Пока Боги Воюют

— Если бы умела разговаривать, то я бы получил ответы на свои вопросы. Парень сказал, единственный возможность вернуться домой, это найти Главу, а где он находится, я понятия не имею.

Малышня носилась, догоняя друг друга и валяясь в снегу.

На берег выходила группа людей с собаками. Я напрягся. Они шли, громко переговариваясь. Я прислушался. Блин, ничего не слышно. Я закрыл глаза, напрягая слух. Поначалу была тишина. А потом я начал различать слова.

— Да точно тебе говорю. Проклятие! Чтобы за такой короткий срок два отряда сгинуло. С первым понятно- вырезали. Что со вторым случилось- вообще не понятно.

— Это да. Тевар лютует, ищите говорит. Где искать и кого? Боец примчался, еле дыша, весь белый, как снег на этой горе, и упал замертво. Лошадь через секунду за ним пала.

— Да это его мать прокляла. Помнишь, он рассказывал, смеялся. Мать плюнула ему в лицо перед отъездом и прокляла. Вот проклятье и догнало его, материнское ведь самое сильное.

Остальные рассмеялись.

— Да мы здесь все такие. И ничего как видишь, живые.

Нелюди какие-то. Так спокойно об этом рассуждают, будто анекдоты рассказывают. Да уж, расшевелил я осиное гнездо, не специально конечно. Теперь спокойно передвигаться не дадут.

Очнулся от непонятных звуков, открыл глаза и замер от ужаса.

Малышка, играя, выбежала на всеобщее обозрение, но сама еще не видела опасности. Она пятилась назад, выпятив попу, приглашая брата поиграть. А сзади неё молчаливо подбирались собаки.

Мимо меня метнулась черная тень пантерки. Она закрыла своим телом своё дитя, готовясь принять бой.

Я просто оцепенел на месте. Моё тело окаменело, а мысли метались в голове, словно раненые птицы.

Что делать?

Собаки одновременно бросились на пантеру, скаля зубы. На их лай приближались Псы, науськивая собак на жертву, в предвкушении зрелища.

Собаки уже трепали тело волчицы, которая старалась прикрыть малышку. Собаки, увидев беззащитную жертву, жмущуюся к матери, бросались именно туда. Та кидалась то в одну сторону, то в другую, прихрамывая. Не выдержит, не сможет защитить своё дитя.

Меня подкинуло с места и я бросился в самую гущу.

— Суки- прошипел я сквозь зубы, кроша безумных животных.

А им на помощь уже бежал отряд Псов. Чему быть- того не миновать.

— Держись!

Теперь я прикрывал их, как когда-то в лесу.

Я вертелся, словно уж на сковородке, уворачиваясь от острых мечей Псов. Внутри было какое-то ненормальное спокойствие и у меня было преимущество- это ночное зрение.

Псов становилось все меньше. Я на секунду обернулся на волчицу и сердце пропустило удар. На её шее висела мертвая собака, сжав зубы в смертельном захвате. Пантерушка, еле стояла на лапах, покачиваясь и ещё огрызаясь. Но вот её лапы подогнулись и она рухнула на землю.

— Нет! — мой отчаянный крик разорвал ночную темноту.

— Не-на-ви-жу- я сжал зубы — Уничтожу всех, мрази.

На меня, воспользовавшись моим замешательством, кинулись все и одновременно.

— Вот и все! Это конец! — обреченно понял я, но страшно не было и сожаления не было. Лишь бы малышка выжила, которая, сейчас тоненько выла, возле тела умирающей матери, а из леса ей отвечал брат. Вот что бывает, когда не слушаешь мамку.

Шрам пронзила сильная боль, я дернулся и… Лес, тени.

— Тени, вперед! — успел выкрикнуть я, снова вступая в бой.

Взмах, разворот и снова взмах. Тени рванули из леса, словно ждали приказа. Собственно говоря, тут для меня бой и закончился. Бойцы обезумели и начали метаться в темноте, натыкаясь друг на друга и убивая. Мне приходилось только уклоняться от бегущих безумцев.

Наконец все закончилось, я оглядывался по сторонам, а потом горько усмехнулся:

— А вы говорите еще живые. Вот вам и проклятье!

И бросился к животному.

— Нет, нет. Держись! — застонал я, понимая, что говорю бред.

Все её тело было буквально искромсано острыми зубами собак, но самая большая рана на шее. Мертвая собака отвалилась на землю с большим куском плоти волчицы, из которой сейчас буквально хлестала кровь на белый снег.

Это конец. Я обнял её за шею и громко зарыдал. Крупные слезы скатывались прямо в густую шерсть умирающего животного. И я ничего не могу поделать. Ничего! Мазь закончилась, но не думаю, что она способна заживить за короткое время, которого у нас не было, такую большую рану. У неё не было. Я вскочил и просто заорал от безысходности.

Пантерка с трудом открыла глаза, фокусируя взгляд на мне, и из её рваного горла послышался булькающий стон. Её затухающий взгляд, как будто просил меня позаботиться о ее детях.

— Нет! Не умирай, пожалуйста- перед глазами проносились воспоминания, как она мило фыркает и вздыхает, будто поддерживая разговор со мной. Как я тащу ее в пещеру, а она лижет мне лицо.

А я ничего не могу поделать. Боль в ладони буквально отбросил меня на землю, приводя в чувство. Стоп. Что говорил Юст? Цива! Ну конечно! Какая-то дрянь у неё в голове.

Я быстро утер слезы тыльной стороной ладони.

— Держись, слышишь? Не умирай! — и побежал к реке, что было сил, а потом бегал по берегу, высматривая эту самую циву.

Да где эта зараза?! И только я это подумал, показалось плоское тело, лениво плывущее по самому дну. Не раздумывая кинулся в воду, сжимая голову пальцами, пятясь на берег. Тело цивы начало раздуваться и раскручиваться. Мне сейчас было не до размышлений, руки действовали сами.

Только её колючий хвост начал раскручиваться возле меня, я схватил её за раскрытую пасть, повернул голову на умирающую волчицу, и со всей дури рванул, с чавканием разрывая тело пополам.

Потом сел, пытаясь разглядеть ту фиговинку в ее рту. Где же она? Каждая секунда- это секунда потерянного времени для моей волчицы. Возле меня еще крутился кончик хвоста с шипами, то ли в предсмертных судорогах, то ли…

Вот какой-то непонятный нарост на самом нёбе, похожую на меленькую капсулу. Может то самое? Я пальцами просто вырвал его и вскочил, а возле лица пронесся хвост.

Я судорожно вспоминал слова Юста- будет служить до самой смерти. Служить!

— На землю- громко приказал я, указывая место возле себя.

Времени удивляться не было, но хвост действительно упал в указанное место.

А я рванул обратно. Её дела были очень плохи. Открытые глаза начали закрываться прозрачной пленкой, веки медленно моргнули и снова застыли на одном месте.

Меня она уже не слышала. Её разум уже был в дороге в вечное царство. Нет! Я начал разжимать её пасть, чтобы вложить целебную капсулу. Но сможет ли она проглотить её. Даже если и проглотит, сможет умирающий организм переварить его? Я открыл пошире пасть и, просто от безнадеги, раздавил эту штучку в руке, из которой показалась янтарная жидкость. Другой рукой приподнял язык, и размазал под самым языком. Откуда-то из прошлого пришло знание, что под языком много сосудов и рассасывание лекарств происходит быстрее. Остальное положил на корень языка и чуть надавил, что бы содержимое провалилось в желудок. Животное судорожно сделало глотательное движение. Я сел возле неё. А дальше что делать? Ждать? Поможет? Или уже очень поздно?

В душе разрасталась такая сильная боль и безнадёжность, что я заорал, подняв голову к небу. Я не боялся, что придут другие Псы. Пусть только попробуют хоть пальцем до нее дотронуться, я им эти пальцы лично пооткусываю.

Руки почувствовали прикосновение чего-то мягкого, и я открыл глаза. Возле меня сидели малыши, смотря на меня большими круглыми глазами. Малышка часто заморгала и заскулила так жалобно, а из серебристых глазок полились серебристые слёзы.

Я взял её на руки и прижал к себе:

— Знаю маленькая, знаю. Винишь себя за гибель мамки- я успокаивал вздрагивающую испуганную малышку, гладя по мягкой шерсти.

— Ты не виновата, маленькая. Ты просто ребенок, ничего не видевший в этой жизни- я вытер свои слёзы ладонью.

— Сегодня жизнь преподнесла тебе первый урок, который ты будешь помнить всю свою жизнь.

Второй щенок стоял, переминаясь с лапы на лапу. Он украдкой посматривал то на нас, то на мать, отворачивая голову в сторону, словно не хотел видеть её такой беспомощной и окровавленной.

— Я буду заботиться о вас, пока не подрастете.

Посмотрел на погибающее животное. Её ребра неравномерно поднимались, значит пока жива. За моей спиной послышался шум и я повернул голову. Таморы, почуяв халявную еду, двигались в нашем направлении.

Я встал. Даже если она и умрет, я вам её не отдам, а похороню, там, возле нашего дома.

— Малышня, быстро бегите к горе. И не рассуждать- уже прикрикнул я.

Они рванули, оглядываясь на мамку.

Я скинул шкуру и аккуратно затащил её на нее. И снова я тянул её тушу к горе. Но я делал это медленнее, чем нас настигали таморы. Мне не успеть.

— Тени, задержите их- я кряхтел от натуги.

— Но только задержите. Должен же здесь кто-то все убрать. Замести следы нашей бойни.

Иначе здесь поселится весь отряд этих самых Псов, пытаясь выяснить что же случилось.

И уже заходя на гору, вспомнил о циве.

— Хвост. Ко мне!

Это уж я так, для интереса скорее. Вроде служить должен, вот и пусть служит, если сможет.

Малышню загнал на кровать, чтобы не мешались, а сам развел огонь и сел рядом с ней, ловя каждый её вздох.

В голове прокручивались последние события, снова и снова. Вот дурак- то, на циву с голыми руками полез, а меч остался лежать на снегу. Если бы тогда я об этом только подумал, ничего бы не получилось.

И посмотрел на раненое животное, дыхание редкое и поверхностное, глаза закрыты, но кровь уже не вытекала. Может уже и вытекать нечему? Блин. Самое жуткое- это ждать смерти.

Появилась тень. Я горько усмехнулся:

— Ты сейчас к кому? Или так, в гости забежала? Кстати, вы молодцы. Обоюдное сотрудничество получилось. Даже могу сказать тебе спасибо.

Я снова ухмыльнулся:

— Кто бы мне сказал, что я страхам спасибо говорю.

Я устало поднял на нее голову:

— Ты, я так понимаю, старший, да? Вот и передай своим, что вы молодцы….

Я немного помолчал:

— Ты иди наверно. Мне ждать нужно. Представляешь, смерти ждать.

Всю ночь, я, то дремал сидя, то просыпался, прислушиваясь к дыханию. И наверно под утро крепкий сон все-таки сморил меня.

Проснулся от ощущения, что все тело окаменело в одном положении. Я со стоном разогнулся и наткнулся на взгляд. Пантера смотрела на меня осмысленными глазами. Я, не веря своим глазам, подполз к ней. Она приподняла голову.

Получилось! Сердце застучало быстрее от дикой безумной радости.

— Живая! — выдохнул я, крепко обнимая её за шею. Она пискнула. Что это я, в самом деле. Не хватало еще задушить.

Я судорожно ощупывал её, пытаясь найти следы от ран, но ничего не находил. Только грязная шкура с засохшими кусками крови. Не фига себе! Как такое может быть?

Я улыбался как идиот, во весь рот. В голове только одна мысль- получилось, получилось.

— Эй братва! Хватит спать. Иди к мамке.

Они хлопали сонными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, а потом с визгом рванули к матери. Когда все немного угомонились, я заметил, что пантера внимательно смотрит на меня.

Она медленно поднялась на еще слабых лапах, пристально смотря на меня, немного постояла, а затем чуть вытянула правую лапу вперед и низко поклонилась. Я бы даже сказал изящно, если бы не её качающееся тело.