Обидеть каждый норовит

* * *

Такого даже Яга не ожидала. Ну, сначала оказалось, что «Сам» директор распорядился кормить Добрыню мясом, при этом не ограничив порции. Это он не подумавши сделал, ибо средний богатырь жрет больше Горыныча, если его не ограничивать. Обрадованный Добрыня схомячил что-то около безмена мяса, заев все это подозрительно пахнувшей свежей зеленью. Но, как известно, желудок богатыря легко переваривает то, от чего Горыныч три дня мучается несварением, хоть басурман они и не едят. Затем довольный мальчик привычно понес Ягу на урок. А вот сам урок шокировал яркую представительницу славянской мифологии — его вел призрак.

— Добрыня, скажи, что меня подводят глаза, — вежливо попросила Яга, наблюдая, как представитель навьего мира готовится к трапезе.

— Ты о полупрозрачном? — спросил в ответ богатырь. — Нет, ну если хочешь, я скажу, конечно…

— Значит, мне не кажется… — тяжело вздохнула девочка, озирая уже уснувших учеников. — Вот же твари какие… — Она встала и, двинувшись к доске, что-то нарисовала на ней, прищелкнув затем пальцами.

— Еще одним профессором меньше, — констатировал Добрыня, наблюдая за тем, как профессора затянуло в доску. — А куда ты его?

— Подальше, — коротко ответила не любящая конкуренции представительница фольклора. — Очень подальше. Всех бы их… Но это подождет, пока можешь почивать.

— Это дело! — обрадовался богатырь, через минуту сдув всех, кто не был привязан, своим богатырским храпом, оцененным Ягой на троечку. Добрыне до настоящих богатырей было еще далеко, но упорство и старательность демонстрировали целеустремленность мальчика.

Так бы этот день и прошел, если бы в коридоре не повстречался кто-то из старшекурсников чужого факультета. Староста Слизерина просто хотел на ком-то сорвать злость, поэтому цвет эмблемы не рассмотрел. Добрыня ждал Ягу у двери туалета, когда какой-то неумный представитель попытался толкнуть девочку, выкрикнув что-то про грязнокровку.

— Как выжил только, — хмыкнула Яга, пока Добрыня старался завязать невежливого басурманина в узел. Басурманин, вместо того чтобы смириться, размахивал руками и пытался колдовать. — Брось каку!

— А это кака? — поинтересовался пыхтевший богатырь.

— Сейчас станет какой, — лениво ответила девочка, махнув рукой. В коридоре немедленно запахло Горынычем.

— Ой, фу! — скривился Добрыня, отправившись мыть руки, а большая куча навоза с грустными глазками куда-то поползла, распространяя сильное амбре. Через некоторое время те же слова повторяли в разных уголках замка, так что разумным… хм… навозом, утверждающим, что оно — староста Слизерина, пришлось заниматься Хагриду, что полувеликану в чем-то даже понравилось. — Ты его навсегда?

— Ну нет, зачем же… — ответила богатырю Яга. — Как перестанет быть внутри этим самым, так человеком и станет, должен же у него быть шанс.

— Справедливо, — заключил Добрыня, завершив этим первый день учебного года. Оставалось часа три до ужина, которые можно было потратить на что-то разумное, в понимании богатыря. Поэтому оставив Ягу на пенечке, Добрыня начал тренироваться, чтобы не терять форму.

— Люди в нашем лесу! — кто это кричал, девочка не рассмотрела, да и не старалась особенно, потому что богатырь сразу же обрадовался. Узнав же, что их еще много, Добрыня обрадовался так явственно, что племя кентавров решило отмигрировать подальше. Случилось ли это до визита богатыря или после, история не сохранила.

Но одна проблема все-таки наличествовала — в замке было скучно, ну просто очень скучно. Заняться, как оказалось, Яге было совершенно нечем, поэтому она решила выполнить просьбу Тринадцатой — разбякнуть абсолютно всех. Как именно принято разбякивать, милая девочка не знала, поэтому решила подойти к проблеме комплексно. Для начала наслала чары, которыми басурман из городов выгоняли — от них хотелось рыдать, кашлять и гадить одновременно. Для пробы, наслала эти чары на башню, где обретались бывшие боевые маги.

— Спасите! — кричали выбравшиеся из гостиной. — Кто-нибудь!

— Что случилось? — строго спросила школьная медиведьма, резко распахивая дверь гостиной факультета Гриффиндор, сразу же выяснив, что до туалета не добежало больше половины факультета. Поэтому временно занятия прекратились. Во-первых, храбрые львы приходили в себя в Больничном крыле, во-вторых, слизеринцы, представившие этот поток в подземельях, с удовольствием паниковали, засыпая родителей невразумительными письмами, в-третьих, школьная медиведьма вызвала помощь из Мунго.