Здравствуйте, я ваша мачеха Эмма

Цепкий взгляд Петра Кондратовича нахально скользил по моей фигуре, губы чуть кривились в наглой усмешке.

— Быстро же вы бегаете Эмма Платоновна, в точь-точь как моя любимая афганская борзая Эми.

Я споткнулась от его холодных, насмешливых слов, понимая — мне только что объявили войну.

Образ глупенькой дурочки облегчал задачу. Я рухнула всем своим телом на мужчину, уцепилась острыми коготками в его локоть так, что он невольно поморщился от боли.

— Фу, в каком извращении вы мне признаетесь Петр Кондратович! Так вы живете с афганской борзой?! Сейчас вспомню, как это называется.

Я старательно наморщила лоб, задумчиво прикусила нижнюю губу.

— О-о-о! Вспомнила! Точно, точно. Ваша извращенная любовь к собакам, называется зоофилия!

Мой голосок прозвучал так восторженно и так громко, что его наверное услышали и повара на кухне.

Кто-то уронил вилку и она испуганно звякнула столкнувшись с полом. Кто-то нервно хихикнул, а затем наступила тишина. Плотная и тяжелая. Про такую говорят — гробовая.

Она длилась минуту, другую, а затем опять застучали столовые приборы, заговорили люди, зашуршали газеты.