Право убийцы

Глава 15

— Он же вам сказал? Откуда я могу знать? — честно ответил я. — Да и не перед каким выбором я вас, вроде, не ставил.

Комендант резко встал с кресла и, опершись о столешницу подался вперед. Динамик так и остался лежать на столе, поэтому слова я слышал из-за спины, что жутко раздражало.

— Саша был уверен, что когда разломы понадобится чистить перед следующей консервацией, это сделаешь ты! — зашипел Косорылый.

— А я тут при чем? — делано изумился я.

Про себя отметил, что вон оно как — разломы, оказывается, таки надо время от времени чистить. А что чистить, если тварей там нет? И как же папаша надеялся на меня, с нераскрытым-то даром? Ерунда какая-то. Но Косорылый не дал долго размышлять. И вообще, если честно, думается плохо, когда над тобой нависла каменная рожа.

— Ты хоть понимаешь, перед каким выбором ты меня поставил, Вронский! Большинство этих ребят, пришедших на обучение, видели тварей только на страницах учебников. Они всю жизнь пялились в экраны телефонов и прожигали деньги отцов! Кто будет защищать Империю⁈

Не знаю, чего он так пылит, но что-то мне подсказывало, что прежний Марк занимался тем же самым. Если твари для местных давненько превратились в реликвию и не представляли угрозы, такой вывод сам по себе напрашивается.

— Кто будет защищать? — ляпнул я.

— Сыновья тех, кто сделал это однажды!

Косорылый взорвался и со всей силы рубанул протезом по столешнице, оставив там вмятину размером со спелый грейпфрут. Я не шелохнулся, а Косорылый схватил пиджак и положил на стол передо мной.

— Знаешь, чье это?

— Ваш, может быть? Раз вас другие ответы не устраивают, — я не поддался на эмоциональные качели и поймал себя на мысли, что сам начинаю раздражаться от выбранной комендантом манеры общения.

— Это, — комендант вывернул пиджак обратной стороной, и показал мне надпись на изнанке.

Надпись красиво вышитым каллиграфическим почерком указывала на владельца: Дмитрий Голицын. Не понял… с какого вообще перепуга? Ведь это тот самый пиджак, в который был одет связной! И связной ни черта не напоминал брата Маши.

— Костюм Голицына, с вассалами которого ты поругался! — процедил комендант, продолжая свою фразу.

Я засмотрелся на надпись, пытаясь понять, как вообще костюм связного стал костюмом сопляка, с которым мы познакомились на въезде в город. С трудом заставил себя отвести взгляд. Во многом потому, что на пиджаке Голицына не хватало пуговицы. Да-да, в том самом месте, где не хватало ее у меня.

— Предположим, и? — я вернул взгляд на Косорылого, стараясь не выдавать ни единой эмоции на лице. Вот бы мне такую, как у Косорылого, рожу, не жизнь, а сказка. — Мне-то что с этим делать, товарищ комендант?

Комендант медленно покачал головой. Я слышал, как в тишине работали механизмы, поворачивающие голову. Он плюхнулся обратно в кресло, помолчал.

— Не знаю, что вы тут затеяли, шпана. Но вам повезло, что я не знаю, кто залез в мой кабинет и для чего. Но скажу одно — не связывайся с ними, парень.

— Я как-то не собирался, они сами лезут, обзываются, пытаются права качать, — невозмутимо сказал я.

По-моему, именно так всё и было.

— Лезут… — процедил Косорылый. — Они убили твоего отца и сделают все, чтобы поставить на его роду жирную точку. Получи пета, выбери факультет… в статусе кандидата тебе ничего не грозит, кроме ушибов и ссадин.

Любопытные новости. Оказывается, моего папашу грохнули другие папаши, а если конкретизировать, то родственнички или предки этих самых сопляков. Кирюхи, Владика и Витька. Поэтому они на меня точат зуб? Я, выходит, у них как бельмо на глазу? Хотят выслужиться перед своими отцами и отчитаться, что прибрали меня к ногтю? Похвальное желание для послушных папенькиных сынков. Другой вопрос, что никуда они меня не приберут. Их влажные мечты очень быстро обернутся самым страшным ночным кошмаром. Ладно, послушаю, что еще товарищ комендант скажет. Разговор явно повернул в интересное русло. Надеюсь, что конкретики по моему отцу всплывет чуточку больше.

— Чего молчишь? — спросил Косорылый, спустив пар и успокоившись.

— Да вот обдумываю, как дрянно у меня дела обстоят, товарищ комендант.

— Подумай еще вот над чем, Марк. Увы, я буду вынужден снять с тебя один балл при прохождении специализации, в качестве наказания и профилактики, — заверил Косорылый. — И не смотри на меня так.

— Может, строгим выговором ограничимся на первый раз? — предложил я.

Не уверен, что мне реально нужны какие-то баллы, но не люблю, когда у меня пытаются что-то забрать. Тем более, что забирать как бы и не за что. Это не я начал драку без предупреждения.

— Любого другого я бы уже выгнал под зад пинком только за одну драку, но я глубоко уважаю твоего отца…

— Как понимаю, Кирюха, Владик и Витек уже пакуют чемоданы? — я посмотрел на него в упор.

Комендант тяжело вздохнул. Вот как он это делал при отсутствии ноздрей и рта (по крайней мере, рабочих)? Вопрос Косорылому явно не понравился.

— В академии все находятся в равных условиях, — наконец, сказал он с явной обидой.

Ну, тут можно поспорить. Как я уже замечал — тут есть равные, а есть чуточку равнее. Достаточно вспомнить, как Стханский со своими дружками заходил сегодня в столовую без очереди. Впрочем, спорить я не стал. На этот раз промолчу. И так понятно — троицу никто наказывать не собирается. Даже снятием баллов. Просто потому что. Тогда как мне это решение преподнесено в виде высшей степени сострадания. Так что хрен бы с ними, с баллами. Считают нужным с меня их снять, на здоровье. Пусть подавится, только я по спине не постучу. Если дела обстоят так, как объяснял Дуда, то успеха в специализации мне не видать как своих ушей. Поэтому от снятого балла ни горячо, ни холодно.

— У матросов нет вопросов, — обозначил я свою позицию, чтобы не переливать из пустого в порожнее.

— И очень плохо, что у тебя вопросов нет. Если не пройдешь специализацию, то лишишься наследства своего отца — вместе с титулом. Просто так они тебе не достанутся, должен ведь понимать.

Вот, новые вводные поспешили дать о себе знать. Жаль, записную книжку с собой не взял, вон сколько информации. Оказывается, у меня есть наследство от отца. Это хорошо, не думал, что так подфартит. Я вообще-то сирота и выходец из приюта. Про то, что у меня есть дворянский титул — в этом точно ничего нового, в академию без оного в принципе не берут, выяснили. Однако тот факт, что у меня его могут забрать, я слышал впервые. Захотелось подробнее расспросить Косорылого, но я сдержался. Понимал, что некоторые вопросы будут звучать слишком уж странно. Надо крепко подумать, как завернуть так, чтобы не выставлять себя идиотом.

— Полагаю, что мои вопросы все равно ничего не изменят? — я приподнял бровь.

— Изменят, не изменят, — пробухтел комендант раздраженно. — Думай, как пройти специализацию и сохранить титул. Как в статусе кандидата, так и за титулом ты как за каменной стеной. Но стоит тебе остаться незащищенным…

Косорылый осекся, взял чудом оставшийся лежать на столе среди хаоса карандаш и показно переломил своими железными пальцами. Понятно, демонстрация вполне наглядная — даже договаривать ничего не нужно. Косорылый четко дал понять, что без прохождения специализации мне кабздец, и судьба у меня примерно такая же, как у карандаша. Быстро и эффективно. Понял, принял. Я, так-то, и не ожидал, что будет легко.

— Без титула твои земли пустят с потолка, а за твоей головой начнется охота, — всё-таки добавил Косорылый. — Слишком многие желают прекращения рода Вронских, и, боюсь, ты даже из академии не успеешь выйти, как тебя убьют.

— Раз дело такое серьезное, может, расскажете мне всю правду? — я все же решил рискнуть и попытался выудить из Косорылого чуть больше информации.

Не то чтобы он недоговаривал (хотя не исключаю ничего), просто говорил со мной так, будто я знал, о чем идет речь.

— Правду? — судя по голосу, комендант действительно растерялся.

— Пока был в приюте, слышал разные сплетни насчет того, что натворил мой отец, — я пожал плечами. — Считаю, что я имею право знать правду, товарищ комендант. Что сделал папа, из-за чего ему объявили войну?

Я с невозмутимым видом щелкнул по половинке поломанного карандаша, и тот покатился по столу.

— Правда у каждого своя, кандидат, — наконец, расплывчато ответил Косорылый. — Как и у каждого есть своя обязанность.

— Тоже верно. Но если меня грохнут или я завалюсь на специализации, а это, как понимаю, равнозначно, то свою обязанность ведь я не выполню? Так что извините, но вам будет проще поискать других чистильщиков, пока я занимаюсь сохранением своей шкуры.

Косорылый вновь промолчал, как будто я коснулся чего-то запретного. Прости, киборг, но мне же надо как-то познавать реалии, поэтому запретный плод мне очень нужен. Комендант взял половинку карандаша и сломал ее еще на две части. Вроде и тело у него — один сплошной механизм, а человеческие привычки все-таки остались.

— Последних чистильщиков перебили еще несколько лет назад. Убивали по одному, жестоко. Тела сбрасывали в разломы, — голос из динамика стал буквально замогильным. — Неудивительно, что ты об этом не знаешь. В учебниках истории, которые ты читал, ничего об этом не скажут, а те, кто говорят, долго не живут. Поэтому большего сказать не могу, я и сам… под подпиской о неразглашении.

Хм, как все серьезно… стесняюсь спросить, почему же я тогда остался жив? Кто бы стал всерьез смотреть на какой-то там «иммунитет» в виде дворянского титула или статуса кандидата, тем более, раз уж последний и вовсе появился у меня не так давно? И вообще любопытная у этой железяки позиция. Формата — я не я, и хата не моя. Раз мой отец — такой близкий друг Косорылого, то почему бы коменданту не помочь сынку своего старого боевого товарища? Но какое там, за подобие своей жизни Косорылый цепляется куда сильнее, чем за память о дружбе. И похоже, что ему есть чего опасаться.

Ладно, у каждого своя жизнь, и конкретно мне комендант ничего не должен.

Но и без Косорылого примерно ясно, что мой папаша не рассчитал силы и вляпался в какую-то неприятную историю. Ну, или его втянули в нехорошее дело, что, в принципе, однохренственно. Выгребать все это теперь предстоит мне, есть на то желание или нет. В любых других обстоятельствах мне такое счастье не тарахтело даром, но будем считать, что «смысл жизни» я теперь обрел. Это само по себе неплохо, сразу лишние вопросы у окружающих отпадают. И кстати, отныне конфликт с троицей сопляков выглядит куда более логичным и обоснованным. Если я проломлю кому-нибудь из них башку (а может, и всем троим сразу), то мои действия будут всем понятны, и новые вводные только развязывают мне руки. Поэтому — спасибо тебе, папа, от сына, угодил.

Как бы то ни было, мне все таки надо не откладывать в долгий ящик и дорваться до интернета. Там в поисковике я смогу формулировать какие угодно запросы, без опаски, что на меня посмотрят как на идиота. Ну или у Дуды возьму телефон и пробью всю нужную информацию там.

— Вы закончили, товарищ комендант? А то я бы пошёл. Как-то настроения совсем нет после разговора.