Граф Суворов. Том 8

— Когда они ударят? — нахмурившись спросил Мирослав.

— А вот это самое интересное. В ближайшие полгода-год, вряд ли. Они пока делят орден Асклепия, хотя слишком быстро, на такое активное поглощение мы не рассчитывали. — отметил Багратион, выключив доклад. — Войска почти всех входящих в лигу наций государств готовы набросится на нас, однако их сдерживает восстановленная монолитность государства.

— То есть даже предположительных дат начала операции у вас нет? — на всякий случай уточнил Петр.

— Более того, судя по перехваченным данным они еще торгуются за территории и направления ударов. Они явно рассчитывали на то что смута не кончится еще пару месяцев а наши войска завязнут на Кавказе, сейчас же, когда армия вновь объединена, а обновленный северный флот проходит обкатку, между союзниками пошли разногласия. — ответил Багратион. — Скорее всего они будут раздувать огонь недовольства до тех пор, пока не вспыхнет восстание, а затем, по видом гуманитарной помощи, начнут вводить войска на территории бывшей речи Посполитой. От моря до моря.

— Что мы можем с этим сделать? — спросил я, когда в зале надолго повисла тишина. — Есть ли способы предотвратить кровопролитие?

— Боюсь, что нет. Даже если мы дадим свободу Варшаве, это лишь послужит сигналом для остальных городов. А наши западные соседи с удовольствием проспонсируют их отделение, ровно до того момента как им это будет выгодно. — покачал головой Багратион. — Так что на каком бы этапе мы не решили остановить вторжение и распад империи — кровь все равно будет.

— И лучше ее минимизировать, послать усиленный гарнизон и пару флотилий. Как раз используем подготовленные поляками взлетные площадки. — заявил Петр. — В случае восстания — жестко подавить. Лучше десяток тысяч погибших там, чем сотни тысяч в случае полномасштабного конфликта.

— В таком случае может удастся обойтись не десятками тысяч жертв, а сотнями? — спросил я. — Обезглавить восстание, уничтожить одаренную аристократическую верхушку, а простому рабочему классу предложить временные послабления по налогам и прочим податям.

— У многих в этом обществе родственники, в том числе у вас, ваше высочество. — напомнил князь Юсупов.

— Да? И как, помогают нам эти родственники? — чуть подняв бровь спросил я. — Может они заняты каким-то важным, или хотя бы полезным для империи делом? Нет? Они хотят войны и крови, пусть платят кровью, только собственной.

— С аристократией всегда можно договорится, а народная толпа — тупа и слепа. — поморщившись сказал Петр. — Да и не на столько они и хотят отделения, увидят, что мы решительно настроены и дадут заднюю.

— По-вашему лучше убить десять тысяч простых людей, и вновь продолжить жить с предателями, чем уничтожить именно этих предателей на долгие годы зачистив политическое поле? — удивленно спросил я.

— Боюсь не все так просто. Ваше высочество. — снова взял слово Багратион. — Они не идиоты, и хотя рассчитывают на правила аристократической войны, прячутся и скрываются среди других аристократов. А массовые аресты среди верхушки государства вызовут не меньшие протесты. Все же Польша только две сотни лет как перестала быть значимой европейской силой.

— Это верно. Они еще помнят, как были гигантской империей, такое никакими щипцами из души не вытянуть. — кивнул Мирослав. — И все же, мы могли бы отправить в Варшаву не только экспедиционный корпус, но и достаточное количество компетентных специалистов, которые устроят небольшие диверсии.

— В первую очередь нужно помнить, что это не восстание само по себе, это лишь подготовка к полноценному вторжению объединенной европейской коалиции. — напомнил Багратион. — После неудачной атаки на Петроград и теракта, они стали куда осторожней. Но нельзя отбрасывать тот факт, что они могут решится на подобное еще раз.

— А мы можем? — нахмурившись спросил Петр. — Можем мы провернуть такой же фокус на их сейме?

— Нет. Даже обсуждать такое не стану. — резко возразила Екатерина. — Хочешь на одну ступень с этими отбросами становится — делай это сам.

— Проблема не в этом. Угроза терактов сохраняется. Мы слишком мало знаем о произошедшем, однако уже сейчас понятно, что устройство, подобное тому, что пронес Левашов, довольно сложно в изготовлении. — ответил Багратион. — Министерство науки скорее всего сумеет раскрыть эту тему подробней, мои же специалисты пришли к выводу что во время активации, происходит не просто выброс диссонансного излучения, а создается эпицентр аномальной диссонансной зоны. К счастью крайне нестабильной.

— В данный момент предлагаю послать усиленный десантными частями экспедиционный корпус для контроля территории. — сказал Петр. — Это временно стабилизирует ситуацию и позволит выяснить детали. Позднее, по итогам разведки, будет понятно какое решение оптимально.

— Если есть возможность остановить вторжение путем информирования населения и одновременно обезглавливания потенциального восстания, считаю, что нужно это сделать. — настойчиво проговорил я. — Покажем всему миру что мы в курсе враждебных планов, и более того, готовы к войне. А вместо одного корпуса пошлем три, во главе с флагманом Петром Великим.

— Поддерживаю предложение его высочества. — вдруг улыбнувшись высказалась Екатерина. — У империи есть множество отличного оружия, а главное — выдающийся одаренный способный его контролировать. Может одного присутствия Петра Николаевича и будет недостаточно, чтобы утихомирить врагов, но им станет понятна вся наша решимость.

— Угроза от одного из сильнейших дарников мира и в самом деле может заставить большинство стран Лиги пересмотреть свои планы. По крайней мере если мы не станем экономить и пошлем достаточно войск, а остальные поставим в точках перехвата. — заметил командующий северным флотом Нарышкин.

— Хотите меня из столицы выгнуть? Это вам ничем не поможет. — усмехнулся Петр. — Большая часть голосов за мной.

— Вообще то, вернувшись с победой, вы только приобретёте больше политических очков. — пожав плечами ответил я. — Так же, как и любой другой командующий армией, который сумеет добиться бескровного или малокровного урегулирования. Вот если вы развяжете кровавую бойню, да еще и проиграете в ней, тогда да…

— Не уверен, что подобное утверждение уместно. — заметил Багратион. — Но в целом я поддержу позицию его высочества. Купировать проблему надо на корню. А с большими силами и гением Петра Николаевича сделать это куда проще.

— Со своей стороны обещаю сохранить за вами и вашими сторонниками все соответствующие посты. — торжественно объявила Екатерина. — Второй период смуты за несколько лет Россия может и не пережить, так что в наших общих интересах сделать все от нас зависящее, чтобы не допустить кровавого восстания. Голосование по столь важному вопросу считаю не уместным, но, если у брата нет веских возражений — подготовим и подпишем трехстороннее соглашение.

— Нет возражений. — через несколько секунд ответил Петр. — Соглашение подпишем, но после бала дебютанток.

— В таком случае, хочу передать слово многоуважаемому Михаилу Васильевичу. — чуть поклонившись в сторону ректора военной академии сказал Багратион, и сел на место. Ректор вздохнул, но поднявшись стоял прямо, даже не опираясь на стол.

— Недавний теракт вскрыл множество мелких, но очень неприятных аспектов. Один из которых — наличие у потенциального противника мощного оружия неизвестного до этого типа. — начал говорить князь Долгорукий. — Однако прямо сейчас в столице и регионах больше ощущается возросшая преступность иного рода, связанная с деятельностью секты Детей Господня. Только на этой неделе было обнаружено более двухсот тел с характерными следами воздействия резонанса.

— Это не могут быть остатки офицеров с английской эскадры? — на всякий случай уточнил Мирослав.

— Очень маловероятно. География слишком обширная, да и удары, прямо скажем нанесены скорее увлеченно, чем профессионально. — чуть поморщившись ответил Долгорукий. — В силу присутствия здесь молодых дам я не рискну показывать фото с места происшествия, но, прямо скажем, зрелище от которого в жилах стынет кровь.

— Одно из последствий теракта? — уточнил я.

— Именно. Количество искаженных, использующих резонанс в следствии катастрофического изменения тела и души, стало в разы больше. Некоторые преступления — продуманные и с малым количеством следов. Кроме средства убийства и характерных отметин там и сказать то нечего. — проговорил князь Долгорукий. — Другие же явно были совершены в состоянии аффекта, из страха или на эмоциях. Часть преступников по таким случаем задержана совместным специальным отрядом.

— Часть? Сколько, по-вашему, может искаженных находится на свободе? — уточнил Перт. — Десятки?

— Боюсь речь может идти о тысячах. — вздохнув ответил ректор. — Как я сказал ранее — география слишком обширна. К тому же мы считаем, что на каждые несколько случаев убийств есть десятки затаившихся искаженных. Проводить повторную фильтрацию населения на данный момент нереально, слишком обширная область.

— И какие будут предложения по устранению этой угрозы? — спросил я. — Возможно стоит усилить жандармерию остающимися в Петрограде военными патрулями? Разместить на перекрестках стационарные измерители силы.

— Отдельным искаженным хватит ума держаться подальше от центра, а приборов у нас не так много. — покачал головой Михаил Васильевич. — Но любая межведомственная помощь нами всячески приветствуется. Пока что это просто проблема, но, если тварям удастся значительно расширить свои ряды, организоваться формируя подполье — и мы сможем их достать только во время атак.

— Мы многие годы пытались выяснить кто стоит во главе секты в Петрограде, но, к сожалению, никаких следов. — развел руками Багратион. — Это должен быть богатый, достаточно влиятельный человек, способный достать не только карту коммуникаций, но и места для временной дислокации и испытаниям диссонансом. С одной стороны круг лиц и подозреваемых достаточно узок, с другой — любое обвинение может привести к полномасштабному скандалу, а доказательств нет.

— Ни одна тайная влиятельная организация, даже тоталитарная секта, не может долго оставаться тайной. — заметил Петр. — Тот же орден Асклепия маскировал одну деятельность под другой, но при этом был на виду. Совет безопасности Лиги наций — совершенно официальное собрание, потому что его существование не скрыть. Так что и с сектой Детей Господних тоже должны быть какие-то связи. Проколы, перебежчики…

— Боюсь тут все не так просто. Большинство искаженных — уроды, по всем человеческим нормам. А потому им приходится прятаться и выдать они могут разве что себя. — ответил Леонид. — Немногочисленные сохранившие нормальную внешность сектанты в основном скрытны, стараются не общаться с людьми и тоже быстро уходят от наблюдения. В общем — они не классическая секта, однако благодаря тому что каждый ее член обладает резонансом, иногда куда более сильным чем у среднего одаренного, сомнений в собственной избранности у них не возникает.