Открывашка и пробой

Глава 12

— Ну и жизнь началась! — изо всех сил стараясь не повышать голос, делился Лёха впечатлениями по пути. — Жратва теперь как у богачей, вещи новые. И попугай! Да когда я про него всем расскажу, они обзавидуются!

— Ага, — поддержал я разговор.

— А когда в Скандинавию уйдем, вообще хорошо станет, — продолжил он мечтать. — Там — настоящая жизнь, а здесь — так, существование.

Это уже из аргументов, которыми меня вчера забрасывали взрослые оборотни. Но мне-то что? Это чужой мир, пусть сами разбираются, а я буду потихоньку искать проход домой — это план А — или стараться как можно лучше устроиться здесь — это план Б.

Может все и неплохо? А утро-то какое хорошее: ночная прохлада медленно смывается теплыми солнечными лучами, трава поблескивает остатками росы, поют птички, а по пути то и дело попадаются идущие на работу или гонящие коров — Лёха вынужден прижиматься к забору, чтобы не пугать животинку — на «точку сбора» жители деревни. Молодежи почти нет — сплошь пенсионеры и люди средних лет. Ничего удивительного — молодежь же в армию ходит, а оттуда, если ты не оборотень, совсем не стремятся возвращаться в Липки — оно, конечно, Родина, но в городе перспектив побольше.

Школа располагалась на восточном краю деревни и представляла собой одноэтажный деревянный барак с табличкой «Специальное учебное заведение №221». Не привычный «БСОШ». Видимо, школы для оборотней выделены в отдельную образовательную структуру. Потом у Константина Викторовича спрошу.

В школьном дворе, огороженном пожилым, но частично отремонтированным штакетником, росли яблоньки со сливами, а у крылечка нашлась парочка газонов. Отдельного внимания заслуживала деревянная спортивная площадка: лестницы, «рукоходы», турники, брусья и выложенная на земле дорожка из покрышек.

— За школой еще стадион есть, с футбольными воротами, но мы на нем только бегаем и боремся — народу не хватает, — не без грусти поделился Лёха.

Хочет мячик пинать, как нормальные сверстники.

— Привет! — раздался за спиной тонкий девичий голос.

Обернувшись, увидели милую маленькую девочку лет десяти с бантиками в каштановых волосах и карими глазами. За спиной — кожаный портфель, на ногах — белые гольфики. С широкой улыбкой, махая нам рукой, она ускорила шаг.

— Привет, Свет! — поприветствовал ее Лёха. — Знакомься, это — Андрей, он с нами учиться будет.

— Привет! — кивнула мне девочка. — А ты из города, да? Это тебя Валька стукнула? — оценила синяк. — Вот дура! — приложила старшую соученицу. — Она же оборотень, человека и зашибить можно, если силу не рассчитать! — протараторив это, она подхватила меня за коленки и подняла в воздух, сопроводив это счастливой улыбкой и довольным смешком. — Хе-хе!

Лёха обидно заржал. Нет, будь я на его месте, я бы тоже посмеялся, но я-то на своём!

— Ты сильная, — признал я мощь маленькой девочки.

— Спасибо! — поблагодарила Света, поставила меня на землю и похвасталась. — А я в четыре года жука загрызла, маму с папой спасла! — немножко погрустнела. — Правда я этого почти не помню, маленькая была.

— Ты и сейчас маленькая! — хохотнул Лёха.

— Я уже большая! — надулась Света и переключилась на меня. — А правда, что в городе у всех водопровод есть?

— Почти у всех, — кивнул я.

Откуда я знаю, что там в частном секторе творится?

— Вот буржуи, — вздохнула она. — А мы электричество только недавно провели, до этого свечки жечь приходилось, представляешь?

— Грустно, — признал я.

— Если привыкнуть — нормально, — влез Лёха. — Но с электричеством лучше — можно телевизор смотреть.

— Здорова! — раздался из-за спины голос мальчишеский.

Обернулись, увидели рыжего, веснушчатого ровесника Светы.

— Знакомься, Артем! — взяла она ситуацию под контроль. — Это — Андрей, он с нами теперь учиться будет.

Пацан с серьезной рожей пожал мне руку, потом пожал Лёхе и поделился мнением:

— Вальке ремнем по жопе надавать надо, додумалась тоже — на слабых отыгрываться!

Меня жалеют малолетки — что может быть унизительнее?

Тут из-за угла вышел пацан поменьше — этот черноволосый и больше всего смотрит на Артема. Ему же он, судя по серьезной роже, мужественно брошенному…

— Привет. Я — Коля. Будет Валька приставать — скажи мне, я с ней поговорю.

…мелкий и подражает.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Но я со своими проблемами сам разберусь.

— Андрей разберется, — подтвердил Лёха. — Он от Вальки секретное средство придумал.

— Какое? — оживилась Света.

Вот ей рассказывать точно нельзя.

— Я же говорю — секретное! — заявил маленький друг с таким важным видом, что всем сразу стало ясно — Лёха секрет знает.

Хитрый, зараза.

Последними к школьным воротам — полноразмерные и с калиткой, в сочетании со штакетником смотрятся нелепо — подошли Константин Викторович и Валентина.

— Валька, новенького не трогай! — добавил мне унижения Артем.

— Отвянь, мелкий! — буркнула она.

— Валентина, мы друг другу не грубим, — терпеливым тоном заметил Константин Викторович и обратился ко всем. — Чего ждем-то? Ну-ка бегом в класс!

Маленький Коля тут же сиганул через забор.

— Стоять! — под хохот ребят одернул его учитель. — Вернись и зайди нормально.

— Извините, — буркнул Колька, перепрыгнул забор снова и зашел через калитку.

Следом потянулись остальные, включая меня и Валю — последняя на меня демонстративно не смотрит. Нет никакого Андрея в деревне! Пофигу — я за это время такую встряску пережил, что на Валентинины закидоны реагировать сил уже не осталось. Скоро и малолетки расстраивать перестанут — главное держать в голове, что они ничего плохого в свои слова и действия не вкладывают и желают мне только добра. Ладно, здесь коммуникация тоже однажды выстроится.

Миновав школьный двор, мы поднялись по крылечку и попали в коридор. Слева он был открыт и полон дверей, а справа — перегорожен деревянной дверью с настолько ржавым навесным замком, что сразу становилось понятно — сюда уже давно никто не ходит.

Идущий рядом со мной Лёха пояснил:

— Школа большая, а нас — мало, поэтому правое крыло закрыто, там ничего нету. В левом у нас кабинеты, пользуемся только одним, чтобы зимой не так много дров уходило — печка прямо в классе стоит.

Мы свернули в коридор и вошли в третью по счету дверь. На стене висела окрашенная светло-коричневой краской доска, рядом с ней — учительский стол и стул. Окна показывают стадион, колодец и будку «удобств» на заднем дворе школы — уверен, когда кто-то туда идет, ребята веселятся. Какать пошел, вот ржака!

На подоконниках растут герани в горшках, а напротив доски — шесть школьных парт с наклонной столешницей и приделанными скамеечками. Я такие в краеведческом музее видел. У задней стены класса — шкафы с книгами и свернутыми в рулоны плакатами, в углу стоит скелет. На огораживающей класс от коридора стене висят физическая карта мира и таблица Менделеева, а над ними — портреты: собственно Менделеев, Пушкин, Толстой, Крузенштерн, Гоголь, Кутузов и — немножко отдельно — композиция из флага, герба и портрета президента.

Вполне патриотично и почти не отличается от нормального класса.

— Кто дежурный? — спросил Константин Викторович.

— Я! — признался Артем, положил портфель на парту, подхватил ведро и выбежал наружу.

В окно было видно, как он крутит ворот колодца, а мы тем временем расселись по местам.

— Так, — Константин Викторович закопался в шкаф и вернулся оттуда с полными руками, начав складывать добычу на мою парту. — Учебники, тетрадки, пенал с ручками и карандашами, линейка, чертежный набор и портфель для всего этого, — вручил мне в руки потертый — как у всех, в общем-то — кожаный портфель.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Сегодня литература, русский, биология и география, — поведала сидящая через проход от меня и очень таким положением довольная — судя по светящейся от радости мордашке — Света.

— Спасибо, — поблагодарил я ее.

— Домой-то все в портфеле не унесешь, — сообразил Константин Викторович и достал из кармана брюк авоську. — Держи, дарю — всегда с собой носи, пригодится.

— Спасибо, — снова поблагодарил я и сложил лишний инвентарь в авоську, оставив на парте учебник по литературе за одиннадцатый класс и принявшись подписывать тетрадки.

Одна — для домашней работы, вторая — для классной, а для биологии Света мне посоветовала завести еще и третью — для лабораторных работ.

Какого хрена я вообще здесь делаю? Я же уже отучился!