Последний реанорец. Том VII

Глава 23. Рождение рода и снова в дальний путь...

Первое кольцо. Москва.

Резиденция имперского князя Лазарева.

Большой банкетный зал.

Ранний вечер…

Следуя дворянскому этикету и правилам, пригласительные на приём были разосланы всем главам столичных родов и многим дворянам. Однако даже здесь мои будущие жены пошли гораздо дальше и направили больше трёх десятков приглашений достаточно лояльным к новому князю аристократам со всей империи. Итог оказался очевиден: банкетный зал и половину резиденции заполонила множественная знать. Как знакомая мне, так и не знакомые от слова совсем.

К тому же очередным болезненным ударом по реанорскому казначею оказались растраты. По заверениям Лены суммы на моих счетах были солидными, чуть менее миллиарда вместе с тем, чего я смог добиться и заработать за три года. И с каждым днём те медленно увеличивалась с учетом всех растрат, вот только жаба… Жаба беспардонно душила жадное естество реанорца. Правда, так или иначе должен был согласиться, что в данном случае экономия оказалась неуместна. Совсем неуместна.

Поэтому начало вечера вышло более чем благотворное и по-своему насыщенное, но достаточно быстро атмосфера сего празднества скакнула к наивысшей отметке напряжения. И к такой смене обстановки могло привести лишь явление двух самых значимых людей в империи, а также тех, кто должен был стать заменой для них. Две четы Романовых явили себя публике, как и подобает высшим аристократам чуть позже запланированного.

‒ Дамы и господа! ‒ не переставал надрываться княжич Брюллов с широкой улыбкой на губах, который и стал так называемым ведущим на учиненном празднике жизни, ведь со слов Алины, Прасковьи и Вики, род Брюлловых на этом собаку съел. ‒ Попрошу минуту внимания и тишины. Своим присутствием на данном мероприятии, устроенным князем Лазаревым, нас решили почтить его императорское величество Всеволод Романов и её неподражаемое императорское величество Варвара Романова. Попрошу аплодисментов!

В общем и целом, как и полагается хозяину дома мне пришлось самому первому поприветствовать прибывших гостей. В то время, как императора после моей краткой с ним беседы почти сразу увлекли некоторые князья, советники и генералы, чтобы развеяться. Меня на неопределенное время сделала своим спутником сама императрица, которая цепким и лукавым взглядом оценивала всё происходящее, причем не забывая это сдабривать различными комментариями.

‒ Всё просто отлично, мой мальчик, ты хорошо постарался, ‒ ухмыльнулась удовлетворенным и тихим тоном женщина, то и дело продолжая принимать учтивые поклоны от представителей знати пока мы прохаживались по огромному залу.

‒ Моей заслуги здесь нет от слова совсем. За это нужно благодарить девочек, в том числе и вашу внучку. Думаю, теперь я прекрасно осознаю, кто именно занимался её воспитанием.

‒ Ох и охальник! ‒ весело хохотнула императрица, довольная комплиментом. ‒ Обставили вы меня с Викторией красиво. Но сделал ты это так проворно и элегантно, что чувствуя себя дурой, я остаюсь, более чем счастлива её выбором, поэтому не разочаруй меня, мой дорогой, иначе сам понимаешь, что тебя ждет. А также не огорчи меня очередностью своих жен.

Вот уж дудки тебе!

Стоило той договорить, как в следующий момент её взгляд устремился вдаль, где располагалась чисто женская компания, среди которых можно было разглядеть сразу несколько женщин и из их стана явственно выделялись княгини Потёмкины, Трубецкие, Шереметевы, Долгоруковы и Юсуповы, причем там даже присутствовали вдовы Давыдова.

‒ О, думаю, я нашла себе компанию на сегодняшний вечер. Пойду побеседую с дамами, ‒ чуть ли не облизнувшись и не замурчав от кровожадности, одними губами прошептала императрица. ‒ Ладно, мой милый, у тебя еще много забот на сегодня. Так что займись делами.

Пришлось в очередной раз клюнуть ту в руку и смотреть как государыня целеустремленно уплывает в известном направлении. Поэтому оставшись наедине с собой взгляд почти сразу зацепился за множество важных деталей.

Хельга, лисицы, Терентий и вся вверенная ему прислуга трудились не покладая рук. Девочки делали вид, что они лишь гости, однако от моих глаз и чувств не укрылось ничего. Они то и дело отдавали неуловимые приказания самым проверенным и доверенным лицам, к тому же делали это настолько обыденно и просто, что улыбка самопроизвольно блуждала по моей лукавой реанорской харе, причем сами боярышни в это время находились в круговерти охаживающих их аристократов и сплетниц аристократок, правда, судя по поверхностным эмоциям, чувствовали те себя как рыбы в воде.

Признаться честно, я и сам не сидел сложа руки после прогулки с императрицей и тотчас отправился по так называемым опостылевшим «делам». Впервые за долгое время я говорил настолько много и часто. Хотя в большинстве своём приходилось отвечать на вопросы и уже после обсуждать последние новости в кругу имперских и боярских князей и княгинь, а также различных графов и графинь. Само собой, поводом для приёма было основополагающее событие и касалось оно присуждения мне любимому титула князя. Вот только разговоры, пересуды, различные сплетни и слухи моментально перетекали на дуэль с Давыдовым, на хольмганг с Габсбургом, на мою кому и на отгремевшую войну. В общем, обсуждалось всё мало-мальски значимое и интересное. Поэтому все реанорские чувства работали на своём пределе, чтобы не упустить любую важную деталь за пологом тишины какого-нибудь болтливого дворянина.

Старшее и малая часть среднего поколения коротали время в уже знакомых кругах за проведением обыденной болтовни и распитием алкоголя. Еще одна часть среднего поколения участвовала во всевозможных забавах. Молодое же поколение, а также дворяне приближенного возраста из касты чуть постарше не вылезали из временно сконструированной арены в саду, на который выводили распростёртые огромные двери. Ведь даже сейчас там шли спарринги между представителями дворянства со всей империи.

Дважды мой взгляд встречался с компанией Трубецких и Потёмкиных, среди которых присутствовали сразу несколько столпов старшего и среднего поколения из иных родов государства. Начиная от брата и сына Михала, которые спешно прибыли из стигмы на устроенный праздник, и заканчивая начальником Московской Плеяды, княгиней Имеретинской и самими Мирославом и Владимиром Романовыми. Правда, по долгу хозяина празднества мне с ними удалось перекинуться лишь несколькими учтивыми и краткими беседами, потому как гостей было более чем предостаточно.

Но в одно из мгновений, когда поле моих чувств стало расширяться я стал свидетелем одной занятной сцены, от которой был готов расхохотаться при полном зале дворян. Точнее позабавила весьма разношерстная на первый взгляд компания. Селена, Валери, Ростислав и Марина. На моё удивление француженки тоже были приглашены.

Если судить по количество ухлёстывающих за Валуа и Мартелл ухажеров, то обе были более чем рады такому вниманию и всячески оказывали взаимную наигранную симпатию. Даже Голицына относилась к происходящему с улыбкой, ведь к ней никто в здравом уме и не подступится для знакомства, однако Романов… Романов негодовал всем сердцем и душой. Тщательно прикрытая кислая мина на лице парня говорила о многом, вот только редкие взоры в сторону, где неподалёку располагалась компания столпов среднего поколения, а в частности на Морозову, трубили об истинных намерениях цесаревича.

В гробу он видел нынешнюю компанию. Но стоило Ростиславу заметить меня, как взгляд его наполнился надеждой и тот неуловимо, чтобы его мог видеть лишь я, одними губами зашептал.

‒ На-ка-за-ни-е…

Сучья кровь! Вот так номер…

От осознания произошедшего в очередной раз захотелось расхохотаться. Что ж теперь всё более чем понятно. Венценосная бабка заставила его отрабатывать наказание весьма интересным образом, а чтобы увидеться побыстрее с Морозовой тому теперь некуда деваться.

Романов в очередной раз с надеждой взглянул на меня, правда, на все позывы пришлось отрицательно покачать головой, сославшись на дела, но также пришлось клятвенно того заверить, что разговор у нас в любом случае состоится.

Несколько мгновений спустя на мне каким-то образом спроецировали свои взгляды Валуа и Мартелл одновременно, однако пришлось сделать вид, что я их не заметил, ведь на всех парах мчался к нужным мне людям. Поговорить с ними можно было и раньше, правда, эта троица лишь позавчера вернулась из форпоста Шер-Дол.

‒ Дамы и господа, моё почтение! Не помешаю? ‒ уважительно заговорил я, проникая под полог тишины Долгорукова, Морозовой и Пожарского.

‒ Как можно, князь, для вас теперь многие дороги открыты, ‒ с лукавой улыбкой, отозвалась Анастасия, пока я целовал ей руку.

‒ Надеюсь, никаких обид нет? ‒ спокойно поинтересовался я, намекая на историю с оценкой. ‒ Князь, есть князь, но сейчас мы здесь одни.

‒ Расслабься, Захар, ‒ махнул расслабленно рукой Долгорукий. ‒ Мы честно проиграли, хотя признаюсь, меня удивил результат. Ты взгрел нас как детей. Такого я не ожидал, но никаких обид нет.

‒ Не переживай, ‒ кивнул с добродушной улыбкой Артём. ‒ Мы сами виноваты. Недооценили. Так что пострадало только наше самолюбие.

‒ Раз так, то у меня к вам имеется предложение. Готовы выслушать?

От заданного вопроса троица на несколько долгих мгновений выпала в осадок и опасливо переглянулась.

‒ Захар, если всё будет, как и…

‒ Ничего подобного не предвидеться, ‒ успокоил я Долгорукого и остальных, отчего те даже облегченно выдохнули. ‒ Скажем так, если всё получится вы вновь выступите поддержкой, а для себя лично узнаете много нового. Вы ведь не только истребители тварей Катаклизма, но и исследователи.

‒ Весьма размыто и завуалировано после всего произошедшего в смежной стигме, ‒ хохотнул весело Долгорукий. ‒ Но почему бы и нет? Я в деле.

‒ Как и мы, ‒ после недолгих раздумий в один голос отозвались Пожарский и Морозова.

‒ Захар, а… ‒ начала слегка смущенно Анастасия.

‒ Он тоже, ‒ спокойно кивнул я. ‒ Его это будет касаться в первую очередь. В таком случае будьте на связи и готовы. В долгу не останусь.

Могу лишь надеяться, что задумка выгорит, а мои опасения не подтвердятся, но лучше перестраховаться.

После беседы было желание двинутся к Ростиславу и француженкам, но заметив рядом с ними полчища различных ухажеров, среди которых я даже успел приметить Воронцова и Аксакова из-за нахлынувшей лени решил отказаться от данной идеи и сделал это как нельзя вовремя. Потому как часы пробили своё время ‒ половина вечера миновала. И невольно отсалютовав Хельге, чтобы та уведомила обо всём Брюллова, зашагал к импровизированной сцене.

Княжич не заставил себя долго ждать, потому как в следующий миг тихая фоновая музыка стала затихать, а сам он с веселого словесно-развлекательного поноса перешел на серьёзную манеру речи.

‒ Ваши императорские величества и высочества, а также почтенные дамы и господа, попрошу минуточку вашего внимания! ‒ вдруг громко заговорил Брюллов, приковывая к себе взгляды присутствующих.