Обидеть каждый норовит

Часть 13

— Тринадцатая, а Тринадцатая! — позвала Яга, немного разобравшись в том, что наблюдала.

— Я тут, — улыбнулась маленькая девочка в сияющем платье, появляясь перед представительницей славянской мифологии.

— Смотри, какая у меня мысль, — кудрявая девочка усадила ребенка себе на колени. — Берем малышей и возвращаем в наши тела, не прямо сейчас, а после Велесовой ночи. Нас с Добрыней — в рыжую и оленя, будут у пацана мама и папа, а девочку, если что, к себе заберем. Этого… разорванного, я соберу, в этого вот, — она показала на голого мужика. — Воткнем и пусть идет детей учить, раз так хотел. А пока поищем всех тех, кому вон тот, привязанный, память стер. Как тебе идея?

— Тогда Гарри и Гермиона будут жить… — задумчиво произнесла Тринадцатая. — И в тепле… А вы… вам… ну…

— Не бросим мы их, не бросим, — погладила малышку Яга. — В конце концов, вернуться нам никогда не поздно… Добрыня, ты как?

— А я что? — спросил богатырь. — Я согласен! Только надо на каникулах, наверное. Пацану смелости добавить, девчонке — мозгов.

— Можно им знания мои оставить… — задумчиво проговорила кудрявая девочка. — И твои, кстати…

— Хорошо, — кивнула Тринадцатая, исчезая, а перед проекцией мира плакали в объятиях друг друга две души. Гарри не мог поверить, что он будет опять жить, и у него появится… Мама. Он просто плакал, а Смерть гладила детей попеременно, вздыхая. — Не надо плакать, — с опаской взглянув на Тринадцатую, произнесла женщина в черном. — Я не возражаю, может, и чего приличное получится. — Давай смотреть! — обрадовалась маленькая девочка в сияющем платье.