Обидеть каждый норовит

Часть 22

Примечание к части

не бечено

Утром внезапно оказалось, что все несколько погорячились и так в действительности не думают. Яга задумалась на тему того, что на Руси есть своя Яга, а так как к конкуренции женщина относилась плохо, то ничем хорошим подобное закончиться не могло. Добрыня посмотрел на себя в зеркало и вздохнул, Грейнджеры остались при своем мнении, а Гарри и Гермиона не хотели расставаться вообще, остальное же детей не волновало. Девочка была уверена в своей могучей ведьмистости, а мальчик за нее был готов развалить что угодно.

— Вношу предложение, — покушав и вследствие этого подобрев, Яга улыбнулась. С веток посыпались сидевшие там птицы, но семейство этого не заметило. — Гермиона и Гарри учатся в обычной школе, а колдовству их буду учить я. Всяко полезнее будет.

— Это очень хорошее предложение, — кивнул мистер Грейнджер, потянувшись к телефону.

— Конечно, хорошее, — согласился Добрыня. — Обычных-то школ всяко больше, пока все развалят, глядишь, и выучатся…

— Ура! Школа! — обрадовалась Гермиона. Гарри было все равно — школа, не школа, главное, чтобы девочка была рядом. Мальчик точно знал, что, в случае чего, школу развалит, ибо сколько там той школы…

— Видишь, как девочка радуется, — показала на девочку Яга. — Предчувствует получение знаний…

— И что она сделает с теми, кто ее обидит… — дополнил богатырь.

— Никто ее не обидит, — насупился Гарри. — А то я это… того я… И все.

На том и порешили. Мистер Грейнджер потянулся к телефону, устраивая детей в среднюю школу, хорошую, как уточнила его супруга. Яга задумалась о программе обучения, Добрыня принялся объяснять сыну, как бить так, чтобы сразу не сделать идиотом, все оказались при деле.

В больнице Мунго задумались о том, как сдать в архив пускающего пузыри сквиба и решили переложить этот вопрос на остатки Министерства, которое вновь пыталось организоваться. Правда бывший уже министр со штампом «аннулировано» на ягодице, с люстры слезать отказывался и рычал на окружающих, метко на них гадя. Школа Хогвартс… Здание школы было признано аварийным после того, как профессор Снейп чихнул, завалив этим действием северное крыло. Башню Рейвенкло обнаружили на Таити, а декана со старостами не обнаружили совсем — они смешались с аборигенами. От крепости Азкабан остались унылые развалины, по которым грустно ходили лишившиеся работы охранники. Бывшие сидельцы строили новую жизнь на обломках старой, а стажер-целитель Тонкс упорно спотыкалась об утки пациентов, радуя оных неимоверно, поэтому девушку начали включать в терапию. История Магической Британии погрустнела настолько, что о двух первокурсниках предпочли забыть, как о страшном сне. Гарри и Гермиона были за это магам благодарны.

Впереди было Рождество, а за ним и обычная средняя школа, готовившаяся принять простых учеников — богатыря и могучую ведьму, считая их всего лишь Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер. И вот, наступило Рождество.

— А это что такое? — поинтересовался Добрыня у своей супруги, которую он радовал с упорством парового молота, что приводило к изменению походки, но Яга, разумеется, не жаловалась.

— Новый Год по-местному, — отмахнулась женщина, готовясь к празднику.

— Новый год… надо Хагрида пригласить, — понял богатырь, уже приведший себя в форму, а Яга вспомнила, что Новый Год предполагает пьянку, поэтому рассказала богатырю, где находится королевская резиденция.

— Подарки… — задумчиво проронила женщина, по мановению руки которой дом значительно увеличился внутренне, получив больше ста комнат. Теперь для внутреннего ориентирования мистеру Грейнджеру иногда нужна была карта, а Добрыне — колода карт.

И вот, рано утром, сбежав по лестнице прямо в пижамах, Гермиона и Гарри кинулись к подаркам. Точнее, кинулась девочка, таща за собой мальчика на буксире. В тот момент, когда Гарри увидел подарки для себя, Яге захотелось его прежних опекунов наказать еще пару раз. Слезы на глазах пацана, понявшего, что вот это — для него. Ну а потом Добрыня с Хагридом из дому исчезли до следующего утра, а рыжеволосая женщина включила местный аналог блюдечка с яблочком, телевизор называется. И принялась, значит, следить за новостями.

Ее Величество не плясала уже лет тридцать, тем более мазурку. Но ее никто не спрашивал, точно также, как и охрану с обслугой. Высокий мужчина выкрикнул: «Танцуют все!» и стало так… В новости этот эпизод не попал, потому что «все» — значит все. Совсем все. Вот такое вот Рождество получилось…