Свиток 2. Непобедимый

— Крок’тус, — вкрадчиво спросил я, когда этот гаденыш подошел к нашему столу. — Я тебе велел девок пригласить, тех самых, что Тогда были.

— Ну, велел.

— А ты кого пригласил?

— Девок.

— Ты не тех пригласил, что Тогда были!

— Да какая разница? — взвился измученный моими придирками Крок’тус. — Девки они и есть девки. У всех все то самое, на том же месте. Или ты на новой бабе, чего нужно, не найти опасаешься? Так подойди, спроси, я те пальцем ткну!

— Я те ща сам так пальцем ткну!!! — заорал я в ответ. — Разговорился он тут. Почему девок нужных не позвал?

— А будто я знаю, каких тебе нужно! Тут тебе не лес твой. Тут Вал’аклава. Тут этих девок больше, чем ты вообще в жизни баб видел! Будто я помню всех, кто три месяца назад у меня в кабаке жопой вилял! Тебе надо — ты и ищи. А я тут не для того Царем Царей приставлен, чтобы приблудному дикарю девок искать!

О, блин! Видно, сильно же я его достал, коли он так разговаривать осмелился. Хотя с другой стороны… Он ведь и впрямь не какой-то халдей-лизоблюд. У него должность серьезная и ответственная. Он вроде чиновника, на благо своей страны к серьезному делу приставленного, а я с ним как с лакеем.

Но и другая сторона тоже есть — ребята смотрят. И коли я сейчас слабину покажу, понесу, что называется, имиджевые потери. И не только среди своих. Вон как Тод’окос с Дик’лопом глазками стреляют.

Я мысленно смерил трактирщика взглядом. Росточком примерно с меня. А в плечах, пожалуй что, и пошире. Но вот фигура какая-то обрюзгшая и рыхлая.

Только видал я всяких толстопузиков еще в Том, нашем мире, которые иному атлету рожу только так начистить могут. Но деваться все равно некуда. Проглотить обиду — потерять уважение. Натравить на противника своих бойцов — поссориться с Митк’ококом, а уважение все равно потерять. Вот, помню, наш шаман был на все руки мастер. Как он тогда меня отделал!..

— Ты, блин, в натуре оборзел, помет бесхвостой козы Крок’тус, — начал я предматчевую конференцию. — Ты совсем рамсы попутал и берега потерял. Забыл, с кем говоришь? Так я напомню, кто из нас двоих Великий Шаман! Ты у меня сейчас тут лягушкой скакать будешь! Я тебя в червяка превращу и заставляю навоз жрать!

(Хе-хе, а мой-то оппонент глазом потух и осанкой поник! Ненадолго его куража хватило. Не боец! Но тут опять закавыка: теперь либо за базар отвечай, превращай Крок’туса в червя или лягушку (чего все явно ждут с нетерпением), либо решай вопрос по-другому!)

— Но чисто из уважения к Царю Царей Митк’ококу, столь любезно принявшего нас в своем городе, Великому Шаману Дик’лопу, глубоко проникшему в мир Духов, и таможеннику Тод’окосу, чья честность известна всем. Я зла творить в пределах Вал’аклавы не стану (легкий разочарованный шум). Потому либо поедем за пределы города и там я тебя заколдую, либо сразимся прямо тут, с оружием или без. Мне без разницы!

Во! Вот это уже по-нашему! Народ одобрительно загудел. Все-таки правильный у них шаман. И наколдует чего угодно, и по-простому морду набить не дурак. Ура, разгребай столы, прям щас и…

— Стоять! — рявкнул я. — Столы не трогать. На улице подеремся. Если только ты, конечно, Крок’тус, не захочешь за город со мной поехать.

Не. Не согласился. Более того, услышав про предложенный вариант решения конфликта, мой оппонент явно воспрял духом и приготовился отыграться за все свои мучения.

Ну, собственно говоря, сам влип. Все-таки подвели меня некоторые прежние стереотипы. Мол, трактирщик — это такой лакей, ему плюнь в морду, а потом дай чаевые, и он тебе еще руки будет целовать. Все литература чертова. Выработала неверное представление, вот теперь отдуваться придется.

Ну да ничего. Главная моя надежда — на правильную тактику и завалявшийся в поясной сумке слиточек бронзы. Только сегодня Дик’лоп дал в качестве образца «не хуже той самой фетс-кийской бронзы» самолично им отлитый небольшой слиточек. Как раз в кулаке зажать. Не свинчатка, конечно, но удар утяжелит, ежели вмазать правильно.

Так, вышли на улицу. Наши образовали кружок болельщиков. Дик’лоп и Тод’окос объясняют откуда ни возьмись набежавшей публике, что происходит. И на стороне трактирщика быстро появляется группа поддержки из вал’аклавцев. Ясное дело, они одного рода и болеть будут за своего. Ну да ничего, пусть болеют, лишь бы в драку не лезли. Хотя, имея на своей стороне ирокезов, случайной публики можно не опасаться, просто неохота волнения «на национальной почве» устраивать.

Ух ты, прям вот так, с ходу и в карьер! Прям как тигра, прыгнул и кулаками замахал. Только вот зря ты это. Я, может, кулачник и не больно хороший, но науку от оплеух и пенделей уворачиваться мне не один год преподавали. И такие наставники, что тебе и не снилось. После того же Нра’тху или даже торчка-шамана ты, дружок Крок’тус, и росточком куда пониже, и бьешь пожиже, и двигаешься медленнее. Так что уйти от твоих колотух дело не сложное.

Да. Все-таки трактирщик воином не был. Может, пьяного матросика или купца усмирить да за двери вышвырнуть он и годился. Но против меня был слабоват. В том смысле, что не хватало ему хладнокровия и выдержки. А у меня все-таки не одна серьезная битва за плечами, так что по сравнению с несущимся на тебя верблюдом ты, друг Крок’тус, жидковат.

Правда, поначалу даже моим ирокезам предпринятые мной действия не понравились. Ну что это такое? Один руками машет, а второй только уворачивается да отскакивает. Прям не драка, а салочки какие-то.

Да, тут так не принято. Тут бои на потеху публики, ведущиеся по правилам да по времени, еще как-то не в чести. Тут с ходу и насмерть — лоб в лоб, пальцами в глаза, зубами в глотку, и рвать, рвать, рвать, пока противник еще шевелится. Чем быстрее порвешь, тем больше шансов, что кто-то другой копьем в бок или дубинкой по затылку не засветит. Сила на силу, ярость на ярость. Все что есть взрываешь в одно мгновенье, потому как второго мгновения может уже и не быть.

А у нас тут тактика, «спойлер»[8] называется! Дадим противнику как следует вымотаться, устать, начать делать ошибки, потому как знаем, что ничего со спины не прилетит.

Ну вот и первая ошибка. Крок’тус перестарался и, улетев за собственным ударом, сильно провалился вперед, удачно подставившись под удар. Быстренько махнул кулаком, расквасив ему нос, и опять отскочил. Противник взревел и бросился вперед, уже мало что видя перед глазами. Отпрыгнул в сторону и отвесил пробежавшему мимо меня бедолаге смачного пенделя по заднице. Публика заржала. Причем не только наши. Сердца нескольких пришлых морячков и купцов, занимавших нейтральную позицию, я этим пенделем завоевал. Ведь, может, это и не кровавая драка, но все равно смешно, а значит, интересно. Пенделя да по жопе отвесить, вместо того чтобы шею ломать или череп крушить. Будто мальцу какому-то. Гы-гы. Ай да шаман, ай да хохмач! (Ох уж эта непритязательная публика!)

А ты, друг Крок’тус, уже к этому времени умахался. Даже тому, кто умеет бегать марафоны, на ринге пару-тройку раундов продержаться будет не просто. Тут особый ритм, вечно рваный и дерганый. Большое напряжение в ожидании вражеской атаки или возможности атаковать самому. Уж чему меня карате мое и научило, так это грамотно распределять нагрузки и не забывать дышать во время драки. Да и нагрузку я себе снизил вдвое, отказавшись пока от атак. Финтю, дергаю, заставляю нервничать, но в драку не лезу. А марафоны я бегал куда чаще, бывало, чуть ли не каждый день на протяжении нескольких лет в день по марафону, а то и два пробегал. (Только бы опять сломанные ребра не разболелись.) А ты, друг Крок’тус, больше пешочком или на лодочке. Так что вон уже весь запыханный и взмыленный. Но глаза еще горят яростью и жаждой порвать наглеца, который осмеливается так над тобой издеваться. Вот и отлично, поиграем на публику. Старые боксерские фокусы-издевки, которые в свое время видел по телевизору. Вроде как демонстративно подставить рожу под удар, а в последний момент убрать. Замахнуться одной рукой, ударить другой. Сплясать на публику, стоя вроде бы и рядом с противником, но на достаточно большой дистанции. О, смеются уже и вал’аклавцы, потому как весело же! Сплошные шутки юмора!

Бац! Вот только заигрываться не надо. А то вторую такую плюху мне точно не пережить. Если бы Крок’тос не был вымотан до предела и нашел в себе силы продолжить атаку, лежать бы мне в нокауте. Или вообще в гробу. А так успел отскочить. Фигасе, как в башке звенит! Но пока улыбнемся и помашем ручкой. Пусть публика думает, что это я специально подставился.

Однако черт с этим представлением, пора его заканчивать. Пару раз ловлю противника на промахе и луплю со всей дури по башке. Все-таки, видно, у прибрежных воспитание детей чем-то схоже со степным. В том плане, что под воздействием педагогических мер на мозге появляется мозоль, предохраняющая оный от волнений и сотрясений. А потом вдруг все заканчивается. Крок’тос стоит на коленях и непонимающе болтает головой. Кажется, последний удар в висок все-таки пробил мозоль. Ух! Незаметно прячу свинчатку в сумку, делая вид, будто обдираю об одежду сбитые костяшки. Не то чтобы я какие-то правила нарушил. Нету ведь правил-то. Но все-таки лучше пусть никто не знает о моей маленькой хитрости.

А теперь опять политика. Подхватываю Крок’туса за плечи. Радостно трясу ему руку, лыбюсь, пробуя языком шатающийся зуб, и говорю, какой он хороший парень и как здорово мы развлеклись. Если до этого у вал’аклавцев и были какие-то претензии к чужаку, побившему их ответственного работника трактира, они растаяли без следа. Я велю ребятам взять его под ручки и тащить в кабак, где я собственноручно угощу приятеля Крок’туса винцом (из его же запасов).

Ага. Все отлично. Праздник удался. Особенно после того, как в результате драки я окончательно потерял контроль над ситуацией и все мои «экспериментаторы» ушли в полный отрыв. Вино полилось рекой, веселье — Ниагарой. Благо стерегущий вино Крок’тос все еще пребывал в пришибленном состоянии, сидя за одним столом рядом со мной. И потому мои ирокезы на правах победителей взяли тяжкую обязанность распределения алкогольных запасов в свои руки. А главный обломщик веселья сидел рядом с Крок’тосом, задавая ему какие-то дурацкие вопросы. И хотя то, что шаман возится с каким-то побитым чужаком, вместо того чтобы гулять со своими, кому-то, возможно, и могло показаться обидным. Но уж лучше пусть пристает к чужаку, чем достает своих какими-то непонятными вопросами!

Да, когда я закончил общаться с Крок’тусом, ставшим внезапно очень смирным и предупредительным, с кем бы я ни говорил, все мои попытки перевести разговор на дела минувших дней и разузнать, не вспомнилось ли им что-нибудь под воздействием винных паров, они сводили к рассказам мне же об одержанной мною победе. И как я все смешно так обернул, чтобы народ повеселить. «Только вот зря ты с „этого“ скальп не снял, — добавляли они в конце беседы. — Чего зря мане пропадать».

А ведь это они надо мной не стебаются. Они искренне не понимают, как можно драться, да еще и с чужаком, и не довершить драку убийством и взятием трофея, получается — дрался зазря. А мои дикари, при всей кажущейся подчас нелепости их действий, страшные рационалисты, которые и лишнего шага за просто так не сделают. И все их «нелепости» в результате имеют вполне аргументированное объяснение. Хотя подчас и абсолютно нелепое, с точки зрении человека XXI века, «моей» земли.