Зерг по имени Маша. Второй уровень

— Ну приехали: с чего начинали. Я тебе предлагаю моих лучших советников. Использовать их в бою, это как микроскопом гвозди забивать.

— Что? Кого чем забивать? — Удивилась Третья.

— Проехали. — Махнула рукой Маша. — Слушай, а если я дам тебе паровозиком десять зерглингов?

— Двадцать пять. — Сразу завысила ставку Третья.

— Ты не Третья, ты Тринити!

— Почему?

— Потому, что зло подобное тебе должно иметь имя — ты торгуешься как еврейка! Я буквально от сердца отрываю моих лучших советников, а ты! Да пощадит меня покойный высший разум! Я вам не скажу за весь Чар, но такой жадной матери стаи как ты — нет во всём секторе Капрулу.

— Ну 23.

— Три, ты понимаешь, как это со стороны выглядит?

— Как?

— Как если бы я продавала тебе веспен, и мы обсуждали за сколько биомассы ты его возьмёшь.

— Мне твоих паразитов в пути ещё кормить придётся!

— Сама ты — паразит. Эти зерглинги, в первую очередь, будут подчиняться им и выполнять функции охраны. А с тобой они будут постольку поскольку.

— Ну и зачем они тогда мне?

— Япошка, Тринити срочно нуждается в погружении в твою философию по методам развития через сотрясения мозга. Бодни её посильнее!

Этого засранца дважды просить не надо. Япошка врубил форсаж и боднул Тринити прямо в лоб. Знатный получился удар. Та аж присела.

— Ну что, чакра прорезалась?

— Бр — р–р, — Третья потрясла головой: похоже, в глазах у неё двоилось. — Я беру этого гиблинга … обоих. Хорошо бодается.

— Работает твоя методика, пафосный ты клоп. — Обратилась Маша к гиблингу, тот элегантно присел на лапках. Потом обратилась к Третьей. — Ну а теперь слушай: я дам тебе мать стаи с двадцатью зерглингами. Слушаться их советов или нет — дело твоё. Для них это испытание. Их задача — помогать тебе, но если ты их обидишь, я тебя из под земли достану. И раз уж тебе плевать на своё имя, то теперь тебя будут звать Тринити.

Так они и разошлись; теперь часть группы должна была организовать местную партизанскую войну, заручившись поддержкой Тринити и заразителей, а другая часть группы отправилась в сторону улья Урума, где собиралась пересечь нынешние официальные границы владений доминиона и поискать союзников там. Судя по карте людей, улей они разнесли в клочки и отстроили свою базу. Там сейчас располагался местный командный центр и, по совместительству, главный опорный пункт в секторе. С точки зрения стратегии, в расположении улья на руинах не было никакого смысла. Место не очень удобно для обороны, находится в скоплении множества тоннелей, противник хорошо знает местность (хотя, это можно сказать про всё подземелье Чара), находится в стороне от основных подразделений и боевых действий, из — за чего линиям снабжения приходится делать крюк. Но вот экономический смысл был: местный командующий сектором плотно сидел на месторождении веспена и рубил бабосики. Вообще, командование доминиона своеобразно подошло к организации этой военной компании. Они сгребли со всего сектора, что называется «сливки общества»: наркоманов, отбросов, уголовных элементов, пожизненно и не очень осужденных; а также, обнулили несколько колоний незаконных поселенцев и дали им «работу». Поселенцев, кстати, было особенно жаль. Не всех устраивала деспотия Артура Менгска. Очень многие люди бежали из государства на оранжевые и жёлтые планеты (Доминионская цветовая классификация пригодности планеты: зелёный цвет — земной тип, планета пригодная к заселения без дополнительного терраформинга. Жёлтый тип — планеты, для заселения которых рекомендован терраформинг. Оранжевый — планеты пригодные к терраформингу, но на которых человек не способен жить без защитного скафандра. Красный тип — терраформинг невозможен, создание постоянных поселения в связи с суровыми внешними условиями невозможно или сложно осуществимо.), пытались организовывать на них свои собственные государства. У многих это даже получалось, но ровно до тех пор, пока не попадали в зону внимания доминиона. Хищному государству не нужны конкуренты, которые в дальнейшей перспективе могут стать проблемой. Поэтому, романтики — колонисты массово шли под скальпель автодока, подвергались ресоциализации и пополняли ряды пушечного мяса. Не все, конечно, могли держать оружие: несмотря на заниженные требования к рекрутам, кто — то был слишком молод, кто — то слаб, ну так — не беда. Из ресоциализованных получались неплохие слуги и работники, а также сотрудники секс-индустрии. После лоботомии из человека любовник, так себе, но бывшие зеки, годами не имеющие доступ к женскому телу, были не привередливы. Общее у поселенцев было одно, с ними не церемонились и не договаривались. Они, что называется, шли для государства по политической статье «косвенный враг государства», по которой нанесли превентивный удар. Как там говорится: ничего личного, просто бизнес. Ещё, Конфедерация активно пропагандировала ресоциализацию, как путь к гармоничному и законопослушному обществу. Ресоциализацию рекламировали как лёгкий способ отказаться от своих пороков с вредными привычками и люди добровольно шли, подвергались, ещё тогда, не самой безопасной и отработанной технологии. С годами технологию довели до ума: хирургическая ресоциализация была заменена гипно-программированием — это дольше и затратней, но общество получало вполне здорового человека. Ну или то, что хотело из него получить государство. Хирургическая ресоциализация — официально, такая варварская процедура была запрещена в Доминионе человечества. Мозговой нейрочип неизлечимо травмировал мозг и уничтожал личность, но чёрт, как же это было прибыльно. Сам чип стоит меньше 5 баксов, операция автодоком длится не более двух часов и через неделю у тебя плохонький, но полностью лояльный к тебе солдат. В обычной армии, чтобы получить среднестатистического солдата в него нужно вложить деньги и время, речь идёт о тысячах долларов и годы обучения, а потом ещё, плати ему немаленькую зарплату за то, что солдат рискует жизнью, если умрёт, то ещё компенсацию родственникам. Тут — то, какая-то неделя и всё. Ресоциализованный солдат не предаст и не отступит, его никто не ищет, а если он умрёт, то его можно заменить. УДОБНО! Это 3000 % прибыли. Только благодаря этой технологии, измученный войнами и внутренними конфликтами доминион смог собрать достаточно сил, чтобы организовать новое вторжение на Чар. Но из ресоциализованных сделали низшую касту сотрудников военной компании. То ли дело простые уголовники и отбросы. Их устремления просты и понятны государству, а главное, что их умы не заражены этой болезнью, под названием «Идея». Отбросов всё устраивает и ничего они менять не хотят, да паразитируют на государстве и народе. Что не есть хорошо, но, в целом, эта часть общества гармонично встраивается в государство и даже, по сути, является его кривым зеркалом. Что называется: «скажи мне кто твой друг, и я скажу — кто ты». Отбросы стали следующей ступенькой в местной иерархии, так как зачастую не обладают нужными военными навыками или соответствующим характером. Но армия — это не только солдаты: это техники, водители, грузчики, работяги, операторы дронов с роботами, и много ещё кто. На худой конец, если человек этой прослойки попросту не способен взяться за голову и совладать со своими пороками, его можно перековать в ресоциализированного. Следующими шли бывшие уголовники: этому контингенту желательно было сохранить мозги в целости и здравии. Так как им была уготована роль офицеров. «Ресы» — они конечно послушны, но заторможены, безынициативны и не способны к творческому мышлению. Этим стадом должен кто-то руководить. Уголовники худо-бедно справлялись: те, кто в тюрьме сумел сколотить себе банду, тут дослуживались до офицеров «вспомогательной армии». Прочие — просто буйные, тоже шли, но как младшие офицеры. Гомер, чей образ теперь нещадно эксплуатировала Маша, на воле толкал наркоту, но на его беду, он не только толкал, а ещё и употреблял. Как-то раз, Гомер доставлял партию особо ценного наркотика по адресу, где несколько мальчиков и девочек из золотой молодёжи устроили вечеринку. И для большего драйва заказали себе искусственного кайфа. Гомер, простая душа, ни разу не нюхавшая такого сорта дурь, не устоял — попробовал чуть— чуть. После такого косяка самое верное, что должен был сделать незадачливый наркоторговец, это бежать из города, так как в данной ситуации он выполнял функцию доставщика и передавал не свой товар, а дилерский. Большие дяди за такое нет, не убьют, но отрабатывать будет очень больно. Но в одурманенном мозге наркоторговца взыграла ответственность: он честно добрался до адреса, предъявил остатки наркоты, вперемешку с соплями, и был таков. Естественно, покупатель был недоволен таким поворотом событий, но это единственное, что помнил Гомер; в следующий момент он очнулся среди бездыханных тел представителей золотой молодёжи. Так получилось, что в суде он объяснить не смог, так как сам ни черта не помнил. Детектор лжи подтвердил его слова и получалось, что убийство в неадекватном состоянии с отягчающими. Горе наркоторговец попытался играть в прятки с полицией, но его вычислили по образцам спермы в одной из убитых девушек. А это, по законодательству, пожизненный срок с отработкой ежедневных 12 часовых смен на вредном производстве, но никак не смертный приговор, как бы его не требовал прокурор. К счастью для Гомера, ни до каких вредных производств он не добрался, а попал в поле зрения устроителей одного военного проекта. (Хотя, если смотреть под другим углом, то служба наёмником — тоже, в каком-то смысле, вредное производство. Не считаете?) Кто — то решил, что если по убойной статье то, по крайней мере, человек это дело знает и с какой стороны браться за оружие — объяснять не нужно. Так Гомер оказался в армии наёмников с перспективой повышения. Помогло то, что он в молодости отслужил несколько лет по контракту в армии доминиона. Тут он, даже, почти завязал с наркотиками. Почти, это потому, что достать качественный наркотик, который хорошо штырит, было сложно, и стоил он очень дорого: военный стимулятор вещь, конечно, классная, но, что называется: «не то». Будь всё иначе, Гомер не отказывал бы себе в удовольствии. Начал он службу с сержанта и командовал отделением «ресоциализированных», потом, каким-то чудом дослужился до лейтенанта, командира бронетранспорта. И вполне возможно, служил бы он так и дальше, если бы не нарвался на Машу с её зергами. Вообще, нельзя было сказать, что в подобной ситуации происходит что-то необычное. Государство, когда его начинает прижимать, всегда использует заключённых в армии и создаёт что-то, вроде, штрафных батальонов, просто Доминион вывел это на новые масштабы. Всё это, и много чего ещё, Маша узнала от Банзая, а тот, в свою очередь, из местной сети и личной переписки Гомера — очень многие данные были в свободном доступе, и никем не охранялись. А ещё, милитаристский клоп не удержался и кое-что хакнул. Благо, система защиты информации тут никакая: никто не ожидал, что у зергов есть талантливые хакеры.