Мир и нир

- Хороший у тебя пёс, южанин! – окликнул меня наёмник. – Продай!

- Я не бедствую. Бобик – мой друг. Кто же продаёт друзей?

- Друг? Собака – друг?! – карросец громко заржал, словно земной конь. – Он же со-ба-ка, а не человек. Скажешь ещё, что твой кхар – друг?

- Не друг. Подруга. Она – девочка. Бурёнка.

Отсмеявшись едва ли не до икоты, тот подвёл черту:

- Странные вы люди, южане. Скотину держите едва ли не за людей.

Тем временем Биб нашёл хрымов. Одни только женщины, дети да пяток стариков. Без крепких мужчин. Я бы скрыл. Солгал бы, что пёс учуял схрон справа, и нам срочно следует повернуть. Но нет – один из наёмников увидел сломанные ветки. Их оставляют кхары, если гнать через лес.

След привёл нас на поляну. Хрымы слышали наше приближение, но уйти не успели бы. И не пытались. Одна женщина держала лук дрянного качества, при виде воинов в кольчугах и шлемах опустила его.

- Как мы удачно зашли, - заметил десятник и указал древком плётки на стадо кхаров и живности мельче, а также телеги с мешками.

- Смилуйтесь! – к нему бросилась бабёнка лет тридцати, прижимающая к себе грудничка. Тот хныкал. – Не забирайте последнее. С голоду умрём!

- С голоду или не с голоду…

Десятник не договорил. Фразу закончил его меч. Не спешиваясь, карросец молниеносным движением выхватил его из ножен и рубанул сверху вниз.

Сталь рассекла женщину от макушки до развилки. Половинки упали на траву. Туда же шлёпнулись два куска мяса – всё, что осталось от младенца. Хныканье прервалось.

Ещё раз. Повторяю, если кто не понял. Только за просьбу о пощаде он разрубил пополам мать вместе с ребёнком. Без раздумий. Без колебаний.

Рука сама потянулась к ТТ.

- Клятва, хозяин! Моуи увидит.

Биб прав… Ладно. Всю несправедливость это мира мне не выправить.

Под окрики кароссцев хрымы запрягли бычков в телеги. Стельных коров и молодняк привязали к задкам телег. Потом, едва не рыдая, забили всех коз, покидав тушки на повозки поверх мешков.

После чего кароссцы вырезали всех хрымов. До единого. От младенцев до стариков. Явно испытывая меньше эмоций, чем крестьяне при заклании животных.

- Что-то ты бледный, глей, - хохотнул десятник. – Али этих пожалел? Забудь. Иначе кто-то сбежал бы и донёс о нас.

Кому это надо?! О нашей едва плетущейся ораве все знают и без того.

Даже Бобик неодобрительно гавкнул. Не из-за резни, она ему до лампочки, а ощутив негодование хозяина. Из солидарности.

У нас, обременённых трофеями, скорость снизилась до темпа основного войска. Мы нагнали его перед замком.

Известие о добыче король принял благосклонно. В наше отсутствие ему не везло. Очередная засада арбалетчиков выкосила трёх человек, несколько ранено. Поэтому обозлённый Карух отмахнулся от моей жалобы на массовое убийство «освобождаемых».

- На благородном пути неизбежны попутные жертвы. Наёмные всё правильно решили. Крестьянка не хотела отдавать кхаров на святое дело? Вот и поплатилась.

То есть и дальше будет в том же ключе. А я не могу ничего изменить, связанный клятвой. И вынужден идти дальше по такому же мерзкому пути как Курт Книспель.

Хреново.

Между тем наше войско охватило замок жидким кольцом. Он крупнее Коруна. Ров так себе, хоть и заполнен водой. Мост поднят, опущена кованая решётка. На стенах уместится человек двести. Внутри как бы донжон, но скорее просто укреплённый дом внутри зубчатой ограды. Четыре башенки по углам стены и две около ворот.

Сооружение явно рассчитано сдержать натиск соседнего брента на случай междоусобицы. Не более. Но среди нас нет Суворова, взявшего Измаил.

На переговоры король отправился сам, притормозив в полусотне шагов от ворот. Велел выдать всех антов, хрымам обещал молочные реки в кисельных берегах. Был послан целовать задницу пырху и вернулся вполне довольным. Ритуал выполнен. Можно штурмовать. Сдача крепости без боя не принесла бы воинской славы. А иначе зачем мы сюда тащились?

Разбили лагерь. Наверно, в походе за правое дело я пустил бы среди наших по кругу жбан с ниром, чтоб дух заиграл, спел бы что-то ободряющее из земного репертуара… Но не стал. Совершенно не было настроения. Просто ужинал в одиночестве, поедая козлятину, добытую кароссцами при таких обстоятельствах, что кусок в горло не лез.

Настроение чуть улучшил Фирух, заглянувший в мой шатёр.

- Привет, Гош. Готов спорить, у тебя всегда с собой нир. Плесни, будь добр.

Особенность Мульда по сравнению с феодальным обществом в моём родном мире в том, что мелкие землевладельцы не являются вассалами средних и крупных. Мы все – люди короля, ему напрямую подчинённые. Отец Фируха получил от предков несколько десятков квадратных мер пахоты (около пятидесяти квадратных километров), а также довольно много лесных угодий, потому считается главным в южном округе. Фирух унаследует титул маркглея. Если вернётся целым с войны.

Я налил ему полкружки. Отборного, тройной перегонки, настоянного на клюкве. Он опрокинул залпом, отпилил кинжалом кусок козлятины, закусил. Не без труда разжевал.

- Прости, ничего мягче не предложу. Жёсткая. Приедем домой, приглашаю в Кирах. Мама у меня кухней ведает. А жена – дегустатор спиртного. Там угощу, до конца жизни не забудешь. Потом пришлёшь своего повара – учиться.

- Не откажусь! – черноволосый ант широко улыбнулся, не скрывая клыков. При короле он напрягал верхнюю губу, опуская как можно ниже. Волосы свежквыкрашены, усы и бороду сбрил, чтоб не выпирала рыжина. – Приеду. Вот только освободим Монкурх от антов. Таких как я.

- Да запросто. Вы же теперь – главное зло. Как моя жена и тесть. А хрымы вздохнут с облегчением.

Я рассказал о процедуре освобождения в каросском исполнении. И как король одобрил.

- Все они – дети пырха, потому отец никогда не нанимал никого из Кароссы… Но король! Знаешь, он заискивает перед ними. Наверно, немного боится их.

- Зря! – я плеснул ему ещё на палец. – Они наняты за серебро. Пусть отрабатывают. Ты мне другое скажи. Как Нимирх и другие анты-полукровки относятся к идее вырезать соплеменников?

- Как и я – без восторга. Ты же понимаешь, это предлог. Отец Каруха делал ставку на антскую знать. Нынешний правитель – на хрымскую. Мы же не против хрымов. Но он разваливает устои. Была аристократия. Да, с привилегиями, но она служила столпом державы. На законах Караха держалось право собственности. Этот зверёныш норовит отобрать всё, на что пал алчный взгляд, и отдать приближённым. Увидишь, бросит и тебя, и меня в самое пекло. Чтоб наши семьи ослабли. Потом придумает предлог и придёт с кароссцами на юг. Сможем ли мы защититься?

- Надо заключить союз. Я переброшу вам подмогу за день. Вместе отобьёмся. Но для начала постараемся выжить. Фирух! Не жалей антов в бою. Не объяснишь им, что внутри ты хороший и даже клыкастый как они. Когда звенят мечи, не до разговоров.

- Знаю! С куда большим удовольствием ткнул бы Каруха в спину. Но его защищает наша клятва и наёмники. А ещё закон чести. Пока клятва действует, я бессилен. Кара Моуи падёт и на всю мою семью. Ещё и честь потеряю – навсегда.

Так… новая опция. Опасность для семьи. Не предупреждали. Впрочем, не привыкать. Здесь многое становится известным только впоследствии. Когда не отыграть назад. Собой рисковать могу, но Мюи, сын, родители… Нет. Не стану.

С божьей помощью августейший засранец взял в заложники моих родных? Ну, один такой годом ранее уже пытался. Его даже не хоронили – бросили труп на растерзание лесной живности. У меня не заржавеет!

Вот только нир, поглощаемый на пару с Фирухом, закончился слишком быстро. За новой фляжкой я не полез. Военная компания едва началась. До конца не хватит.

После его ухода я хотел было скормить остатки козлёнка Бобику, но передумал. Голодный он сообразительнее. Отправил его охотиться. Домашние припасы закончились несколько недель назад, но есть приправы из сушёных трав, соль, немного вина и нира. Пока войско готовится к штурму, я приготовлю еду. Хоть один в армии буду питаться по-человечески. Нирагу и Фируху тоже перепадёт.