«Злой гений» Порт-Артура

Глава 12

Шесть больших миноносцев под Андреевским флагом резали морские волны своими форштевнями. Странная это была группа кораблей, наглядно символизирующая состояние русского флота. Головной миноносец под брейд-вымпелом командира 1-го отряда Елисеева был английской постройки — «Боевой» был единственным из русских кораблей, построенным на верфи «Туманного Альбиона». За ним шли внешне похожие на него, но разные по конструкции «Беспощадный» и «Бесшумный», детища фирмы «Шихау», что в Германии. Следом тянулись «Властный» и «Грозовой», четырех трубные красавцы, вот только капризные как дамы на их родине — построила французская компания «Форж и Шантье», та самая, которая передала России единственный броненосный крейсер Порт-Артурской эскадры «Баян», на котором ушел в ночной поиск адмирал Алексеев.

Последним кое-как поспешал «Бойкий» построенный Невским заводом, и Елисеев уже несколько раз ловил себя на мысли, что этот «дестройер» лучше было бы не брать. Он и его «собрат» по 1-му отряду «Бурный», были настолько скверно построены, и имели крайне ненадежную машинную установку, что ломались постоянно, и на ремонте стояли намного чаще, чем выходили в море.

Хуже них были только «соколы» из 2-го отряда — дюжину миноносцев привезли в разобранном виде из Петербурга и собрали уже в Порт-Артуре. Контрактную скорость никто не выдал, сборка была произведена из рук вон плохо, поломки и аварии, и вооружены были слабее, чем «дестройеры» зарубежной постройки. И хотя все числились однотипными, но различий имели массу, словно их все на «глазок» делали.

Тяп-ляп, вот вам кораблик и отвяжитесь!

А ведь морякам на них предстоит воевать и умирать!

Разнотипность кораблей с разными техническими характеристиками была настоящим бичом русского флота. Взять броненосцы — шесть кораблей четырех разных типов. Новейшие «Ретвизан» и «Цесаревич» построены иностранцами — первый в Америке, второй во Франции. Оба имели мощную артиллерию и серьезное бронирование, весьма приличную дальность плавания, максимальную скорость хода в 18 узлов. Жаль, что сейчас они ремонтируются — из-за бестолковости начальства получили по торпеде в первую ночь войны, хорошо, что не утонули.

Следующие два броненосца можно характеризовать исключительно матерно, ибо нормальные слова подобрать трудно. Кому-то под столичным «шпицем» Адмиралтейства моча в голову ударила, причем мощной струей, как из брандспойта — если есть крейсера «истребители торговли», то почему бы не соорудить скоростной броненосец для этой задачи?!

Сказано — сделано, построили на отечественных заводах эти высокобортные корабли, водоизмещением как «Ретвизан», а стоимостью в полтора раза дороже. Котлы оказались на диво прожорливы, а гигантского запаса угля в ямах в две тысячи тонн едва хватало на переход в пять тысяч миль, хотя надеялись на все восемь. И скорость оказалась обычной — те же 18 узлов при гораздо более частых поломках. За все надо платить — рассчитались уменьшением главного калибра с 12 дюймов до 10, и уменьшением площади бронирования. Причем «Победа» имела совсем иную артиллерию ГК, чем «Пересвет» — решили поставить пушки новой конструкции. Жаль только, что броненосец «Победа» подорвался на мине в тот злосчастный день, когда погиб «Петропавловск» — однако большое водоизмещение и лучшая конструкция не позволили кораблю потонуть.

Единственный плюс — относительно хорошая мореходность за счет приподнятого полубака, и возможность стрелять при волнении. Но это слабая компенсация за массу серьезных недостатков, главный из которых один — эти корабли не могли противостоять противнику в боевой линии, ибо бортовой залп был вдвое меньше по весу, чем у того же «Микасы», флагмана адмирала Того.

«Собратья» погибшего «Петропавловска» строились долго, на них всячески пытались «экономить», и первым делом на водоизмещении. А корабль ограниченного тоннажа имеет и ограниченные боевые возможности. Русские кораблестроители постарались изощренно — вооружение оказалось солидное, точно такое же, как у иностранных образцов. Бронирование вышло намного толще, но так как плиты закаливали по старым методам, то способность противостоять попаданиям была не лучше, чем у того же «Ретвизана», да и площадь борта была прикрыта стальными плитами куда как в меньшей пропорции. Расплатились вдвое меньшей дальностью плавания, сократив запасы угля, и скоростью — «Полтава» едва набирала 16 узлов, а «калека» «Севастополь» ход и в 14 узлов держал плохо.

Эти два корабля были той самой пресловутой «гирей на ногах» — ведь скорость эскадры определена ее самым тихоходным кораблем. Так что ни догнать японцев, ни удрать от них, русские корабли не могли — а потому лучше в море не выходить, во «избежание», так сказать. Тем более, что в строю только трое — «Пересвет» и два «тихохода» — любой выход в море для них сродни самоубийству — ведь у японцев шесть броненосцев, качественно более лучших и сильных…

— Не победим мы, если только чудо не случится, — пробормотал капитан 2-го ранга. Елисееву уже исполнилось сорок лет, разменял пятый десяток, а это такой возраст, когда в чудеса уже не верят. Та обстановка, которая царила на эскадре, откровенно удручала. С гибелью адмирала Макарова боевой дух угас, потух как свеча. Даже «миноносники», что раньше рвались в драку, откровенно приуныли. Однако последнюю атаку брандеров все же отбили, потопив десять груженых пароходов, не дам им заползти под «Тигровый хвост» — тогда был бы конец эскадре. Ибо затопленные на фарватере транспорты наглухо перекрыли выход из внутренней гавани русским броненосцам, запечатав их там на долгие месяцы.

Сегодня ситуация кардинально ухудшилась. Появления массы вражеских транспортов у Бицзыво означало одно — десант блокирует Порт-Артур с суши, предстоит осада. Единственный шанс нанести потери вражеским войскам — это торпедировать транспорты с солдатами. Выходить в море с шестью «дестройерами» было страшно, но «соколы» 2-го отряда просто не дойдут до Бицзыво, вернее, не хватит угля на возвращение, если идти полным ходом. А такое более чем возможно — японские «дестройеры» всегда стремились догнать и уничтожить орудийным огнем своих русских «коллег», так как имели большую скорость, и вооружены были сильнее.

Так что потери на отходе могут быть серьезные, ведь при атаке возможны повреждения, и самое страшное получить снаряд в котельную установку. И маленький корабль водоизмещением в четыреста тонн, не только потеряв ход, но и снизив его до двадцати узлов, будет обречен — «затопчут в волны», если фигурально, а не матерно выражаться.

Но идти было необходимо, и они атакуют неприятеля, и первым делом транспорты — там солдаты, пушки, пулеметы, лошади и многие тысячи тонн снаряжения и боеприпасов. Это куда важнее отправить на дно, чем потопить даже вражеский броненосец. Тем более, что наместник заранее приказал оповестить команды, что шесть батальонов русских стрелков приняли бой с вражеским десантом и надеются на помощь. И он сам выйдет в море с быстроходными крейсерами, чтобы нанести по противнику удар.

— Сам погибай, но товарища выручай, — пробормотал Елисеев, и усмехнулся — его матросы снова рвались в бой, как при «дедушке». Тем более в минную атаку на Бицзыво они не одни пошли — от Дальнего первыми вышли два минных катера, и ударить должны точно по времени, согласованно, и до срока осталось всего полчаса.

Да и наместник все же не на убой их бросил — в случае повреждений миноносцам приказано идти к Талиенваню. Пройти через проходы в минном заграждении — там будут ждать две самых сильных канонерки — «Гремящий» и «Отважный». А затем уйти вглубь бухты, встав на якоря в порту, под защиту береговых батарей.

Вот только в глазах их командиров, капитанов 2-го ранга Николаева и Лебедева, Евгений Пантелеевич увидел животный страх — идти к Дальнему они оба не хотели. Но пришлось, когда адмирал Алексеев пригрозил позорным увольнением без мундира и пенсии. Деваться офицерам было некуда — если главнокомандующий сам идет в бой, ведет крейсера, то им тоже воевать надо, ведь за трусость можно и под суд попасть, а приговор будет безжалостный. Но еще хуже несмываемый позор!

Хотя кто знает — для людей, лишенных чести, и позор не страшен, но тогда зачем носить на плечах погоны?!