Революция демонолога

Глава 25

Хоккен, королевский дворец .

Ему снова не удавалось заснуть.

Максимус открыл глаза и, чуть отодвинув от себя спящую на королевском ложе женщину, выбрался из-под одеяла. Бедро любовницы, соблазнительно выглядывающее при лунном свете, оставило Торна совершенно равнодушным.

Отречения предыдущего короля было еще легче добиться, чем стать наследником герцога. Сила Хибы делала апостола неуязвимым для магии, зато позволяла выворачивать любых чародеев наизнанку, не оставляя после пытки физических следов насилия. И вот теперь отрекшийся король убрался в дальнее имение, а его бывшая супруга делит ложе с новым владыкой Хоккена.

В первое время все развивалось достаточно неплохо. Подданные обрадовались снижению налогов и пошлин, фиксации цен на продукты и ремесленные изделия. Последнего удалось добиться достаточно легко, ведь у Максимуса был неограниченный доступ ко всем накопленным за столетия существования средствам культа. Этих финансов хватило бы содержать весь Хоккен в течение десятка лет, вообще не собирая податей в казну. Однако Торн подобным сумасшествием не страдал и все налоговые поступления оставил, хоть и сократил их втрое.

Даже армия обрадовалась новому монарху — ведь теперь ее пополняли дипломированными магами, как и было положено до реформ отрекшегося короля. И среди военной прослойки общества уже вовсю пошли слухи о грядущей победоносной войне, благодаря которой Хоккен обязательно прирастет землями. А значит, не за горами новые звания, титулы и добыча.

Но буквально несколько дней назад все начало расшатываться. Помимо проблем с артефактами, которые стали очень быстро выходить из строя, превращаясь в бесполезные украшения от одного только присутствия его величества, в одну из ночей какие-то демоны вырезали отряды гвардии во внутреннем дворе дворца.

С тех пор, вот уже несколько ночей, его величество Максимус Второй никак не мог заснуть. Тревога мешала отдыхать, чувство надвигающейся опасности не позволяло расслабиться. Каждый раз, стоило королю Хоккена задремать в темноте, он слышал приближающийся скрип когтей и треск раздираемой плоти. Настроение его величества, и без того не слишком радостное, от этой позорной бессонницы портилось еще больше.

Натянув халат, Максимус направился в сторону уборной. Но стоило ему коснуться ручки двери, как в спальню ворвался Септим, капитан королевской гвардии.

— Ваше величество! Ваше величество! — заголосил он, оглядывая спальню в поисках своего короля.

Настроение Торна окончательно сменилось с раздражения на гнев.

— Что?! — недовольно рявкнул он, глядя на своего подданного.

— Демоны, ваше величество! — не снижая голоса, выкрикнул Септим. — Армия демонов прорвала границы королевства и уже движется вглубь страны! Наши пограничные крепости пали!

Тихонько пискнула, прячась под одеялом, бывшая королева. Но больше ни звука не прозвучало в спальне. Тянулась долгая минута тишины, пока, наконец, Максимус Торн не усмехнулся, скаля зубы.

— Демоны, говоришь? — холодно и зло выдохнул он.

И все сразу же встало на свои места. Ночное нападение и это вторжение — дело рук одного и того же человека. И Максимус прекрасно знал, что на подобное способен только один живой чародей.

— Проклятый бастард, — прорычал король. — Септим! Оцепить дворец, никому не покидать и не входить на территорию. Выставь два наряда охраны у моих покоев. Защищайте меня, пока я разбираюсь с этим вторжением.

Получив понятный и выполнимый приказ, капитан гвардии поклонился и, ударив кулаком в нагрудник, покинул спальню. Королева тоже торопливо поспешила оставить своего второго мужчину, но на нее как раз Максимус внимания и не обращал.

Направившись в уборную, апостол Хибы прихватил с собой нож со столика с угощениями. Он, конечно, предназначался для нарезки фруктов, но и для того, чтобы пустить каплю крови вполне годился.

Оправившись, Максимус умылся в чаше с холодной водой, чтобы отогнать усталость хотя бы временно, и взялся за рукоять ножа.

Демоны не полностью материализуются в Эделлоне, часть их бытия завязана на родной слой. Но в эфире они будут сиять подобно звездам, если уметь правильно смотреть. Благодаря дару Эсхила Бара новый король Хоккена этим умением обладал. Именно поэтому он так жестко контролировал мощность своей ауры, поглощающей магию поблизости. Только благодаря этому нечеловеческому уровню самоконтроля в королевстве все еще оставались чародеи.

Кольнув палец кончиком лезвия, Торн позволил первой капле крови упасть в чашу с водой и, залечив ранку, простер ладони над емкостью. Жесты и слова не требовались апостолу Хибы, но они были привычны еще по той прошлой жизни, когда Максимус был обыкновенным магом.

Заклинание бодрости, чтобы очистить разум и придать себе сил. Следом — поисковые чары, чтобы отследить всех и каждого потустороннего гостя королевства. Быстрая проверка эфира, однако, уже показала, что Шварцмаркт не стал размениваться по мелочам и наделал прорывов во все известные человечеству слои. Так что настраиваться королю придется на каждый отдельный вид.

Сосредоточившись, Максимус вздохнул в последний раз и отрешился от своего физического тела, полностью погружаясь в эфир. Сознание уже привычно помутилось, окружающий мир поблек. Мгновение дезориентации тут же сменилось ощущением стремительного потока, в котором апостол Хибы плыл, как в теплой воде.

Нащупав своих первых жертв, Торн мысленно улыбнулся. Это для обычной магии убить окончательной смертью потустороннюю сущность невозможно. Для апостола Хибы, способного уничтожать сам эфир, это задача хоть и будет сложной, но уже вполне реальной.

Рванув нити, обозначающие мелких бесов, король Хоккена в одно движение уничтожил каждого представителя этого демонического вида на своей земле. Но усилие не прошло даром, и Максимус утратил концентрацию, а потом еще и рухнул на пол, перевернув чашу с водой.

Очнувшись через несколько мгновений, истинный наследник империи понял, что так дело не пойдет. Слишком много монстров спустил проклятый бастард на Хоккен.

И было два пути спасения — бежать или уничтожить сам эфир. При этом второй вариант отнюдь не гарантировал выживания самому апостолу Хибы. Ведь он зависим от существования магии не меньше, чем любой другой одаренный.

С трудом поднявшись на ноги, его величество Максимус Второй сделал свой выбор.