Что-то тут не так, при том темпе бега, который сохраняли на протяжении всего пути, даже Усейн бы выплюнул свои лёгкие минут через двадцать. Нужно разобраться, в чем дело. Так что там говорил этот тщедушный пацан? Расслабить своё тело?”- сев в позу лотоса, Сергей закрыл глаза, замедлил своё дыхание и попробовал расслабиться. ”Ничего не выходит, черт побери. А если вот так?”- отринув лишние мысли, он начал как бы отключать каждую часть тела по очереди, сначала правую стопу, затем левую, постепенно дойдя до колен, затем до пояса, следом в ход пошли руки. Спустя какое-то время Крас понял, что не чувствует своего тела, эта осознание напугало его, и он моментально открыл глаза. Но ничего страшного не произошло, мгновенно налившись энергией все части организма ощущались как обычно, если не брать во внимание, что он находился в чужом теле. Повторив всё, что он делал и испытывал до этого, Сергей вошёл в то же состояние просто моментально, как будто делал это тысячу раз. “Неудивительно, как я понял, эти парни занимаются медитацией по несколько раз на дню, а Лао, по слова Ли, самым первым понял, как впадать в состояние релаксации. Хм, а мне даже нравится, словно скинул лишние килограммы, которые всю жизнь тебе мешали.”

Неизвестно, сколько времени он провёл в таком положении, размышляя о том, что с ним произошло с самого утра. Вырвал его из дум громкий голос наставника Пинга: “Подъём, все возвращаемся на завтрак, сегодня ещё очень много дел.” Бежать в сторону храма по обратному пути оказалось гораздо легче, так как пролегал он вниз по склону, петляя небольшими серпантинами. Сергей даже пару раз ускорялся до скорости приличного спринтера, подмечая, что дыхание все так же не сбивается, нет неприятных ощущений в мышцах рук и не колет в боку. “Что-то ты сегодня прыткий, Лао, не думай, что отговорка усталости спасёт тебя от вечернего наказания”,- послышалось сбоку от мастера Пинга. Всё было замечательно, бег легко давался Красу, единственное, что его угнетало, это повышенная влажность в воздухе, которая заставляла сильно потеть тело во время физических нагрузок. Благо, быстро преодолев обратный путь, который показался из-за лёгкости бега чуть не ли в два раза короче. По крайней мере, во временном цикле, так и произошло из-за возросшего темпа бега. Послушники вернулись к храму и прямо в одежде побежали в бодрящую воду реки, которая омывала одну сторону их жилища. “ХэЧун”,- всплыло название в голове Краса. Недалеко от стен монастыря находился пляж с пологим песчаным входом. Течение реки было очень стремительным, попади на середину, не факт, что удастся справиться с ним. Но рядом с храмом располагалась небольшая бухта с практически стоячей водой, в которой можно было легко предаваться омовению. Это очень порадовало Кравцова, так как он был помешан на чистоте и не мог позволить себе запаха пота.

Послушники, завершив водные процедуры и выжав одежду практически досуха, сделана та была из лёгких материалов, так что просыхает очень быстро, дошли до стен монастыря и стали разбиваться на ровные колонны по трое, чтобы проследовать в столовую. Последняя ничего особенного собой не представляла. Такая же каменная коробка с расставленными деревянными длинными столами и лавками по всему периметру. Завтрак оказался очень скудным: рисовая лапша с чёрствой и очень твёрдой лепёшкой. “Надо размочить в супе,”- догадался Серж. Также было и одно яблоко. Странным показался тот факт, что разносили еду не послушники, а люди разного возраста в темно — серых халатах. И да, за все время пребывания на территории и за ней, герой не встретил ни одной особы женского пола. А вот собирали пустую посуду и относили её в хозяйственное помещение кухни уже привычного ему вида молодые люди в одеждах послушников. Закончив завтрак, допивали очень ароматный чай, который разливали уже после самого принятия пищи в странно выглядящие маленькие чашечки без ручек. Ли сказал, что пора двигаться и готовиться к церемонии посвящения, все виды тренировок сегодня отменены. Что, по его словам, было самым радостным, так это праздничный обед, на котором будет присутствовать запечённое мясо. Рацион послушников оказывался очень скудным, по внутренним воспоминаниям. В основном это растительная еда из бобовых и риса. Добавляли разнообразные фрукты. Пища животного происхождения исключалась из гастрономического списка молодых жителей монастыря, так как считалось, что она может навредить неокрепшему организму и нарушит течение внутренней энергии. Подобную философию Сергей вспоминал и в культуре монахов Шао Линь родного мира. Только там они не ели мяса на протяжении всей жизни, а тут этот вид белка запрещался только детям, после становления неофитами, считалось, что телу требуется больше энергии для поддержания нормальной жизнедеятельности, и в этом возрасте их организм уже мог легко перерабатывать источники энергии, поступающие из различных продуктов.