Низвергнутый: кланы высшей школы

Глава 15. Ставок больше нет!

Получив новые фишки, я посмотрел на соперника. Он не скрывал торжествующей улыбки, ставка ему явно зашла, а риск он счёл оправданным.

— Берите карты, — кивнул крупье.

— Погоди, — я остановил Онигумо, уже потянувшегося к стопке. — Может, сделаем игру еще интереснее?

Он ехидно ухмыльнулся.

— Что, Ямада, ты понял свой промах и пытаешься выцарапать себе уступки? Поздновато включать заднюю. Что ты хочешь?

— У нас на руках осталось по три карты, плюс колода. Выложим карты колоды на стол и будем выбирать по две из них. Чтобы никто не усомнился в честности. Что скажешь?

— Честности? Так ты думаешь, я мухлюю? — Онигумо издал смешок. — Или сам решил схитрить?

— Я здесь первый раз, — напустив в голос волнения, возразил я. — Когда бы я успел? Ты сам сказал, мне поздно отступать. Я хочу использовать все возможности. Так что?

— Хорошо, Ямада, — кивнул он с видом полного превосходства. — Сделаем твою агонию интереснее.

Мы оба повернулись к крупье. Тот с улыбкой кивнул и начал выкладывать оставшиеся в колоде карты на стол.

— По правилам, игрок, делающий максимальную ставку в дуэли, тянет карты первым, — напомнил крупье, выложив последнюю карту. — Ваши ставки?

— Триста миллионов, — осклабился Онигумо.

— Повышаю, триста двадцать.

— Повышаю, четыреста, — отозвался соперник.

Я посмотрел на свой банк. У меня было немногим более семисот фишек. Можно было побороться, но сейчас это неважно. Онигумо хотел как можно скорее закончить партию, пока карты были в его пользу.

Я приподнял три свои карты, лежавшие на столе. Расклад так себе.

— Ямада, вы повышаете?

— Н-нет, — я страдальчески закрыл глаза. — Ход.

За спиной послышался ропот зрителей, к нашему столу было приковано внимание всего зала. Люди, закончившие игру, плотно обступили перила заграждения. Коёми и лидеры других банд буравили нас взглядами. Напряжение в воздухе росло, все жаждали увидеть развязку этой дуэли с огромными ставками.

А я не отрываясь смотрел на соперника.

Онигумо молча взял со стола две карты из разных концов и посмотрел в них.

— Теперь ты, Ямада, — осклабился он.

Я вытянул карты: пятёрка и девятка. Отлично.

— Открываем.

Четыре карты легли на стол. Толпа тихо вздохнула.

Девятнадцать против пятнадцати, — крупье забрал карты. — Ход за Онигумо. Ставки?

— Пятьсот.

— Триста, — я сдвинул еще три стопки.

— Ямада, Ямада, — тихо засмеялся он. — А может сразу все? Чего оттягивать? Если проиграешь снова, следующий ход будет последним.

— Пока и так сойдет, — криво улыбнулся я.

— Ход, Онигумо берет первым, — в тихом голосе крупье уже ощущалось напряжение. Как и остальные, он неотрывно следил за ходом игры и переживал не меньше. Я же медленно выдохнул, успокаивая разошедшееся сердце. По венам будто бежало пламя. Сдерживать обуявший меня азарт становилось сложнее. Чем ближе была развязка, тем сильнее меня охватывало это чувство.

Давай, Онигумо! Сделай ещё ставку, шагни ещё, тяни карты! Думаешь, я не вижу твоей игры?

Да ты зелёный сопляк по сравнению с богами Гелиона!

Сколько раз я играл с самыми матёрыми шулерами, и в их играх ставки были куда выше жалких денег и людей! Мы играли на целые миры! Миллионы жизней!

Твоя никчемная, жалкая игра не стоит и ногтя бога, проигравшего мне право на мир, в котором я правил тысячу с лишним лет.

Две карты. Посмотрев в них, он поднял взгляд на меня.

— Интересно, что там?

— Как знать, — я подтянул к себе две карты. — Возможно, четвёрка и семёрка. А может, нет.

Его взгляд на миг замер. Я взял свои карты, посмотрел — и выложил на стол.

— Вскрываемся.

В последний момент Онигумо перемешал карты и выложил на стол короля и семерку. Против моих двух девяток.

Толпа позади нас охнула, Онигумо слепо уставился на карты — и медленно поднял взгляд на меня.

— Ход за Ямадой, — крупье смахнул открытые карты. — Ваши ставки?

***

Глядя на то, как крупье передвигает его фишки Ямаде, хотелось скрипеть зубами. Этот ублюдок, как он смог?.. Неужели он тоже видит след магии на картах? Но этого не может быть, он же неодаренный...

— Ставлю триста.

— Повышаю, — Ямада сдвинул только что выигранные фишки. — Триста пятьдесят.

Онигумо сощурился: если у других эсперов за спиной первогодки силуэты мерцали и источали магический след, будто горящие факелы, то у Ямады тело даже не светилось. Лишь где-то внизу, из-под стола шло узким потоком едва заметное свечение, как узкий луч фонаря в ночи. Магия? Нет, слишком слабо для эспера. Впрочем, даже у неодаренных был магический фон, едва заметный.

Что ты такое, Ямада? Если это твой дар, ты тоже видишь магические метки?

— Ход... — буркнул Онигумо.

— Ставки сделаны. Тяните карты.

Он лихорадочно пробежался взглядом по оставшимся на столе картам. Метки почти рассеялись, игра шла слишком долго. Колода, что зачаровал подкупленный им крупье, возвращалась к исходному состоянию. Но на столе оставалось десятка два карт, оставшихся следов должно хватить.

Стоп, а что за карты у Ямады? В его руках меток не видно, но он вроде помнил, что вытянул наглый первокурсник... тройка, десятка и восьмерка? Кажется, так?

И сколько же он сбросил за игру? Заменил или нет? Чёрт!

— Господин Онигумо, ваш ход? — раздался голос крупье. Главарь встрепенулся — он что, пропустил, как Ямада взял еще две карты? Точно, в его руках уже пять... какие он взял? Пять и девять?

— Берёшь карты?

Он поднял голову. Взгляд Ямады, холодный и пустой, смотрел сквозь него.

— Да... беру.

Надо бить всем, что есть! Метки почти исчезли...

— Королева и шестёрка? — тихо, еле слышно произнёс Ямада.

По спине прошелся морозец. Онигумо посмотрел в карты.

Королева и шестёрка.

— Открываем.

***

— Чёрт! — раздалось за спиной, когда карты открылись. Ну да, я снова выиграл. Ещё плюс триста миллионов. Онигумо неуютно поёжился, у него оставалось чуть больше пятисот фишек. Весь выигрыш за сегодня.

В его глазах мелькнул страх.

— Ставка, — беспощадно, будто забивая гвоздь в стену, я сдвинул фишки. — Четыреста.

— Повышаю.

Четыреста десять. Нищеброд.

— Повышаю, — я сдвинул еще двадцать.

— Повышаю.

Пфф... тридцать? Серьёзно? А как же "я раскатаю тебя, щенок"?

За спиной среди перешёптываний других игроков раздался отчетливый смешок Аманэ.

— Что, Онигумо, уже не такой крутой, как раньше?

— Заткнись, Аманэ, — процедил он. — Повышаешь, Ямада?

— Ход.

И снова — мертвенная тишина. Спиной чую, как все уставились на меня в немом вопросе. Они ждали, что я буду давить.

— Отлично, Ямада, — улыбнулся Онигумо и вытянул две карты. — Ты никогда не подводишь.

Я вытянул две карты. Тройка и семёрка. Уже ничего не меняют.

— Открываем карты.

— Вот так! — соперник вскочил и торжествующе перевернул короля и десятку. — Получай!..

Хорошо, отвечу своими. Туз. И джокер.

Я буквально услышал, как разбиваются вдребезги все надежды Онигумо. Его глаза остекленели, здоровяк медленно перевёл взгляд на меня и опустился в кресло. Вокруг нас зазвучал встревоженный шепот, кто-то наспех делал ставки, кто-то просто насмехался над моим противником, явно натерпевшись от его банды в прошлом.

— Выиграл Ямада, — хладнокровно, нахмурившись, сказал крупье. — Новый ход. Ставки?

Онигумо вжался в кресло, вцепившись в подлокотники. Его налитые кровью глаза с ненавистью буравили меня. О да, насладись этим отчаянием! Я ещё не закончил с тобой!

— Ставлю всё, — я положил карты на стол. — Максимал.

Толпа ахнула. Онигумо вскинул голову, в его глазах заметалась целая смесь эмоций.

— Ну так что, Онигумо? — тихо, вкрадчиво начал я. — Это твой шанс отыграться. Всё или ничего. Что у тебя осталось на руках? Семёрка, тройка и восемь? На столе должны быть еще короли и тузы, ты же знаешь.

Он обвёл взглядом всё подпольное казино. Десятки глаз, включая главарей других банд, его соперников в борьбе за власть, были прикованы к нам.

— Ямада, ты наглый, мелкий ублюдок, — тихо процедил он сквозь зубы. — Ещё хоть слово, и я размажу тебя и твой класс по всей школе... клянусь...

— Кога говорил так же, — почти шепотом напомнил я. — Но ты же не такой лопух, как Кога.

Верзила едва сдерживался, но всё же выдержки у него было побольше чем у Ичиро. Я точно знал, что сейчас крутится в его голове.

Проиграть на глазах у всех какому-то первогодке? Быть униженным каким-то безродным ублюдком без толики силы перед всеми соперниками? Разве может он такое себе позволить?

— Ставлю всё. Максимал.

Я покосился на крупье. Он уже не улыбался. С каменным лицом он смотрел на меня так, будто я припёр к стенке не Онигумо, а его. С холодной, затаённой ненавистью.

— Мы сделали ставки.

Теперь уже на него смотрела толпа. Девчонки-крупье, лидеры банд поменьше, и выбывшие главари пятерки сильнейших.

— Ставки сделаны, — в мертвенной тишине голос крупье звучал как колокол. — Ставок больше нет. Тяните карты.

— Ходи первым, — кивнул я.

— Теперь всё решит только удача, — сглотнул Онигумо. — И сегодня она на моей...

Его рука зависла над картой. Сглотнув, он нерешительно сдвинул ее в сторону, вытянул первую. И вторую. Посмотрел.

— Твой ход, Ямада, — голос крупье был холоднее стали. Я медленно сдвинул две карты и прижал их пальцами.

— Если сейчас ты выиграешь, ты получишь всё, — произнёс я. — Арены, территории, деньги. Может, даже госпожа Аманэ сделает тебе приятно. Но если проиграешь...

Наши взгляды встретились. Онигумо как мог сохранял каменное лицо, но по глазам я понял: он в ужасе. И из этого тупика, в который он сам себя загнал, выхода не было.

Мы смотрели друг на друга, в невыносимой тишине напряжение достигло предела.

— Выведите зрителей, — крупье повернулся к ограждению. — Я прошу всех, кроме персонала и господ Куроно, Аманэ и Мисава, покинуть наше заведение.

— Эээ? Какого чёрта? — начали возмущаться остальные, но работники подпольного казино быстро выпроводили их наружу. Когда зал практически опустел, оставшиеся работники обступили наш стол. За спиной раздалось недовольное пыхтение Куроно.

— Что за цирк, зам... — начала Аманэ но крупье шикнул.

— Вы должны понимать, госпожа Аманэ, что дальнейший ход игры может повлиять на многое. Есть дела, которые должны делаться в тишине. Особенно когда они касаются таких крупных сумм.

Он был прав. На столе сейчас фишек было на полтора миллиарда. Это серьёзные деньги даже для богатеньких детей Махо-кай. Но главное, на кону была власть.

И если победа будет за мной, это потрясёт всю школу. Замять такое уже не получится.

Стиснув кулаки, крупье уставился на меня сквозь очки-половинки и медленно процедил.

— Открывайте. Ваши. Карты.

Онигумо медленно перевернул одну карту. Десятка. И семёрка.

— Если ты проиграешь, Онигумо, — я расплылся в дьявольской улыбке. — Что будет тогда?

Первая карта чикрнула краем по столу. Туз.

Здоровяк обливался потом не хуже Куроно. Его руки вцепились в край стола так сильно, что казалось, вот-вот выдерет кусок.