Революция демонолога

* * *

Хоук, столица Хоккена .

Тучи плавали над центральным городом королевства. Несмотря на то, что империи давно уже не было, планировка бывшей провинции не менялась за минувшие столетия. Перестраивался дворец наместника, переименованный в королевский. По плану разрастались жилые кварталы — привыкшие к строгому порядку жители очень не одобряли стихийных построек в красивом и ровном городе.

Отряд всадников в парадных накидках герцогства Торн шел ровными четверками, занимая всю ширину улицы. В центре их построения покачивалась карета с открытым верхом. Старый герцог и его единственный сын разместились на мягких сиденьях и молча смотрели на улицы Хоука. При этом если младший улыбался, то старший, наоборот, был хмур, будто принял неприятное для себя решение.

Горожане расступались, освобождая путь и почтительно кланяясь представителям знатного рода. Здесь не привыкли к тому, что аристократ может отходить плетью за нерасторопность, но ценность порядка в Хоккене за века имперского наследия воспринималась как достоинство цивилизованного общества. Жители стран, где об этой черте великой державы забыли, здесь считались за грязных варваров.

До самого замка никто не задержал герцога с сыном, а внутри высоких толстых стен отряд замедлился, следуя давно установленным правилам. Идущая впереди четверка дружинников подала коней в стороны, и карета выступила вперед.

На широком крыльце, по краям которого застыли каменными статуями стражи его величества, уже ждал слуга в цветах правящего рода. Наконец, кони замерли, сын герцога открыл дверь и решительно ступил на выложенный каменными плитами двор. Обернувшись, он лично поставил перед главой рода приставную лестницу, и старик сошел по ней, держа спину прямой, а подбородок — гордо поднятым.

— Меня уже ждут? — не дав вставить слуге слово, скрипучим голосом осведомился герцог с таким видом, будто это его собственный дворец.

— Да, ваше… — отозвался тот с поклоном.

— Максимус, — не слушая слугу, повернулся к сыну старик.

— Идем, отец, можешь на меня положиться, — заверил глава культа Хибы и предложил герцогу руку.

— Я стар, но еще не настолько, чтобы меня водили под ручку, как девицу, — возмутился Торн и решительно шагнул мимо застывшего изваянием слуги. — Передай, что я жду его величество в своих комнатах. И пусть не задерживается, у меня не так много времени осталось.

— Ваша… — попытался возразить слуга, но вновь был прерван, на этот раз — сыном.

— Заткнись и беги, — прошипел Максимус, и слуга, вдруг побелев от страха, действительно припустил по ступеням бегом. — Пока не пригрозишь карой, никто и пальцем не пошевелит. Как будто и не уезжал никуда…

— Не стоит их недооценивать, сын, — строго произнес старик. — И пойдем уже, пора вступить в свои права.

— Да, отец, — послушно ответил Максимус, и на его губах появилась зловещая улыбка, — пора возвращать то, что принадлежит нам по праву.