Исправительная академия
Читать книгу "Исправительная академия"
Глава 9
Вяземский!
Тот самый, после драки с которым меня сюда и упекли. Только вот что он здесь забыл? Неужели его определили в Академию только из-за одного махача? Да вряд ли, замяли бы вопрос, благо можно было спустить всех собак на Оболенского.
Или Олеженька у нас тоже любитель повыпендриваться?
Он улыбнулся, растянув разбитые губы.
— Зарос, я смотрю. Быстро восстанавливаешься, сукин сын.
— А ты, вижу, нет, — пожал плечами я. — Ты-то что здесь забыл?
В воздухе повисло нездоровое напряжение. Воспитанники от греха подальше отошли от нас, чтобы в случае чего, не прилетело подносом.
Ну уж нет, я так глупо на провокацию не поведусь. Улыбаемся и машем.
Вяземский двинулся на меня и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но захлопнул челюсть, увидев, что к нам направились надзиратели.
— Вяземский! Оболенский! По два шага назад!
Я ухмыльнулся и сделал ровно то, что приказали. Олег разжал кулаки и, помедлив, тоже отступил.
— Еще увидимся, Володя.
— Непременно, — елейным голосом ответил я.
София Павловна вытащила из моих рук поднос и грохнула его на стол у окна сдачи.
— Оболенский, иди в строй.
Нас развели по разным отрядам, но глаза Вяземского все еще метали искры. Горячий и мстительный, однако. Впрочем, кажется, я и правда его опозорил. И все же нужно выяснить, какого ляда он оказался здесь.
— Давно Вяземский в Академии? — спросил я у стоявшего позади Барсукова.
Ботаник пожал плечами.
— Вчера привезли. Мы сперва думали, что его к нам определят — у нас как раз место освободилось на прошлой неделе. Но его засунули в первый отряд.
Ага. Значит, о скандальчике администрации все было известно — развели по углам во избежание конфликтов. И будут пристально наблюдать за нашим поведением.
А Вяземский обязательно попробует что-нибудь выкинуть — у него это прямо на лбу было написано. Пока не смоет оскорбление моей кровью, не успокоится. Что ж, удачи, Олежка.
Мы построились у выхода, и София Павловна вышла вперед.
— До девяти — свободное время. Кто отправится на спортплощадку?
Кантемиров, Теплыня, Регель и Дашкова шагнули вперед. Надзирательница кивнула.
— Остальные?
— Я слышал, здесь есть библиотека, — сказал я. — Можно мне туда?
Брови Софии недоумевающе поползли вверх, но она кивнула.
— Разумеется, Оболенский. Кто-то ее желает в библиотеку?
Барсуков и, к моему удивлению, Елисеева подняли руки.
— Поняла, — отозвалась надзирательница и уставилась на Доктора. — Лаптев?
— А у меня отработка за встречу с родственниками. Мастер сказал, могу сегодня прийти помочь.
— Хорошо, — сказала София. — Те, кто на спортплощадку — идите к Василию Дмитриевичу, он ждет вас у выхода. Те, кто в библиотеку — идите с надзирателем Платоном Михайловичем. Лаптев, идите со мной. Сама отведу. Нужно подбить ваши часы работы.
Все разошлись, и Барсуков указал на мужчину в форме, собиравшего воспитанников около входа в корпус.
— Нам туда.
— Агния, а ты-то что в библиотеке забыла? — украдкой шепнул я.
— А что, нельзя?
— Да просто странно…
— Там можно прикорнуть на диванчике. Я сплю много, мне восьми часов не хватает, — объяснила Принцесса. — Врачи сказали, во мне что-то там в мозгах восстанавливается, поэтому нужно больше спать. А там сядешь в уголке, возьмешь книгу форматом побольше, упрешь ее в живот — и можно подремать…
Я улыбнулся. Хитрость безобидная, но каждый тут выкручивался как мог.
На завели в просторный читальный зал. Все выглядело, как гибрид комнаты отдыха и, собственно, библиотеки: ряды шкафов и стеллажей с книгами, между которыми бродили воспитанники, выбирая чтение на вечер. Весьма уютно. У длинного ряда окон располагались диваны, кресла и журнальные столики. Были и рабочие столы с лампами, как в институтских библиотеках. Вдалеке поставили несколько столов для игр — кто-то уже сопел над шахматами.
Но меня игры не интересовали. Задача была иная.
— Добрый вечер, — обратился я к симпатичной молоденькой библиотекарше. В отличие от надзирателей, она была одета не в форму, а в классическую белую блузку и узкую юбку чуть ниже колена.
Туфельки на низком каблуке чуть клацнули, и она развернулась в мою сторону.
— Добрый вечер, воспитанник. Чем могу вам помочь?
— Могу я взять на вечер пару книг?
— Разумеется, — сдержанно улыбнулась девушка. — Весь библиотечный фонд в распоряжении наших воспитанников. Однако брать книги в комнаты запрещается. Вы можете читать только в зале.
— Превосходно, — кивнул я. — Мне все ясно.
— Так какие книги вас интересуют? В прошлом месяце мы значительно пополнили фонд новыми изданиями. Может что-то из современной литературы?
Я постарался изобразить самую очаровательную из возможных улыбок.
— Боюсь, мои интересы лежат в иной плоскости. Исторической.
Девушка удивленно на меня взглянула.
— У нас много исторических трудов. Быть может, я смогу подсказать?
Надо отдать должное, девушка была очень любезна. И когда я отказался от современной беллетристики, она, казалось, даже всерьез заинтересовалась — голубые глаза сверкнули неким азартом под стеклами очков в толстой роговой оправе.
Как же назывался этот труд… Отец о нем рассказывал. Он вообще прекрасно ориентировался в истории и искусстве — издержки его темной профессии. Как-то он признался, что в юности ходил в учениках у вора, специализировавшегося на краже исторических ценностей. Да и на зону попал после кражи какой-то очень старой и редкой иконы.
Ну эта книжка с гербами знатных семей… Бархатная книга? Нет, вроде не она. Гербовник вроде?
— Мне нужен гербовник дворянских семей империи, — сказал я.
Библиотекарша улыбнулась.
— Общий гербовник дворянских фамилий Российской империи, полагаю?
— Именно! Если возможно, издание до 1917 года и обновленное.
Интерес в глазах девушки стал неподдельным.
— Весьма странный выбор для новоприбывшего воспитанника.
— Я тот самый, у которого память отшибло, — виновато улыбнулся я. — Решил взяться за учебу, раз уж обстоятельства так сложились.
Девушка кивнула.
— Что же, в таком случае я вам с удовольствием помогу. Пожалуйста, подождите здесь.
Она скрылась за рядами стеллажей и шкафов. Надзиратель в углу бросил на меня пристальный взгляд, словно напоминал, чтобы я не делал глупостей, поскольку за мной наблюдали.
Я и не собирался. Сейчас моя задача — получить информацию. А два издания мне были нужны затем, чтобы понять, насколько изменился состав дворянства после реставрации монархии. И раз верные Романовым семьи получили особые способности, наверняка где-то должно было быть указание на то, какие…
— Прошу, Владимир Андреевич, — девица вернулась и положила на стол две здоровенные толстые книги. Причем одна была раза в полтора толще другой, что уже само по себе напрашивалось на некоторые выводы…
— Вы меня знаете? — удивился я.
— Ну вы же сами поведали о вашей особенности, — улыбнулась библиотекарша. — В Академии больше нет воспитанников с ретроградной амнезией. Пожалуйста, распишитесь в книге учета.
Я поставил закорючку напротив своей фамилии и списка выданных книг, развернул книгу учета к библиотекарше и подхватил обе книжки.
— Я могу выбрать любое место или здесь зал разделен на зоны для групп?
— Сейчас у вас свободное время. В свободное время воспитанникам из разных групп и отрядов разрешено общаться друг с другом. Располагайтесь там, где вам комфортно.
А библиотека начинала мне нравиться!
На пути к рядам столов, диванчикам и креслам я увидел стопку чистых листов и стакан с ручками. Прихватив канцелярию, я расположился за столом в конце последнего ряда рядом с лампой. Теплый желтый свет делал это место более уютным.
Итак, с кого бы начать?
Давай-ка с себя, Хруст-Оболенский. Узнаем побольше о своей семье.
Сперва я открыл дореволюционное издание гербовника.
