Зерг по имени Маша. Второй уровень

Глава 12

В своей прошлой жизни Маша прыгала с парашютом только один раз. Когда еë отношения с парнем только начинались, она считала, что их увлечения должны быть общими. Какая же глупая и наивная она была. У каждого человека должно быть личное пространство, иначе, даже любимый человек опротивеет. Ваня понимал это и быстро отвадил её совать свой миленький носик куда не надо. Правда, сделал это весьма иезуитским способом: заставил прыгнуть дуэтом с самолёта. Всё получилось не так романтично, как в её фантазиях. И даже хуже: в полёте она описалась от страха. Естественно, частично влажность её эмоций досталась и возлюбленному. «Позор и полное фиаско» — она думала, что парень её бросит. Но как ни странно, после того случая, они стали ещё ближе. Инструктор тогда успокаивал, что новички писаются через одного, так что на земле у них всегда есть несколько комплектов сменной одежды и место для переодевания.

В мимике прыгать было не так страшно, как в своём теле. Да и описаться он не мог, а вот Синтия струхнула. Визжала так, что уши закладывало. Падать в замкнутом пространстве было страшнее, чем в открытом. В открытом не так сильно ощущается своё падение, а тут- от адреналина время тянулось, и можно было посчитать все мелькающие мимо этажи. Неизвестно описалась в полёте Синтия или нет, потому что скоро это полностью потеряло значение. Так как они по ноздри ушли в кучи мусора. Коммунальные службы давно смирились со свинством наёмников, решив, что горбатого только могила исправит. И сделали первый этаж техническим. Раз в неделю коммунальные роботы сгребали со всей станции мусор в кучу, прежде чем его рассортировать, потом утрамбовать и утилизировать. Банзай, владеющий МобТером техника, естественно знал о графике и маршруте коммунальных мероприятий и даже мог повлиять на них. А скорее так и сделал. Чего тут только не было. Останки еды, постельные принадлежности, использованная туалетная бумага из пластика, одежда, поломанная мебель, несколько трупов не первой свежести, и это только начало списка. Многие вещи вообще не поддавались классификации.

Одной рукой мимику выкапываться было сложно, и рыжая ему не помогала, а занималась какими-то своими делами. Синтия кстати была очень недовольна, и незамедлительно высказала все свои чувства.

— Ты-псих, больной наркоман! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох от ломки… — Синтия ещё пару минут костерила Гомера на чем свет стоит. А потом успокоилась и, утопая в мусоре по колено, стала что — то искать.

— Синтия, отсюда надо уходить-скоро здесь будет Рекс со своим сбродом.

— Я никуда не уйду без своей шкатулки.

— Забудь о ней, она того не стоит. — Сказала Маша и попыталась потащить Синтию за руку отсюда подальше. Но в ответ мимик получил кулачком в бок.

— Я должна её найти.

Маша задумалась. В принципе, рыжую можно сейчас вырубить ударом в челюсть. Адекватное состояние младшего офицера патрульного транспорта для прохода через проходную и получения разрешения на выезд-не требуется. Но таскай её потом по всей станции, привлекая внимание. Поэтому она решила помочь рыжей своими способностями, а то она будет искать свою шкатулку до прибытия охотников за головами. Маша подключила свою способность мироощущения. Шкатулки она не ощущала, но это как раз и требовалось, чтобы найти её в толще мусора. Нечто, ощущалось, как пустое пространство в куче песка. Маша видела это пустое пространство, словно тёмное пятно на мониторе экрана. Шкатулка обнаружилась на глубине 20 см под поверхностью мусора. Немного разгребая хлам, она достала эту белую шкатулку и ощутила исходящую от неё опасность.

— Это что, бомба? — с подозрением спросила Маша.

В ответ Синтия раскрыла шкатулку. Та внутри оказалась пуста.

— Нет, не бомба, просто моя личная вещь. Мне друзья подарили на память.

— Ну ладно. — со скрипом, и, давя интуицию, отмахнулась от этого вопроса Маша.

Что — то Синтия не договаривает, но сейчас не время и не место. Надо было делать ноги. Двинулись в сторону чёрного рынка. Помогало то, что тут почти не было камер и людей. Первый уровень жилого сектора наёмников был самым малонаселённым на станции. А всё из — за запаха и антисанитарии. Никому не понравится жить среди куч мусора и невыносимой вони. Наёмники хоть и были теми ещё свиньями, но личную гигиену соблюдали. Брали свои воспитанные с детства привычки и нормы санитарии. Так что, наёмники были готовы засрать весь Чар, но сами предпочитали оставаться чистенькими.

Что касается камер, то их раздолбали торгаши с чёрного рынка. Они отключали их ещё эффективнее, чем крысы, так как за малую денежку узнавали у диспетчеров и техников, какие камеры рабочие. Недолгое время существовал даже бизнес: техники чинили камеры и получали очки от правления, потом сливали инфу о рабочих камерах торгашам и получали очки уже с них. Правление сначала пыталось карать вандалов, но вычислить их было сложно-те носили маски и очки. В итоге кончилось дело тем, что первый этаж объявили техническим и камеры чинить запретили. В основном тут обитали уклонисты с нулевым счётом, контрабандисты, ресоциализованные зомби, чудом выжившие после падения и существующие теперь без хозяев, ибо жизнью этот процесс язык не поворачивался называть. Ну и, естественно, вездесущие крысы. Тут они были особенно жирные, никого не боялись, питались мусором и размножились в большом числе. Ещё ходила байка о небольшой стаи зергов, сбежавших из лабораторий. Правда это или нет-ни подтвердить, ни опровергнуть никто не мог. Сами учёные ни за что не признались бы в том, что пустили на станцию зергов, иначе мигом вылетели бы с работы. А мифические зерги оказались достаточно умными, чтобы питаться отбросами и людям с роботам на глаза и визорам не попадаться.

Когда наёмники пришли за суицидниками, то ничего, кроме горы мусора и роботов уборщиков, не обнаружили.

— Мы тут так ничего не найдем. — заявил один из охотников, уже успевший порыться в мусоре. — Шеф, надо отправляться в цех сортировки и там…

— Нет. — ответил Рекс, отрицательно покачав головой. — Гомер очень скользкая скотина. Я не сомневаюсь, что он жив.

— Так что нам делать, бос?

— Тут нет камер. Будет сложно его найти. Надо направляться на чёрный рынок, больше им идти некуда. Поспешим, мы должны их опередить. Воспользуемся метро.

Тем временем, мимик и Синтия брели в сторону чёрного рынка неспешным шагом. У рыжей было отвратительное настроение, а вот у Маша-напротив. Мимик шёл и бренчал себе под нос одну старую, но весёлую песню.

В скитаниях и сражениях мы уже который год,

За древним артефактом мы опять идем в поход,

Для группы приключенцев преград серьезных нет,

С землей равняет города неистовый квартет.

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,

Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,

Пускай undead увидит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.

Да сдохнет враг!

В пещере и в деревне, в десятках разных мест,

Маньякам-приключенцам всегда найдется квест,

С блюстителем порядка короткий разговор -

Опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор!

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,

Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,

Пускай дракон видит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.

Да сдохнет враг!

МонстрОв осталось мало, рубает их с плеча

Союз спэла, кинжала, молитвы и меча,

И даже клирик в ярости — попробуй лишь задень,

Вращает holy-символ, как плюсованный кистень.

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,

Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,

Пусть демон-лорд увидит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.

Да сдохнет враг!

Hу что ж, начнем потеху! Уже в который раз

Death Knight нам не помеха, король-нам не указ,

И побывав на дне морском, в хоромах и в гробу,

За мозги дэнжен-мастера получим мы экспу!

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,

Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,

Пускай бехолдер увидит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор,

Идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор,

Пускай ДМ увидит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушке файтер, клирик, вор и маг.

Да будет так!

— От меня воняет. — недовольно заявила Синтия, когда ей надоело слушать пение Гомера. — И у тебя голос мерзкий и нудный.

— Не удивительно, мы по ноздри окунулись в отбросы. Что от нас теперь розами пахнуть должно? — Ответил мимик и добавил — А голос у меня не мерзкий, это песня таким голосом поётся.

— Мне нужно помыться.

— Угу, а ещё принять ванну, выпить чашечку кофе. — Передразнила Маша, правда Синтия шутки не поняла. — Хотя, в чём — то ты права. Сегодня для кого-то из нас этот день может стать последним, а до заката ещё, ой, как нескоро.

— Твой замогильный юмор не вдохновляет. Тут что, нет жилых модулей, которые можно снять на час?

— Это нижний уровень, он же уровень 0. Он же технический-тут ничего нет. Ты никогда не была на нижних уровнях?

— Станции всего — то три месяца. А я работала диспетчером, зачем мне тут быть?

— Ну так, станция типовая-видел одну, значит, видел все. Ладно, мы скоро дойдём до чёрного рынка. Там можно помыться, переодеться, поесть и отдохнуть. Всё необходимое, чтобы подготовиться к отправке в последний путь.

Синтия опять не поняла ироничной шутки. Местные вообще, походу, являлись поголовно атеистами и шуток про загробный мир не понимали. Не удивительно, что местное население не религиозно. Насколько Маша помнила лор, первые поселения людей в секторе Капрулу были основаны уголовниками и каторжниками. Из уроков истории Маша знала, что это было нормальной практикой ещё со старушки земли. Всегда в авангарде колонизации шли каторжане и уголовники. Так, сначала, Америка и Австралия были каторгой и местами ссылки, с 30 % смертностью, от непривычных условий. И так поступали всё страны, даже курорты Кавказа когда-то были местом ссылки. На Кавказе, конечно, каторга пятизвёздочная, но когда-то там от звонка до звонка срок мотал… э-э-э то есть, отбывал ссылку великий поэт М.Ю. Лермонтов. И было это довольно опасное и необжитое место, а уже потом там всякого понастроили. Вслед за каторжниками, заложившими базу для существования, шли уже колонисты и миссионеры. Вот где-то на этой ступени освоения отлаженная система дала сбой, и каторжане сектора Капрулу остались предоставлены сами себе. Видимо, они слишком далеко и не туда залетели. А без миссионеров нет храмов, без храмов-нет веры. По крайней мере, централизованной, официальной религии. Различные секты-не в счёт. Вот и получается, что доминион-атеистическое государство, от хаоса и анархии, которое, удерживает только закон.

Чёрный рынок являлся местом своеобразным. Здесь, в этом царстве металла, среди высокотехнологичных жилых модулей люди ставили самодельные прилавки из пластиковых панелей и палатки из жёсткой синтетической ткани. Тут конкурировали между собой вырвиглазно одетые зазывалы и футуристические голограммы. Что первые, что вторые призывали обратить внимание на их товар. А чего тут только не было. Наркотики, алкоголь, предметы роскоши и мебель, различные детали для улучшения своей техники. За каким — то чёртом тут даже были архаичные, надувные секс-куклы. Когда Маша, в образе Джерри, в первый раз увидела этот древний разврат, то не поняла и поинтересовалась у продавца. А зачем, собственно, тут эта латексная радость? Да ещё по цене в три раза превышающей цену ресоциализованного человека, которого совершенно легально можно купить/продать в любом борделе.