Последний реанорец. Том VII

Глава 8. Алая кровь против едкого света...

……

Покажись алая дрянь!

Постулат реанорского берсерка…

Впервые за долгое время кроваво-красная яростная и трескучая сила вперемешку с духом и безумствующим эфиром хлынула из тела не вялотекущим ручейком, а бушующим речным потоком. Тонкий барьер, который я не желал трогать долгое время по соображениям безопасности, был тотчас разорван и за всё время моего существования на Земле я, наконец, смог ощутить текущую по собственным жилам силу архимагистра третьей степени и мощь младшего воеводы. Честно признаться, ощущения непоколебимого могущества оказались до невероятности приятными.

Едкий свет боевого архиерея попытался меня обездвижить и ослепить, а неистовое давление, которое секунду назад свалилось на мои плечи, начало отступать прочь ударными темпами. От увиденного глаза Степана расширились, церковный скипетр раскалился добела, а парочка его прихлебал встала в боевую стойку. Однако соитие сил столпа империи стало приводить всю атмосферу в порядок и свет под напором алой молнии и силы духа медленно начал гаснуть.

Давненько я не мерялся силой подавления ауры с кем-то. Последний раз такое было с Устиновым. Если честно, то не думал, что моё противостояние с церковью начнется с чего-то подобного. А еще говорят, что у меня кишка не тонка.

‒ Зря стараешься, трухлявый, ‒ равнодушно отчеканил я, глядя в налитые светом глаза святоши. ‒ Порождение зла и тьмы? Исчадие и пособник Дьявола? Судить и покарать? Пасть ниц? Это забавно. Это весьма забавно. Давно я не слышал подобного, но такие заявления для моих ушей не более чем ублажающий ноктюрн распутниц фей. Вот только со своими проповедями ты пришел не в то место. Твой псевдосвет мне не страшен, ‒ а мой взгляд самопроизвольно коснулся орудия церковника. ‒ Боюсь, твоей побрякушкой лишь мошкару привлекать можно. Ей очень далеко до светозарных копий херувимов. Что же касательно упасть ниц, то признаюсь тебе честно, склонить голову и преклонить колено я могу только перед одним единственным существом во всей Вселенной. Вот только её здесь сейчас нет, ‒ тихо прошипел я. ‒ Поэтому знай своё место, ничтожный клирик. Твоя сила смехотворна и не тебе быть судьей. Сегодня у меня хорошее настроение, кухаркин сын, так что забирай своих шелудивых псов и проваливай из моего дома, пока я не разозлился и не выпустил ваши потроха наружу прямо здесь. Разговор окончен. Можете катиться обратно…

‒ Не может этого быть! ‒ вдруг рявкнул архиерей, глаза которого стали медленно вылезать из орбит от произошедшего противостояния силы. ‒ Не может…

Однако к моим словам старый хрен не прислушался и противоборство двух аур продолжилось. Правда, пяток мгновений спустя где-то позади раздались шаги и в гостиную тотчас вломились лисицы во главе с рассерженной Хельгой, а также встревоженной Ритой, на руках которой оказалась сонная Лиза.

Вашу мать! Вы куда все лезете? Совсем страх потеряли пока меня не было! Слава Бездне, что хоть Анжелика вместе с Разумовской уже вернулись домой.

‒ Дядя Зеантар, а кто этот крикливый дедушка? ‒ мило зевая, спросила заспанным голосом малышка, не обращая внимания на всю накалившуюся обстановку.

‒ Никто, моя хорошая, совсем никто, ‒ холодно усмехнулся я, подмигнув девочке. ‒ Крикливый дедушка забыл своё истинное место, и сейчас он свалит отсюда, а если не свалит ему же будет хуже. Хельга, уведи всех прочь. Я тут сам разберусь. Не вмешивайтесь…

Вот только старикан и его прихвостни меня удивили. Троице и вовсе было плевать на присутствующих. Сила главного святоши в следующий миг вдруг единовременно выдала свой максимум и едкий свет вспыхнул с новой свирепой силой. Еще бы пара мгновений, и та могла бы зацепить девушек и Лизу.

Плащ алой молнии Реанора…

Хватило одного единственного мысленного приказа, чтобы расход энергии в обоих резервах тотчас увеличился на порядок. Вспыхнувшая вражеская стихия в очередной раз стала ослабевать под натиском молнии и духа, а защитный покров моментально укрыл быстро отступающих женщин, чем свёл на нет любые нападки света.

‒ Теперь можешь начинать молиться своему богу, старик! ‒ тлеющая в районе сердца искра реанорского безумия преобразилась в неистовое пламя за мельчайшую долю вдоха. Пальцы резко обхватили нечто невидимое, и в следующий миг вырвали из окружающего пространства рокочущее громовое копье. ‒ Ты перешел дозволенную грань! Теперь никто не уйдет отсюда живым…

‒ Нет! Не может этого быть! ‒ проложил надрываться что было сил святоша, хрипя от нахлынувшего напряжения. ‒ Такой щенок как ты не может быть силен в столь юном возрасте! Это невозможно!!! ‒ прокричал он, но вдох спустя вид его кардинально переменился, а на лице засквозили нотки фанатизма с фонтанирующей радостью. ‒ Да! Мне всё ясно! Разумеется, такого не может быть. Как я и думал ты исчадие тьмы и пособник Дьявола! Мрак Катаклизма настолько в нём укоренился, что очищающий свет ему не помеха. Взять его! Будем пытать этого мерзавца! ‒ рявкнул зло архиерей, отдавая приказ прихлебалам-архимагам взмахом скипетра, попутно с этим окружая меня удушающим коконом света.

Трепещи Ракуима! Угораздило же сюда припереться никчемного фанатика! А ведь Борислав говорил, что в церкви имеются адекватные люди. Хотя если вспомнить она тоже поделена на два лагеря…

В следующую секунду едкий кокон света начал стремительно сокращаться, а поверх плаща по всему телу стали накладываться множественные путы, которые начали быстро прожигать мою защиту и сковывать на манер кандалов. Пока один из архимагов был занят уничтожением щита, второй без какого-либо зазрения совести решил атаковать меня сформированным мечом света.

‒ Как жаль… ‒ тихо обронил я, с равнодушием глядя на свои оковы, а также на приближающееся в мою сторону ярко-белое острие стихийного клинка.

‒ Что там бормочешь, нечисть? ‒ довольно осведомился архиерей, празднуя победу.

‒ Я говорю как жаль… Как жаль, что придется опять просить Хельгу заняться ремонтом.

Цепная молния Реанора…

Пиршество алой молнии Реанора…

Сетчатая паутина яростных молний за долю мгновения полностью разорвала ярко-белые оковы на обрывки света, а с десяток спикировавших сверху разрядов молнии, которые параллельно с этим проделали в потолке усадьбы несколько зияющих дыр освободили меня из заточения едкого кокона света и напрочь уничтожили ограничительную магию архиерея Степана и тотчас атаковали защитные купола света церковников.

Вихревая Гильотина…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

Дальнейшие секунды битвы походили на замедленную съёмку.

Продвинутая техника дома Ар-Ир принесла с собой два неизменных фактора. Первое ‒ это едва уловимый всерассекающий тихий звон и несколько кроваво-красных вспышек. Вторым фактором оказалась мгновенная смерть одного их архимагов и хлынувшая во все стороны кровь, которая за секунду залила округу. Разрез получился тонким и ровным. Прямо на глазах у всех присутствующих светляк покачнулся, а затем часть головы и треть его тела медленно сползли вниз неровными кусками плоти.

Смерть второго церковника оказалась менее быстрой, его купол света хоть и дал трещину, но полностью пробить его удалось лишь пятой по счету игле. Правда, вздрогнул он в аналогичной манере, как и первый архимаг. Только удивленный взор выдавал всю гамму его чувств и опустив шокированные глаза вниз, тот успел увидеть несколько сквозных отверстий в своём теле и стекающие по белоснежной одежде обильные ручьи крови, а затем медленно покачнувшись, святоша опрокинулся навзничь прямо под ноги архиерея.

‒ Мерзкая тёмная тварь! Ты действительно порождение зла и отродье самого Дьяв…

‒ Да-да! ‒ спокойно перебил я церковника, глядя тому в глаза и одной рукой медленно поднимая глефу над головой. ‒ Дьявол. Порождение зла. Убийца. Палач. Кровавый Лазарь. Уже слышал. Не глухой. Со слухом здесь беда только у тебя. Ты пришел в мой дом. Начал нести околесицу и угрожать. Посмел тронуть меня и задеть моих подчиненных. Но всё это меркнет и бледнеет перед осознанием того, что ты по собственной глупости и незнанию умудрился напасть на имперского князя в его же резиденции. Думаю, тебе прекрасно известно, что за такое бывает. Отныне даже твой церковный сан тебя не спасет…

‒ Не несу чуши, Душегуб! ‒ завопил раненым зверем архимагистр, выставляя перед собой скипетр и вновь окружая себя куполом едкого света. ‒ Не может такого быть! Никто в здравом уме не дарует такому щенку и убийце как ты титул князя! Если только… ‒ но в тот же миг старик осекся, глаза его расширились, а рот приоткрылся в испуганном осознании, ‒ …если только Романов что-то не задумал…

Улыбка моя после слов Степана преобразилась в кровожадный оскал, а копьё мягко спикировало вниз.

Пагуба дома Нор-Ата… Разрубающий вал…

Правда, стоило глефе опуститься к самому полу, как уже ко мне пришло странное осознание. Вместо того, чтобы попытаться уклониться, церковник в величественной манере решил принять удар на свою защиту.

‒ Твоя сила ничто против света Господнего! ‒ с фанатичным блеском в глазах высказался святоша. ‒ Сегодня я уничтожу тебя и очищу империю от средоточия зла!

‒ Ты не только глухой, ‒ с насмешкой изрёк я, наблюдая за его манипуляциями. ‒ Но вдобавок еще и непроходимый идиот!

Серп разрубающего вала пришелся точно на левую часть купола церковника. Защиты Степана хватило на пару-тройку вдохов, далее лицо его исказилось в гримасе ужаса, тот успел бросить на меня ненавистный взгляд, но момент спустя полуразрушенная гостиная была оглушена мучительным криком, а еще секунду погодя архиерей собственным телом проломил стену и вылетел прочь на улицу. Туша старика прочертила борозду земли по идеально ровной лужайке и остановиться она смогло лишь у самых ворот. Но более меня порадовал его вид. На окровавленном лице не было более ничего, кроме боли, страданий и сочащейся злобы и зачатков страха, а левая рука и частично плечо были начисто отрублены. Ярко-белая же боевая церковная хламида Степана оказалась полностью пропитана кровью, а его самого с молниеносной скоростью обступили воители корпуса.

‒ Всем назад! ‒ скомандовал я бойцам, выбираясь наружу через проделанную дыру, а после взгляд зацепился за лисиц и регаццу, которые столпились на ступенях у главного входа в усадьбу. ‒ Рита, душа моя, лучше уведи Лизу, не нужно ей такого видеть. Хельга, боюсь, нам снова понадобится делать ремонт.

А после под множественными взглядами собравшихся подчиненных и прислуги, стал медленно пересекать лужайку.

Во имя Угорских Бесчинств! Говоря начистоту, я слегка устал от таких идиотов.

‒ Если честно, то меня не только забавляет, но уже изрядно напрягает такое пренебрежение, ‒ тихо обронил я, наступая на свежую рану, из которой тотчас хлынула порция крови, сам же старик истошно завопил, а кончик копья надавил на его глотку. ‒ Но не иначе как порой. Теперь, если не хочешь сдохнуть, то ответь, твоё преосвященство, кто за тобой стоит? И кто тебя сюда прислал? Точнее к какой части церкви ты принадлежишь? Слышал у вас имеется группа радикалов, которые мною недовольны. Не из их ли ты числа?