Искры гнева

Глава 13

— Я знал, что рано или поздно ты придешь, — проскрипел устало старик. — Почувствовал твое возвращение, сразу почувствовал, что ты вернулся в этот мир. Недавно у меня было видение — я увидел, что ты скоро будешь здесь.

— Ты еще и будущее видишь? — усмехнулся я.

— Не-е-ет, — закачал головой Ледяной Осколок, — предвижу грядущие события. Ты мог как приехать в Рэй-ро, так и попросту сюда не добраться. Но ты добрался. И это был самый вероятный исход.

— Что-то еще видишь про меня? — заинтересованно уставился я на старика.

Ну а чем черт не шутит? Вдруг он сможет увидеть что-то такое, что я не учел.

— Вижу, что ты вознамерился взвалить на себя непосильный груз, — медленно и мрачно ответил Ледяной Осколок. — Шарганово войско против горстки алмазных людей — неравный бой. Тебе предстоит возглавить войско человеческое и снова объединить тех, кто до этого враждовал. Но, груз хоть и непосильный, но ты понимаешь, что делаешь. Ты единственный на Адаре, у кого может получиться.

Я вздохнул. Это я и без него прекрасно знал.

— А что видишь про ближайшее будущее? — не унимался я.

Нет, если старик и вправду предвидит события и может вычленить самое вероятное развитие, то почему бы этим не воспользоваться?

— Про твое-то? — нехорошо усмехнулся он, кряхтя, попытался приподняться на локтях, но у него ничего не вышло, и он обессиленно завалился обратно, а затем недовольно проворчал: — Не вижу я про других. В основном про себя и свой народ. Редко про кого-то еще. Я могу предчувствовать только глобальные события, но порой даже не понимаю, что происходит. Тебя почувствовал, потому что при первой нашей встрече привязал узел к твоей душе, чтобы защитить мой народ. Так я смог влиять на твои воспоминания.

— И я не заметил твое вмешательство? — недоверчиво нахмурился я. — Как это возможно?

Шаман захохотал, но хохот резко перерос в натужный кашель. Наконец, когда он смог успокоиться, сипло ответил:

— Сказал же, что мог влиять на твою память, на твой разум. Я спрятал от тебя узел и снимать его на всякий случай не стал. Но, если тебя это беспокоит — я не делал ничего, кроме того, что стер воспоминания о нашей встрече.

— Кто еще умеет такое проворачивать? — мой голос прозвучал слишком угрожающе. Но мне и впрямь едва ли нравилась мысль, что у кого-то есть такая власть даже над адамантийцами, как у Ледяного Осколка.

— Никто кроме меня. Это древнее умение, подарок мне от Фассета, как защитнику вагров. Я никогда не стал бы использовать его из корысти. и Фассет это знал, иначе не доверил бы мне такую способность.

— Значит, ты помнишь богов.

— Я многое помню, — медленно кивнул старик. — Помню, как Адара, объятая огнем и страшными войнами, медленно умирала. Но действительно ли ты хочешь все знать? Это может изменить все твое понимание о мире. Многое ты и вовсе можешь не понять.

— Не думаю, что ты скажешь мне намного больше того, что я знаю уже. Не забывай, что и я прожил не одну жизнь.

— Ну смотри, сам напросился, — сипло смеясь, протянул Ледяной Осколок, затем глубоко вздохнул и начал говорить: — В первую свою жизнь я был простым человеком, никто и помыслить не мог, что в мире существует такая энергия, способная сотворить то, что теперь привычно зовётся магией граней. Наша цивилизация этим не владела, но овладела в совершенстве другим — идеальными и одновременно ужасающими технологиями, предназначенными убивать. Оружие было главным приоритетом развития той цивилизации, которая чуть не уничтожила планету.

Старик какое-то время тяжело дышал, такой длительный монолог ему давался непросто. Отдышавшись, он продолжил:

— Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это было слишком предсказуемо и очевидно. Правители были так ослеплены своей властью и так боялись ее потерять, что не останавливались ни перед чем. Оружие оказалось слишком мощным и контролировать его в итоге оказалось невозможно. Вероятно, затем они очень пожалели об этом, но было слишком поздно.

— Во всех мирах люди одинаковы, — сказал я это ни сколько шаману, сколько себе, а затем добавил: — Правда, не каждая технически развитая цивилизация уничтожает себя.

— Практически каждая, — проскрипел шаман, задумчиво пожевав беззубым ртом. — Всегда будет рост, расцвет и смерть — таковы законы природы, ничто не вечно. Но иногда это просто тихий и вполне естественный закат цивилизации, а порой это тотальное разрушение и быстрая смерть. Мне же очень не хотелось умирать, как и не хотелось, чтобы погибли все люди. Я никогда не стремился к власти, но в итоге она сам меня настигла. Я был далеко не бедным человеком, а еще никогда не был глупцом. Когда я понял, что надвигается, собрал всю свою семью, сумел даже уговорить дальних родственников и увез их сюда — на край света, в самое суровое место для человека, но и в то же время — самое безопасное. Выживать было сложно, и все же мы держались, а еще у нас был Бозза, без него бы мы ни за что не справились.

— Бозза — наследие прошлой цивилизации? — удивился я. — Не подарок богов?

— Нет, — горько протянул он, оскалив рот с редкими черными гнилыми зубами. — Бозза был создан для того, чтобы взрывать жилища и сжигать все на своем пути дотла. Он хоть и выглядит, как животное, но он неживое существо. Я не знаю, как объяснить, чтобы ты понял. Он создан людьми, понимаешь?

— Понимаю. Он технология, — помог я ему.

Слова «робот» в этом мире попросту не существовало. Хотя, судя по тому, что пытался объяснить Ледяной Осколок, Бозза не просто био-робот, умеющий воспламеняться, он нечто куда большее.

— Мой сын, — продолжил шаман, — он был ученым, сумел изменить разум Боззы. Смог его подчинить, заменить его сознание на сознание, схожее с кошачьим. По сути, Бозза подражает поведению обычной кошки.

— Обычные кошки не сжигают дома, — резонно заметил я. — И насколько я знаю, желание сжигать у него никуда не делось. Зачем вы приводите его на мою землю и сжигаете дома ни в чем не повинных людей?

— У нас нет выбора, — натужный вздох шамана прокатился по пещере. — Хочешь, можешь называть это жертвоприношением богам прошлой цивилизации. Несмотря на то, что мы сумели его укротить, Бозза все же остался оружием и его предназначение — взрывать и жечь человеческие полселения. Оно никуда не делось, как мы только не старались это исправить — ничего не вышло. Бозза должен был служить для нас источником тепла, и он с этой задачей прекрасно справлялся. Но его нутро, его сердце настолько мощное, что он накапливал слишком много энергии, а ее нужно куда-то девать.

— Почему вы просто его не уничтожили? — в непонимании нахмурился я.

— Как я говорил, прошлая цивилизация научилась создавать идеальное оружие. Его нельзя уничтожать до тех пор, пока его внутренний источник не иссякнет. У нас не было выбора — или Бозза бы разрушал наши жилища или ваши. Мы, конечно, выбрали последний вариант.

— Неужели даже боги не смогли придумать, как его уничтожить? — недоверчиво уставился я на шамана.

— Нет, — с резким недовольством ответил Ледяной осколок.

— Серьезно? — я ни капли ему не поверил.

— Когда явились боги, мы его спрятали, — нехотя ответил шаман. — Бозза был не только источником тепла, но и нашим защитником. Он не единожды спасал нас от других Боззо-животных, которые продолжали убивать даже тогда, когда от прошлой цивилизации практически ничего не осталось. А тут еще прилетели они — боги. Мы не знали, чего ожидать от этих странных необычных людей, что явились спасть Адару. Мы просто боялись. А боги сразу же принялись уничтожать все оружие и очищать планету от тех страшных последствий, которые сотворила с миром человеческая война. И, в общем, нам удалось скрыть от них Боззу. Точнее, спустя время о нем все же узнал Фассет, но он разрешил его оставить. Взамен мне предстояло следить за убежищем, которое он для нас создал, и перерождаться здесь до тех пор, пока привязка Фассета не рассеется.

— Как выглядели боги? — спросил я.

Шаман растянул рот в мечтательной улыбке, воспоминания о богах ему явно доставляли удовольствие.

— Они были прекрасны. Похожие на нас и в то же время они сильно отличались. Боги были гигантами, в два раза выше нас — людей. Но при этом их тела, лица были такими красивыми, что невозможно было глаз оторвать. От них исходил свет, они… они совсем не такие, как мы. Эти существа другие. Их мораль и понимание мироустройства, их знания, их сила — это сложно объяснить.

Ледяной Осколок сделал паузу, собираясь с мыслями, и вскоре продолжил:

— Это как с солнцем — ты чувствуешь всю его силу, знаешь, что приблизиться к нему — значит сгореть, понимаешь, насколько оно далекое, и лишь только поэтому безопасное. Но при этом ты греешься в его лучах, чувствуешь себя беспечной мелкой букашкой, которой повезло просто находиться возле него. Возможно, они и не были богами, но мы их безоговорочно признали таковыми. Они нас спасли, спасли Адару. А после пожертвовали собой ради того, чтобы наше человечество продолжало жить.

— Не все из них, — напомнил я.

— Ша-ар-ган, — нараспев протянул Ледяной Осколок. — Самый великий из них, самый сильный, самый холодный, самый беспристрастный. Он хотел поступить правильно. Планета важнее людей — таковы их правила. Я видел его лишь однажды. Люди для него были ничем более, чем для нас насекомые под ногами. Они прибыли сюда с определенной целью, и Шарган бы воплотил ее в жизнь, если бы остальные не помешали. А возможно, еще воплотит.

— Эту историю я знаю, — прервал я его, решив сменить тему: — Вы отличаетесь от остальных людей Адары. Почему?

— Мы были первыми, кого встретили боги, — с готовностью начал Ледяной Осколок. — Одними из немногих, кто выжил. Но нам повезло больше всех, потому что боги уловили мой сигнал — я пытался связаться с выжившими, и потому они прилетели именно сюда к нашему убежищу. Я не хочу хвастаться, но возможно именно благодаря мне и моей семье боги нарушили правила и пошли против Шаргана. Мы долгие месяцы не слышали ничего от других выживших, потому решил, что остались только мы. Так решили и боги после первого изучения планеты. И, хотя оказалось, что людей в мире почти не осталось, все-таки небольшие группы вроде нашей сумели выжить под землей, но сначала было иначе. Подай воды, — вдруг резко прервался шаман и указал рукой куда-то позади меня.

Просьба меня удивила, и все же я направился к кувшину, на который указал Ледяной Осколок. Пока я наливал воду в стакан, шаман начал истошно кашлять и в буквальном смысле задыхаться. Я поднес ему стакан, но его так корчило от приступа кашля, что он был не в состоянии попить.

Я положил руку ему на грудь и призвал к грани исцеления. У старика были поражены все внутренние органы, я не врач и определить причину болезни конечно не мог, возможно это просто старость. Но одно точно понял — чтобы такое исцелить мне понадобится немало времени и сил. Я направил силу на легкие, желая облегчить его дыхание, но Ледяной Осколок резко ухватил меня за руку, уставил жуткие слепые глаза сквозь меня и зло прошипел:

— Не смей меня лечить, — а затем резко и довольно бодро выхватил у меня из рук стакан, словно бы точно видел, где он находится, и начал жадно пить.