Гусары, молчать! Том 7

Глава 15

Сила и мощь магов может очень сильно отличаться даже тогда, когда они оба принадлежат к одному рангу. Что уж говорить про абсолютов? Разделение в этом нулевом ранге безумно огромное.

Официально во всём мире всего двадцать пять человек, которые обладают этим рангом. Остальная девятка держится в тени. Некоторые из них происходят из таких глубинок, что о своей реальной силе узнали лишь к старости. Другие просто не желают, чтобы публика знала об их силе, скрываясь всеми возможными способами.

Практически невозможно определить, кто из всего Совета сильнее, да и сами маги стремятся сделать так, чтобы их реальную мощь нельзя было оценить. Тут на помощь приходят как редчайшие артефакты и амулеты, так и упражнения со своей аурой. Да и встречаются абсолюты очень редко, чтобы была возможность прощупать каждого из своих коллег.

Тяжело сказать подобное, когда несколько человек из Совета живут в одной стране. Причем не только живут, а напрямую принимают участие в её развитии.

Романов довольно часто встречался с каждыми из живущих на территории Российской Империи магами-абсолютами, поэтому он и имел возможность определить уровень сил и мощи своих коллег.

Более того, он пришёл к выводу, что этой четвёрке надо объединить свои силы для того, чтобы иметь хоть какие-то шансы на победу в прямом противостоянии Императору.

— Поведай мне историю, Богдан. Как так вышло, что твои отпрыски притянули в мою страну одного из абсолютов, после чего натравили его на моего князя? — вкрадчивым тихим голосом спросил Романов, едва вся пятёрка абсолютов из Российской Империи уверилась, что рядом никого нет и никто за ними не следит.

Как бы уверенно Тихомиров не вёл себя на Совете, сейчас разговор совсем иной. Навалившуюся на мага-абсолюта бледность заметил бы и маленький ребёнок. Он смог бы отметить и дрожание рук вместе с искренним желанием куда-нибудь побыстрее присесть, ибо ноги перестали держать.

Вот только старейший из абсолютов Российской Империи не дожил бы до этого момента, если бы позволял своему организму брать над собой верх. Три секунды — мужчина взял себя в руки и уверенно посмотрел в глаза Романову. Даже тяжёлый и пронзительный взгляд Императора не заставил его смутиться или отвести взгляд в сторону.

— Остались старые каналы, которыми мы пользовались ещё с твоим дедом во время уничтожения англосаксов, — заявил Тихомиров, даже не думая ничего скрывать. — Я был не в курсе, что они творят. Я не появлялся в стране последние семь лет, льды и снега Антарктиды интересуют меня куда больше чем всё то, что творится среди людей.

— Ты сам знаешь, что это не отговорка. И понимаешь, что я должен буду сделать с родом, который нарушил все писанные и неписанные законы…

— Я сам с ними разберусь! — попытался было вскинуться Тихомиров, защищая своих потомков, но Романов продолжил, словно его никто и не пытался перебить.

–…Мои люди уже взяли под стражу всех Тихомировых. Пока что они молчат, но ты же знаешь, что мы умеем развязывать языки.

— Чего ты хочешь? Виру за попытку убийства этого сопляка? Сколько? Миллион? Десять? Миллиард? Ты же знаешь, что я готов заплатить любые деньги! Что тебе тот мальчишка? — вскинулся Борис, распаляясь с каждой секундой.

Ещё бы, пусть он и слабее Романова, но — абсолют, который не привык, чтобы с ним так обращались. Тем более, когда речь идёт о семье!

— Начать можно с того, что этот мальчишка за три года из заклеймённого неудачника добрался до первого ранга. Добавить то, что он — обладатель источника, в котором спокойно уживается сразу три стихии, одна из которых — магия разума. А добью тебя тем, что во время нападения на этого «сопляка» с ним рядом был мой сын, — в словах Романова нет ни гнева, ни злости, но Тихомиров понял, что от его ответа зависит не только будущее его семьи, но и его самого.

Да, среди всех магов и простых смертных правило «кровь за кровь» давным-давно не актуально. Тут же речь идёт об абсолютах, которые приправлены тонким налётом высшей аристократии Российской Империи.

— Я хочу, чтобы младшие отпрыски остались живыми, чего ты за это хочешь? — потухшим голосом спросил Богдан после десятисекундных размышлений.

— Другой разговор. Слушай меня внимательно… И вы не пропускайте мимо ушей, это всех касаться будет, — обвёл глазами Романов всех своих соотечественников…

Имперский госпиталь. Артём Юраньев

Тёмные пятна на белом потолке. Лишь они помогли мне понять, что это — реальность, а не очередной сон из всего бесконечного потока видений из жизни некроманта.

Именно этот факт перед моими глазами дал осознать, кто я, где нахожусь и что я здесь делаю. В свои последние мгновения перед пробуждением меня убивал наглый юнец, вонзив клинок в сердце. Разуму тяжело подстроиться под реальность и осознать, что это я убивал себя, как бы странно это не звучало.

«Господи, и из этого места я пытался сваливать? Чёрт побери, тут же идеально! Никаких наёмных убийц, за тобой ухаживают, поддерживают жизнь в моей бренной тушке. Кормят как на убой, тепло, сухо, что ещё надо?»

Нет же, вырывался, желая как можно быстрее сбежать отсюда лишь для того, чтобы найти очередную порцию приключений на свою задницу. Ну не дурак ли, а?

Конечно дурак, поэтому подобных ошибок я больше повторю. Стоит Хабаровск — несколько тысячелетий и без меня простоит. И без моего чуткого руководства там всё будет работать и ничего не развалится. Колёса у автомобилей не отвалятся из-за моего отсутствия. Агрономы не перестанут работать, поскольку новый владелец края лежит в больнице. Всё будет идти своим чередом, а мне отдыхать надо и в себя приходить. А то такое ощущение, будто полторы тысячи лет прожил, устал неимоверно.

Под подобные размышления я и уснул, забив даже на то, что в палату кто-то забежал. Медсестра, наверное, или доктор. Мне-то какая разница, пусть лечат, я для этого здесь и лежу…

Некоторое время спустя

На этот раз пробуждение вышло куда более приятным. В основном из-за того, что меня не мучали видения из чужой жизни. Обычная темнота, ничего более.

Нет, мой мозг не отдыхал, а активно пахал всё это время. Чувствую, что его температура куда выше, чем у всего остального тела. Ещё бы, столько работы бедняжке проделать надо.

Уже начинаю ощущать, что полученные от некроманта знания слегка блекнут. Нет, они не пропадают окончательно, потихоньку превращаются в элемент кино, которое я смотрел со стороны.

Пока что не готов утверждать, что этот процесс успешно завершён. Разум упорно пытается подтолкнуть меня к тому, что тут слишком светло. Желательно, мол, обосноваться в тёмном и сухом склепе, чтобы никто не видел моего пробуждения. Среди костей и трупов, мол, куда уютнее, чем тут.

Попытался почесать себе нос — не получилось поднять руку. Не в том плане, что я настолько обессилел, все конечности ощущаю и понимаю, что могу ими двигать. Проблема в том, что она крепко привязана к кровати. Такое ощущение, словно меня в смирительную рубашку засунули, лишь бы я не натворил чего плохого.

«Ну и ладно, всему должна быть причина», хмыкнул я, не желая вдаваться в подробности.

Повернул голову налево, собираясь почесать нос о плечо, да и замер в полупозиции, позабыв обо всём, что меня беспокоило. Расположенная напротив меня стена, которая некогда была белоснежной, целиком и полностью покрыта сажей. Белая краска осталась лишь в трёх местах, причем рисунки поразительно напоминали три человеческих силуэта.

Не надо быть гением, чтобы связать этот факт вместе с тем, что меня привязали. Странно, конечно, не помню, как просыпался ранее. Надеюсь, что не успел никого из местного персонала убить, а то довольно долго сам себя за это корить потом буду.

В этот раз тоже не стал пытаться оставаться в сознании. И так спать тянут, голова дубовая, хочется уже побыстрее избавиться от чужих воспоминаний и предпочтений, а то бесить начинает. Закрыл глаза и тут же провалился в царство Морфея, который накрыл меня тёмным одеялом, забирая все мои сны…

Ещё некоторое время спустя

— Так, в склеп не хочется, некромантов ненавижу, возраст куда меньше полутора тысяч лет… — начал проговаривать я вслух, едва открыл глаза.

Интересно, существует ли способ, которым можно определить, осталось ли хоть что-нибудь от некроманта в моём подсознании? Опасаюсь, что сам могу этого не определить. Очнусь, например, в своём доме, доедая свежее кровоточащее сердце кого-нибудь из своих девушек, повторяя некоторые ритуалы некромантов. Да, те ещё выдумщики, любили жрать части тела магов огня, считая, что это может дать им защиту от пламени. Причем ведь работает, видел я в воспоминаниях Миштрасса подтверждения этих мыслей.

«Кстати, а ведь я довольно много полезной информации от него получил. Как бы её не забыть», вскинулся я. Чего только стоит координаты места, где спрятана часть золотого запаса уничтоженной Тёмной Империи? Достать тот клад, который набит золотом и алмазами, после чего можно забить на все кредиты, ибо они мне никогда в жизни не понадобятся.

Записал бы, если бы предоставили возможность. Руки и ноги до сих скованны, тело привязано к кровати. Перестраховываются, молодцы. Пусть стену и умудрились от сажи отмыть, но воспоминания о произошедшем явно нескоро вывалятся из памяти местных работников.

Ну и ладно, даже в таком состоянии мне есть, чем заняться. Во мне — память существа, который прожил полтора тысячелетия. Пусть последние десять столетий и выглядят бледными и непонятными, поскольку некромант потихоньку прощался с остатками здравого смысла, но и этого мне хватит.

Чего стоит одно только упоминание о сборище короткоживущих идиотов, решивших, что они могут кому-то что-то приказывать…

Э, стоп. Вот и проверили, кое-что от некроманта у меня точно осталось. Вряд ли я в здравом уме и с трезвой памятью стал бы так отзываться о Совете абсолютов, в котором сейчас председательствует Михаил Романов.

Чёрт, знал, что он сильный маг, но даже не подозревал, насколько! Приятно удивлен, кстати, что там аж пятеро выходцев из Российской Империи. Не помню, какое официальное число магов нулевого ранга в стране, трое или четверо, если не ошибаюсь.

Пять — очень сильно. От тех же китайцев и индусов присутствует всего по четыре представителя, хотя населения у них в два, а то и в три раза больше, чем тут…

Ещё и ещё некоторое время спустя

«Чёрт, слишком резко отключаюсь. Точно из-за некроманта, он и умел засыпать подобным образом, прерываясь на недодуманной мысли. Я так не люблю, мне надо сразу всё обдумать, лишь потом спать идти», недовольно хмыкнул я, опять открывая глаза.

На этот раз я в палате нахожусь не один. Рядом, на притянутом откуда-то кресле, тихонечко сопит Софья. Смотрю на неё — ого, мне кажется, или она отощала? Да и причёска странная, словно чем-то волосы подпалила…

«Тьфу, блин. Легко догадаться, где же она их спалила. Да и теплится уверенность, что виновник — я», недовольно покачал я головой, стараясь внимательнее осмотреть девушку.

Скажу честно и открыто — тяжело этим заниматься, когда ты едва-едва можешь повернуть голову. Да ещё и глаз зачесался, хрен я сам до него дотянусь, а ведь зуд просто адский!