Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 4

Глава 7

В принципе, уже можно начинать нервничать.

В коридоре обнаруживаются трое немногословных мужиков-японцев и та самая врач, запускавшая капсулу вместе со мной.

Вижу их всех не так чётко, как хотелось бы, но благодаря работающему сутки напролёт медицинскому расширению (коррекция зрения) уже и не единым размытым пятном.

Мужики, насколько могу судить, вовсю общаются через закрытые каналы интерфейса: характерная работа мимических мышц лица и ни единого звука голосом.

— … Сюда нельзя! — обладательница медицинского костюма и вполне себе нормальной внешности отчаянно пытается загородить им вход.

О чём я только думаю, ещё и в такой момент.

С другой стороны, многообещающие заявления Мартинес, сделанные почти неглиже и ночью на кухне (насчёт физкультурной переодевалки и кое-чего интересного в ней между нами) так и остались словами: с утра всё так закрутилось, что Эрнандес до сих пор принимает дела в новой должности, а Айя ассистирует ей в роли тени.

А мой тестостерон в этом возрасте никто не отменял.

— У нас здесь свои полномочия. — Один из громил наконец разлепляет губы, обращаясь к местной сотруднице. — Вам же всё было отправлено от собственника?!

Дальше японку просто отодвигают в сторону.

— Если не хочешь неприятностей — быстро исчезла отсюда! — практически шепчет ей второй мужик, маршируя мимо.

Получается достаточно зловеще — похоже на змею.

Ойкнув, сотрудница клиники повышает голос:

— Я ЗОВУ ОХРАНУ!

Ответом ей служит взрыв хохота:

— Они, в отличие от тебя, давным-давно подчиняются кому надо. Можешь звонить, только исчезни.

На краю сознания мелькает мысль: Тераяма в капсуле замерла, как мышь в норе. Даже дыхания не слышно, хотя до этого через раз сопение доносилось.

Видимо, наступил момент, когда общаться — моя очередь.

Со стула перетекаю в вертикальное положение на пути троицы:

— Господа, пожалуйста, замрите. Стойте где стоите. Нужно разобраться кое в чём.

Они переглядываются между собой.

Молчавший до сих пор третий делает шаг вперёд:

— Привет. Мы здесь по твою душу. Догадался, небось, уже?

— А вы вообще кто такие?

Врач, несмотря на явный неформат обстановки, оказывается гораздо большей героиней, чем вся здешняя охрана (судя по тому, что охранников тупо не видать):

— ВЫЙДИТЕ ИЗ ПРОЦЕДУРНОЙ!

Ага, щ-щас. Кто бы слушал.

Вошедший первым разворачивается и, якобы резко дёрнувшись, под гогот товарищей пугает её неожиданно быстрым движением, которое останавливает вплотную к ней.

На лице девчонки, рефлекторно отскочившей назад, мгновенно выступают слёзы.

— Выйди. Отсюда. Сама. Здесь. Работает. Распоряжение. Собственника. — По слогам, серьёзно и уже без дураков, цедит ей мужик. — ВОН!

В принципе, расклад понятен. Троица явно не с улицы, раз имеет допуски и полномочия. Замок процедурной не был взломан, он был открыт снаружи более высоким приоритетом.

С учётом упоминания мифического собственника, наиболее вероятен вариант: они — люди мужа Тики. Ну не будет же она сама с собой воевать?

Косвенно в пользу этой версии говорят и предшествующие события: их развод, находящийся в процессе; материальные претензии мужа к жене и очень яркая беседа Миру с отцом накануне.

"Сестра", не заморачиваясь комментариями, только что тупо сбросила мне в личку ролик, где её папаша пытается напрягать дочь в поисках ясности, совокуплялись мы с ней этой ночью или нет.

Сама же Хамасаки-младшая, недолго думая, самобытно и ярко сбрила родителя матом, причём трижды в течение четверти минуты. Попутно она припомнила ему и какую-то известную им обоим девчонку, которую-де Хадзимэ натягивает вопреки собственному родительскому долгу.

(Нихрена себе расклад. Понять бы ещё, что там к чему).

На мой вопрос, зачем мне от неё эта информация, Миру ответила в своей привычной немногословной манере: "Для информации".

А теперь вот троица мордоворотов появляется здесь во время медицинской процедуры.

Если рассуждать логически, вариантов ровно два. Либо отцу моей одноклассницы почему-то нужно во что бы то ни стало выяснить, был ли у нас с ней интим — либо дело в этом самом оттиске моей опекунши. Который оказался у меня случайно, но почему-то необычайно важен (в принципе, понятно, почему. Но ведь так охота помечтать о недоразумении).

Кстати, надо ещё разобраться, что это вообще такое. Как бы не оказалось, что это — эквивалент какой-нибудь навороченной тачки за миллион баксов, а мне дали "чисто на время порулить", чтоб сгонял в магазин за хлебом (вариант — в аптеку за зелёнкой).

Я-то не вникал; сказали, приехать разблокировать капсулу — и ладно.

— Мы не желаем тебе зла, — без разбега начинает стоящий ко мне ближе всех.

Взгляды троицы абсолютно машинально мажут по моему браслету.

Понятно. Невинность Миру ни при чём.

— Мы по поручению господина Хамасаки, — подключается второй. — К тебе попало кое-что, принадлежащее семье. Оно сейчас очень нужно собственнику. Давай порешаем без рукопашной.

— У меня нет ничего, что я бы брал у Хадзимэ Хамасаки, — коротко качаю головой.

Стоят без разноса, по помещению не рассыпались.

Скорее всего, рассчитывают на расширения и обо мне ничего не знают: если бы было иначе, дистанция была бы или больше, или наоборот вплотную (чтоб связать меня борьбой, используя преимущества в массе, возрасте и численности).

Интересно, а если мы здесь начнём воевать? Я же просто так браслета им не отдам, как и не позволю делать никаких копий либо скачиваний с него.

— СВЯЗЬ НЕ РАБОТАЕТ! — ойкает докторесса от двери.

— Мы же сказали, всё под контролем. Мы здесь не просто так, — миролюбиво бросает ей через плечо третий, после чего поворачивается ко мне.

— НО ЗДЕСЬ ИДЁТ МЕДИЦИНСКАЯ ПРОЦЕДУРА! ВЫ ЗДЕСЬ НАРУШАЕ…

— Заткнись. — Третий, теперь уже не глядя, выбрасывает правую пятку назад.

Удар попадает девчонке в верхнюю часть штанов и в середину медицинской куртки. Её уносит спиной вперёд в открытую дверь.

— Мы тебе ничего не сделаем. Дай сюда… — первый тянется к моему запястью.

Понятно. Девственность Миру точно-точно ни при чём.

Интересно, моя текущая скорость мышления — это буст под влиянием концентратора? Или я и сам соображаю с такой скоростью?

В принципе, в ринге что-то похожее. Никаких раздумий или колебаний — только готовые решения и символы, даже слов нет.

Надеяться сейчас на любую помощь снаружи — не вариант. Если подобный беспредел затеян на территории охраняемого заведения HAMASAKI INCORPORATED, значит, прозвучавшая вслух и при свидетелях санкция от мифического собственника — не байка. А сам хозяин — тоже не мифический, как и это его распоряжение.

Идём дальше. Едва ли Хадзимэ Хамасаки ориентируется в местных реалиях хуже меня. Если здесь происходит то, что происходит, то и возможности помощи мне извне наверняка надёжно им просчитаны — но не идиот же он.

Просчитаны и блокированы.

Если подумать чуть вперёд — та же полиция может ломиться в закрытые двери комплекса хоть и четверть часа. Ломать специально никто ничего не будет, потому что ответственность. А угроз жизни или безопасности никаких нет — так, внутрисемейные разборки.

Здание находится в частной собственности. Пожалуйста, предъявите решение суда на право входа. Ах, нет такого? Ну жаль, ждём вас, когда будет.

За время только этой беседы содержимое пакета Тики на браслете безвестного натурала можно скопировать и переслать не один десяток раз. Не факт, что это вообще наказуемое деяние, информация в памяти Вити Седькова отсутствует.

— Что вам нужно? — отступаю на половину шага назад, разрывая дистанцию с ближайшим типом и вытягивая их в цепочку, чтоб стали с разносом.

Бог его знает, какие у них расширения. Лучше иметь на долю секунды больше для реакции, чем угодить в ближний бой и в борьбу с тремя такими кабанами одновременно, не имея возможности ударить. Уже молчу, вдруг среди них есть гении дзюдо с чугунной головой, как тот же Лысый в самом начале наших с ним новых отношений.

На самом деле, в разговоре особого смысла уже нет. Говорю лишь для того, чтобы иметь хоть какую-нибудь фору по времени.

Новое "зрение" говорит, что троица прямо таки звенит, словно струны, от активированных расширений.

— Дай сюда руку! — уже гораздо более раздражённо выдаёт ближний.

И делает то, что мне нужно: шаг вперёд плюс попытка схватить меня за запястье.

— Вы не имеете права!!!

Главное сейчас — орать как можно громче. Во-первых, наверняка услышит кто-нибудь в коридоре; во-вторых, нужно учитывать мой probation.

"Чем больше шума сейчас — тем лучше свидетельские показания потом", как говорит одна моя очень близкая знакомая. "В мою пользу".

На моё последнее заявление тип ничего не отвечает — продолжает без слов напирать спереди, оттесняя меня вглубь помещения и лишая манёвра.

Интересно, а если я сейчас в ответ надавлю на интерфейс? Не совсем чтоб уж тапок в пол, но подниму себе гемоглобин, мощность сигнала по синапсу и ещё кое-что по мелочи?

В последний момент, поддаваясь интуиции, кроме нервной системы ничего не трогаю.

Только мощность нервного сигнала, как он там называется по-научному. Если поступить иначе — мало ли какие расшифровки интерфейса может писать тот же искусственный интеллект клиники, всё-таки медицинское учреждение. Ненужные свидетельства в суде (а до него, считай, дошло) — штука вредная, уже имел возможность убедиться. Особенно когда они против тебя самого (будь они неладны, продукты распада одного интересного вещества в крови).

Сейчас самый скользкий момент. Тактильный контакт должен возникнуть исключительно по инициативе противника — будет важно для суда. Исходить надо из того, что наверняка всё пишется, причём с перехлёстом (и клиникой, и этими типами).

Вместе с тем, отдавая инициативу на старте, мой второй удар должен быть решающим: слишком уж велики мужики, слишком серьёзные вопросы на кону. Вряд ли подобный беспредел имел бы место, если бы речь шла о записях порнухи на моём концентраторе.

Захват. Японец сжимает кисть, пытаясь достать каким-то там хитрым импульсом до моей надкостницы. Интересно, зачем?

Я уже видел этот приём в исполнении Мартинес. Она, правда, врубает расширение на силу — может стальные листы пальцами рвать (наверное).

В следующее мгновение становится больно. Очень больно.

Не стесняюсь и ору во всё горло: во-первых, боль реально отступает; во-вторых, держу в уме потенциальных свидетелей в коридоре. То, как я слышен сейчас, наверняка должно быть слышно на всём этаже, далеко за ресепшн.

Японец возле двери коротко рявкает что-то этому, моему. Языка не понимаю, но по контексту догадываюсь: видимо, звучащая на всю клинику глотка фигуранта в их планы не входила и каким-то образом их сейчас нарушает.

Это хорошо.

Азиат, взяв моё запястье в подобие тисков (по ощущениям именно так), исполняет такой популярный здесь рывок на себя.

Поддаюсь грубой силе, но не вхолостую, а с умыслом: помогая ему, отталкиваюсь чуть сильнее и лбом въезжаю в его лицо. Хорошо быть невысоким на их общем фоне.