Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 4

Глава 18

А ночью на нас напали. Хорошо, что мы все спали одетыми.

Если честно, лично мне было слегка не по себе: рваные возгласы снаружи на двух языках (из которых я ни одного не понимаю), причём никак не в исполнении футбольных болельщиков. Короткие очереди, вскрики, прочий сопутствующий звуковой ряд.

Миру и я вытаращились друг на друга ошалело и только захлопали глазами: никакого толкового алгоритма спросонья в голову не вступало. Потом, когда всё слегка успокоилось, я сообразил: а лично у меня и не было алгоритма на этот случай.

Эрнандес и Мартинес, в отличие от нас, за какую-то пару секунд после внепланового подъёма успели провернуть целый список дел: заблокировали дверь на наш этаж, опустили жалюзи изнутри, поверх них Айя уже вручную опустила что-то ещё.

Ана тем временем подвесила три голограммы, полторы из которых показывали в реальном времени происходящее снаружи.

— Можно выдыхать, — с интонациями морозильника разрешила Мартинес примерно через три минуты после того, как всё завертелось. — И даже пленные есть! Погнали, поглядим?!

Мы с Миру, снова не сговариваясь, одновременно и некуртуазно только что и смогли икнуть.

Вопреки оптимизму хозяйки нашего второго этажа, ни в каком движении нам поучаствовать не удалось (возможно, слава богу): на лестнице Мартинес резко развернулась и гораздо более эмоционально, чем до этого, замахала руками:

— Бегом назад! К Тике-сан! Там такое!

Я ещё подумал — ну, мало ли. Может, помощь какая нужна или концентраторы там в сеть объединить — если ранение и медицина задерживается.

То, что Айя поймала какую-то информацию по сети, было ясно.

Когда мы галопом прискакали в место квартирования моей опекунши, тамошняя картина подвесила мои эмоции надолго: обрывки бумаги везде, обгорелые по большей части. Разбитые окна, несмотря на то, что не должны бы.

Одновременно с нами из другого коридора вынырнула Дальхис, причём в таком виде, что я снова покраснел до корней волос:

— Как…?! — в её единственном слове было столько эмоций, что все выпрямились, будто ломы проглотили.

И только я, как говорится, не удержался — и жизнерадостно расхохотался на всю усадьбу. Наверное, выплёскивая с опозданием достаточно нешуточный стресс: сгоревшие бумаги оказались, когда я поднёс их к глазам, ни много ни мало эмиссией государственного казначейства.

Денежными банкнотами, если по-простому.