Исправительная академия

— Вернись в палату! — зачем-то приказал охранник, словно это могло меня остановить. — Сделаешь это по своей воле — и тебе ничего не сделают.

Я покачал головой. И в следующий момент метнулся к нему. Этот оказался проворнее. Взметнув брызги, он уклонился и оттолкнул меня. Я отлетел, врезался в стол, опрокинув какой-то аппарат. Стекляшка вылетела из моей руки, но я успел ее подхватить и сжал крепче.

Охранник двинулся на меня, стараясь загнать обратно в камеру. Ха! Я перепрыгнул через соседний стол, обходя его с фланга.

— Ну чертеныш… — прошипел мужик. — Сюда иди, я сказал!

Я толкнул со стола старинный сундук с реактивами на него. В глазах охранника на миг мелькнул ужас — он шарахнулся назад, но было поздно. Склянки со звоном полетели вниз.

— Ты что наделал?!

Он попытался забраться на стол. Смекнув, я запрыгнул на свой, оттолкнул мужика, уворачиваясь от его беспорядочных взмахов ножом. Улучив момент, выбил оружие из его руки. Вода под нами начала пузыриться, словно кипела, над сундуком полнялся какой-то странный красноватый дым.

Отрава?

Да что ж такое! Мужик изо всех сил пытался удержаться, но я отпихнул его в воду. Издав вопль, он рухнул на пол, прямо в самый эпицентр непонятной химической реакции.

— Аааа!

Это было похоже на кислоту. Словно что-то разъедало его. Там, где брызги смешанных с водой реактивов попали ему на кожу, мгновенно расцветали волдыри. Кожа краснела и исчезала на глазах. Твою ж маман…

Он пытался выбраться, хватался за край стола, но я отпихнул его, и он окончательно сполз в воду. Реакция прекратилась, красный дымок рассеялся.

Неужели все?

Я судорожно оглядывался по сторонам и наконец отсюда смог увидеть ряд точно таких же камер, как моя. Всего семь, включая мою. Одна пустая, вторая — моя. В третьей, кажется, была Катя — я увидел что-то похожее на копну рыжих волос. Еще в трех камерах горел свет, и двое парней и одна девушка с любопытством приникли к стеклам. Один из них даже подбадривал меня жестами.

— Хватит, Оболенский.

Я резко обернулся на голос Драганы. Надзирательница как раз закончила сыпать какой-то порошок в воду — видимо, для того, чтобы нейтрализовать реакцию. И медленно двинулась ко мне, шлепая высокими ботинками по начавшей убывать луже.

— Боюсь, сделку придется аннулировать, — ответил я. — Я передумал.

Драгана улыбнулась и откинула с лица прядь волос.

— Очень жаль, — в ее голосе звенел металл. — Впрочем, глупо было ожидать чего-то иного от беспринципного аристократического отродья вроде тебя.

Я удивленно приподнял брови, сходясь с ней на относительно расчищенной площадке.

— Это меня ты обвиняешь в отсутствии принципов? — усмехнулся я. — Красть детей и превращать их в… солдат? Оружие? Пытать ради собственной выгоды, держать взаперти — это что у вас за принципы такие?

Мы кружили, примеряясь, прикидывая, выжидая.

— Ты понятия не имеешь, какой шанс упустил, — тихо сказала Драгана. — Но что еще важнее, мы были твоим единственным шансом прожить подольше. Но теперь пеняй на себя.

Она бросилась первой — в руке словно по волшебству возник нож. Я покрепче перехватил свою стекляшку. Жаль, тот охранник уронил свое оружие в воду — сейчас не найти. Что ж, будем драться тем, что есть.

Драгана была сильна, а я — быстр. И все же опыта у нее было явно больше, чем у меня.

Я отбил первую атаку, но она тут же нанесла второй удар — так быстро, что я не успел отреагировать. Я зашипел от боли в ноге и скользнул взглядом по ране. Вроде царапина, но на бедре. Будет неприятно.

Она танцевала вокруг меня, словно ей это ничего не стоило. Позади нас били о стекла другие узники, плескалась, утекая, вода. Мигали тревожные красные лампочки в коридорах.

— Даже если ты носишь в себе силу, она так и не пробудилась. Может и хорошо, что я в тебе ошиблась, — сказала она и сделала выпад.

Я перехватил ее руку, потянул на себя, лишая равновесия. Мы заскользили на мокром полу, я сжал зубы от натуги. Сильна, хренова богатырша! Мы сцепились, блокируя удары друг друга, приближались… И я со всей дури ударил лбом ей в переносицу.

Надзирательница вскрикнула, а я тут же попытался выбить нож. Хрен там! Она вцепилась в него с такой силой, словно питбуль в руку грабителя. Я резко отпустил ее руку и шагнул в сторону. Она пошатнулась, и я бросился на нее.

Осколок в моей руке хрустнул, когда я вонзил стекляшку ей в грудь.

— О?

Драгана издала удивленный вздох. Уставилась на торчавший из ее груди осколок. Сделала пару шагов назад…

Мне на веки словно опустилась темная пелена. Не помня себя, я зарычал, бросился на нее, повалил на пол и глубже вонзил рассыпавшийся в моих руках кусок стекла. Надзирательница закричала, выгнулась дугой… И только сейчас я увидел, что мои руки — от кончиков пальцев до самых плеч — стали черными.

Ветвистым узором, словно черный туман, Тьма поднималась по моим предплечьям, окутывая и меня, и мою мучительницу. Драгана вытаращила глаза в ужасе.

— Я не… Я теряю… Нет!

Меня затрясло. Я чувствовал, как из нее уходила жизнь. Но какая-то ее часть перетекла в меня.

Драгана дернулась в последний раз, и я опустил ее на мокрый пол. Я поднялся на нетвердых ногах, не понимая собственных ощущений.

А когда задрал кофту, увидел, что печать изменилась. Теперь она сала ярче, темнее.

— Тьма пробудилась, — тихо сказала Катерина, прислонившись лбом к стеклу, и показала на Драгану. — И она поглотила ее силу.