Наследство Ушедших

Глава 16

Никогда не видел, чтобы столько людей ходило с довольными, улыбающимися лицами. Жизнь здесь тяжелая, многие считают за праздник возможность просто посидеть часок, ничего не делая. Да это и есть праздник для людей, вкалывающих от зари до зари.

В лазарете (их два, я был в ближайшем) койки забиты ранеными. Страшнее всего выглядят раны с отравлениями — цветные, вздувшиеся, отвратительно пахнущие. Люди стонут, кричат от боли, бредят, иногда бросаются на окружающих. В последнем случае прибегает целитель и погружает обезумевшего от боли воина в искусственный сон, из которого выходят не все. На площадке за лазаретом установили деревянные мостки, на них укладывают завернутых в ткань умерших. Сразу после битвы, в первый же день, покойников было столько, что тела не помещались на площадке и их начали сразу сносить к кострищу. Тризну справляли на следующую ночь. Это, конечно, не совсем по обычаю, отпускать умершего к предкам следует с соблюдением должных ритуалов, с пиром, песнями, плясками, но погибших в бою всегда стараются сжечь быстрее. Тому есть как религиозное обоснование, так и практическое — трупы убитых чудищами существ часто вздуваются из-за впрыснутого яда или служат питательной средой для личинок.

Из нашего рода никто не погиб и в бою не опозорился. Искрен получил щупальцем по спине, у него вздулся рубец от шеи до правого бока. Милонег умудрился вдохнуть немного отравы из ядовитого облака, выпущенного мешочником, сейчас ходит, кашляет. Про истощение божьего сплетения, заработанное остальными, можно даже не упоминать. Легко отделались. Раненых мы потом проверим более тщательно у знающего целителя, но сейчас они выглядят на общем фоне неплохо. На ногах держатся уверенно. Лучше бы их, конечно, отправить на осмотр прямо сейчас, только не к кому.

У целителей полно работы, они разрываются между больными. Несмотря на их усилия, раненые продолжают умирать или становятся калеками, хотя уровень медицины, особенно полевой, в этом мире как бы не выше, чем в моём прошлом. Во всяком случае, общедоступной. Причем целители имеют право «разобрать» умершего на органы, если посчитают необходимым, без согласия родных. Но чаще всё-таки спрашивают — приживление чужой плоти несет много социальных последствий вплоть до частичного принятия в род донора. Чтобы избежать ненужных сложностей, обычно нужный орган «выкупают» задним числом.

И всё равно люди счастливы. Потому что орда разбита, а потерь немного. Всего-то сотни вместо тысяч. Или, учитывая не успевших сбежать от подступающей тьмы пахарей, десятков тысяч. Левобережье княжества всё равно обезлюдело, но не превратилось в пустыню, как случалось в былые времена. Да, чудища всё ещё не ушли окончательно, они продолжают нападать на жилища, подстерегать небольшие отряды (по одиночке редко кто решается ходить даже в мирное время), убивают из засад. Зачищать землю будут долго. Тем не менее, самая страшная опасность миновала и народ расслабился.

С ночи битвы прошла неделя. Первый день я, как и подавляющее число выживших, отсыпался. Притащил раненого в лазарет, устало сполз на пол в крошечном закутке, рассчитывая отдохнуть минут десять, и — очнулся через четыре часа, потревоженный пробежавшей мимо группой с носилками. Немного поколебавшись, решил вернуться в десяток. Не в моём тогдашнем состоянии было предлагать целителям свою помощь.

Весь оставшийся день все, кто мог, отдыхали. Руководство себе подобную роскошь позволить не имело права, оно занималось устранением последствий схватки с ордой. Следуя их указаниям, раненых сносили в госпитали и обеспечивали дополнительные руки для ухода; сжигали и собирали прах мертвых в урны для передачи родственникам; организовывали преследование самых крупных и сильных осколков орды, не позволяя им заново сбиться в стаи. Тела наиболее знатных бояр отправляли в родные места, чтобы их похоронили в полном соответствии с традициями, то есть с жертвоприношениями и в кургане. Нам ещё повезло, что из центральных областей княжества постепенно принялись подтягиваться дружины знати и нанятые воинские отряды. Они не успели к основной схватке, зато взяли на себя поиск и уничтожение недобитков. Жители Мшинского могли спокойно заниматься своими делами и возносить хвалу богам за то, что на этот раз обошлось.

Одно плохо. Никто не знал, имеет ли смысл продолжать стройку. Или, правильнее сказать, начинать? Строители успели сделать всего ничего, только кое-где мосты навели да дорогу щебнем подсыпали. По вине чудовищ проект потерял нанятых людей, в первую очередь воинов, некоторую часть запасов и инструмента. С другой стороны, сокрушительная победа над тьмой четко указывала на благоволение богов, суля хорошие перспективы предприятию. Люди же образованные, к мистике не склонные (учитывая менталитет — менее склонные, чем окружающие) понимали, что орда вобрала в себя всех мало-мальски сильных чудищ из ближайших темных лесов, следовательно, защищать строителей станет намного проще. Но и они видели необходимость новых трат, что их не особо радовало и заставляло задуматься, выдержит ли мошна.

— Ясневцы подошли. Ругаются шибко — дескать, на их долю врагов не осталось!

В кое-каких аспектах бытия я Завидом восхищаюсь. Его общительность и способность мгновенно влиться в любую компанию позволяют ему находиться в курсе свежайших новостей, которыми он готов поделиться с окружающими.

— Осталось. Мелкие стаи по всей области разбежались.

— Да их быстро переловят! — отмахнулся друг. — Глянь, сколько войска пришло!

По обычаю, князь имеет право и обязанность при явлении великой орды исполчить всю землю. То есть объявить сбор войск городов, уездов, бояр, чтобы вести их в бой против всеобщего врага. С текущим вторжением случилась накладка — ополчение подтянулось к шапочному разбору, когда орда, фактически, была уничтожена. Воины, конечно, получат свою долю славы, вычищая волость от остатков чудищ, но это не то, к чему они готовились. Борьба с вышедшей из лесов тьмой носит сакральный характер, откликнувшиеся на зов и не участвовавшие в главном сражении чувствуют себя обделенными.

— Видел. Из-за них склад пустой.

— Да? Почему?

— У них припаса мало, — объяснил я. — У нас покупают. Мы им продаём чуть дороже, а сами весточку нашим послали, чтобы купили где подешевле и сюда привезли.

— Получится ли? — засомневался Завид. — Небось, не одни мы такие умные.

— Уже получилось. Отец со знакомым купцом договорился, сюда обоз ведут.

— Ага, ага… Дед Пересвет поэтому землицы во Мшинском прикупить хочет?

— А он хочет?

— Вчера со старостой о том рядился. Тот цену заломил — просто ух!

— Идея стоящая, — подумав, высказался я. — Прорежут путь в Булгар или нет, а народишком область в следующие лет двадцать по любому прирастёт. Обозы пойдут, торговля усилится. Можно попросту амбар поставить и купцам под склад сдавать. Только, во-первых, кто здесь сидеть будет? А во-вторых — в селе и так, пока поход готовили, много чего построили.

— О, точно! — вспомнил Завид. — Поговаривают, стену сносить не будут. Наоборот, укрепят и ворота вставят.

— Ну, сносить и впрямь не стоит. Но укреплять зачем? Кроме чудищ, опасаться здесь некого, так орда ещё не скоро придёт. Стена оплыть успеет.

— Подновить всяко проще, чем заново делать.

— Шутишь? — мои губы непроизвольно изогнулись в скептической усмешке. — Местные свой кремль расширить не могли — переругались. Со стеной так же будет.

Рост Мшинского и его скорое превращение из села в городок неизбежно. На ближайшие лет пять — гигантский срок в наших условиях! — в окр у ге воцарится тишь, гладь да божья благодать. Имеет смысл создавать поселения и вкладываться. С точки зрения какого-нибудь боярина идея отправить сюда людей под руководством дальнего родственника из побочной ветви, а то и младшего сына, выглядит перспективной. Охрана нужна минимальная, конкурентов под боком нет, денег на начальном этапе потребуется немного. Наличие строящегося пути в Булгар служит дополнительным и очень, очень жирным плюсом. Так что землю скоро начнут покупать, а следом за появлением большого числа деревенек неизбежна миграция ремесленников в волостной центр, то есть во Мшинское. Похоже, край ожидает бурный рост.

Нет. Стройка продолжится. Денег уже вложили много, так что не отступятся пайщики. Но как-то минимизировать будущие расходы попытаются. Надо бы старшим намекнуть, чтобы внимательнее смотрели и не дали себя обмануть. Для нас, нашего рода, денежная составляющая не принципиальна — мы в проект вошли больше ради статуса, который уже заработали. Тем не менее, позволять себя обманывать, в том числе в мелочах, нельзя. Репутация важна чрезвычайно, слухи о том, что род Острожских можно обмануть, кинуть, нам не нужны.