Дорога в небо

- Значит, безопасников и медицину в известность не поставила, - буркнул он. - Это хорошо, это ты правильно сообразила… И в химлабораторию не обращалась? У вас же при агрокомплексе неплохая сейчас, проверь свое пирожное в частном порядке. Сможешь без регистрации? М-да, лишний вопрос, там мужики работают, а ты среди них как рыбка в мутной водичке, хотя вроде и не шлюха… Слушай, а это точно не токсикоз? Может, ты просто беременная?

- Владимир Данилович! - возмутилась она.

- Что - Владимир Данилович? - желчно огрызнулся он. - У кого двое детей и ни одного мужа, у меня, что ли? Кто с задания возвращается залетевшей, а? С задания! Туда отбываешь со снайперкой, возвращаешься с пузом! Не ты?!

- Не переживайте, Владимир Данилович, - тихонько попросила она. - Мы найдем гада. Найдем, спросим. И уберем. Справимся своими силами.

Мужчина поглядел на нее, как будто хотел выматериться, но сдержался в последний момент.

- Ты не понимаешь, - тоскливо сказал он. - Не понимаешь! Удар от кого-то из наших! Наших, понятно?! Кто ты такая, знает очень узкий круг лиц - очень узкий! И все они - мои или твои друзья! Уберете вы… А я вот не уверен, смогу ли!

- А кто я такая? - осторожно поинтересовалась она.

- Дура в первую очередь! - проворчал генерал-майор. - Все твои друзья догадываются, что ты моя преемница, одна Зита хлопает черными глазками!

- Не, это я знаю! - отмахнулась она. - Преемница, и ничего кроме? Не возлюбленная?

- Я не педофил, понятно?

- Так я и спрашиваю сейчас, а не пятнадцать лет назад! Тогда я и так знала, что вы меня любите.

- Я не педофил!

- Владимир Данилович… ну вы можете хоть раз в жизни посмотреть в глаза правде?

- Тебе, что ли, в глаза посмотреть? - хмыкнул мужчина. - Ну, возлюбленная. Довольна, добилась своего?

Она открыла и закрыла рот. Похлопала глазами…

- Вот разрыдайся еще! - поморщился генерал-майор. - Двое детей на руках, а ведешь себя, как девчонка!

- Буду взрослой прямо с этого момента! - жарко заверила она, даже руки на коленках сложила, как примерная ученица. - Мы остановились на том, что меня пытались отравить мои друзья. Это чушь, конечно, но вы продолжайте, очень интересно!

- Не сияй! - буркнул генерал-майор. - Сам понимаю, что чушь, но кто еще? Кому помешала заурядная директриса заурядной школы в обычном номерном подкупольнике? Ну пусть ты еще и главный администратор проекта по продовольственной самодостаточности, все равно - кому? Кому из тех, кто имеет доступ к отравляющим веществам и, главное, к лабораториям и специалистам? А вот преемница лидера республики - это уже цель… вокруг тебя никаких странных движений не было последнее время? Ты упомянула, что была настороже, потому засекла неадекватное поведение официантки?

- Да движений больше, чем хотелось бы. У нас в подкупольниках вообще веселая жизнь. Вот неделю назад глава городского магистрата, например, грозился меня убить.

- Знаю, уже жаловался! - поморщился генерал-майор. - Я его за протекционизм самого пообещал убить, так что забыли и проехали… Еще?

- Две недели назад давили бунт принудработников на агрокомплексе, - подумав, сообщила она. - Но там… обиженных много, но серьезных - никого. Одной гвардией справились. Еще… инспекция видеоконтроля, которая бывшая служба наблюдения ГБ…

- Тоже грозились убить? - язвительно поинтересовался генерал-майор.

- Они закрыли свободный доступ к видеоархиву!

- Но они - грозились?

- Ну… косвенно.

- Пообещали в унитазе утопить, знаю я их любимые угрозы… понятно. Надеюсь, хотя бы гвардия тебя не обещала убить?

- Вот чтоб прямо по имени - нет. Но того, кто организовал им проверку боеготовности силами штурмовых отрядов - обещали, и самыми изощренными способами! С фантазией ребята. И это из серьезных - всё. Остальные - на личном уровне, у частников ни военной химлаборатории, ни профессиональной агентуры в городе быть не может.

- Да и перечисленные - не совсем серьезные силы, - задумчиво пробормотал генерал-майор. - Как они тебя подловили - тоже ведь вопрос. “Мандаринчики”, говоришь? Это ж надо было знать твои пристрастия, то есть подвести исполнительницу сильно заранее…

Взгляд мужчины внезапно остановился, лицо затвердело.

- “Мандаринчики”, - повторил он и криво усмехнулся. - Что-то я замотался. Ведь сразу название показалось знакомым, а сообразил только сейчас. Это ведь в “Мандаринчиках” проходят полевую практику девочки из службы собственной безопасности штурмовых отрядов? Так, нет?

Она заторможенно кивнула. История с покушением внезапно развернулась новой, неожиданной и очень страшной стороной.

- Вот тебе, Зита, и профессиональная исполнительница. Вот тебе и доступ к военной химлаборатории. Вот тебе вполне серьезная сила, не то что фантазеры из горгвардии. Это тебе, Зита, привет от старых друзей. Чего я и боялся.

- Владимир Данилович, этого не может быть, - тихо сказала она.

- Мы ожидали подобного, - зло сказал генерал-майор. - Мы оба - ожидали! У меня ведь тоже… пистолет снят с предохранителя. Мы победили, справились с военной разрухой, заново установили производственные связи. Пришло время делить власть! А в этом деле… друзей нет. Глава вашего городского магистрата, между прочим, мой ставленник. Мой! А как на себя власть потянул! Он, видите ли, нашел ход - покупать дешевые продукты за лес! Хвастался, сука, передо мной хвастался! Наш убыточный агропром ему теперь никаким боком, а некая главный администратор проекта - вредительница и идейный враг! Он и группу поддержки в магистрате сколотил! Забыл только, гаденыш, упомянуть, что все продажи оформлены на торговые точки, принадлежащие - вот чисто случайно! - брату его жены! Как он зубы на тебя скалил! Такого не остановить - скоро и мне зубки покажет! Но ему-то я лично их выбью, все до единого… Так. Ищи предателя, Зита! Среди своих ищи! Среди тех, кто тебя знает лично и давно! Я тебе в помощь отправлю надежного паренька инструктором в штурмовые отряды, но только одного. Людей не хватает катастрофически, проклятая война выбила лучшие кадры! Найдете - не убивайте сразу, хочу лично заглянуть иуде в глаза…

Она грустно глядела в погасший экран. Сейчас там, на другой стороне линии, Владимир Данилович страшно кривится, матерится и хрипит в бессильной ярости, довелось ей как-то случайно подсмотреть сцену еще в детстве… потому и отключился поспешно, что сдерживаться не хватило сил. Штурмовые отряды. Именно с их стороны они не ожидали предательства. Вернее - не ожидала она. А генерал-майор Каллистратов, получается, ожидал - но в последнюю очередь… Кто? Кто из друзей решил освободить место рядом с лидером республики? Кто?!

Она ушла в подавленном состоянии, настолько не в себе, что случись именно сейчас нападение - прозевала бы, как будто не диверсантка. И в сквере подходяще стемнело, прямо ну подходи и бей по голове. Она по привычке отметила, что надо бы проверить, действительно лампы перегорели или им кто-то помог, но потом махнула рукой. Какие лампы, когда рушится мир?!

Из темноты на нее все же напали. Наскочили какие-то юные придурки с воплями, потом разглядели майорские военные погоны, ойкнули, извинились и исчезли. Понятно, перепутали в темноте с одной из своих подружек. Стройность и легкость походки сбили их с толку. Она так и не растолстела, как опасалась, а танцы потихоньку все же практиковала, вот и… чуть не зацеловали, идиоты. И даже не заметили, что им в ребра смотрит дуло малошумного пистолета разведчика. Вот было б кисло, если б она их перестреляла.

Конечно, безусловную правоту старших офицеров в бытовых конфликтах никто не отменял, хотя пытались неоднократно, но… За последний год она успела наступить на ногу всем без исключения ветвям власти, прав дяденька Каллистратов в своей язвительности. И теперь они ждут от нее серьезной ошибки. Расстрел малолетних обалдуев вполне мог обернуться для нее обвинением в психической ненормальности и принудительным лечением. Официально она – всего лишь директриса школы, на нее решения магистрата хватит. Ближайшая психушка где? Кажется, в Тройке. Пока Владимир Данилович нашел бы ее, пока вытащил – ей бы там все мозги поправили… безвозвратно. С самыми лучшими намерениями. Медицина – по сути тоже одна из силовых структур, лучше этого не забывать…

В квартиру она вошла на цыпочках. Заглянула в детскую – пусто. Понятно, снова заснули на ее кровати. Дети никогда не жаловались на ее отсутствие. Не жаловались, не капризничали. Только не играли, забирались в ее кровать и ждали. Она посмотрела на милые, припухшие во сне личики, и острая жалость подступила к сердцу. К черту работу! Она тоже мама, у нее тоже есть сердце, и оно разрывается! Имеет она право на тихое семейное счастье или нет?!

Она тихонько присела на краешек кровати, поплакала беззвучно. Майка, чуткая душа, тут же проснулась, распахнула свои темные глазищи. Посмотрела серьезно, вцепилась в ее руку, отвернулась… и заснула. Все в порядке, мама рядом, можно баиньки. А до ее прихода, получается, не спала, ждала…

Она свободной рукой утерла набежавшие слезы и прилегла рядом не раздеваясь. К черту работу. К черту.