Долг и верность. Книга 2

Глава 11. В последний путь

Ариэн

Недоумевая, я вглядывался в темноту, вылавливая из нее сколоченную из рубленых веток коновязь, одеяла, упряжь. И не мог понять, откуда такая решимость? У Киана… Внутри что-то неприятно оборвалось, когда я наконец понял, что не смогу помочь единственным близким людям. Из глубины так и норовила выползти тоска, собирая воедино все прошлые неудачи, но я не мог ей поддаться. Не сейчас. Сделал шаг назад — под холодный колючий дождь — и взглянул на слабые мелкие прорехи в полотне облаков. Он ведь не успел далеко уйти — в ночь, еще и под дождь. Эта мысль почти не успокоила, и я побежал, приводя в себя всех, кого успевал заметить. Но надежда таяла быстрее комьев града под моими ногами: в такое чахлое утро после бурной ночи никто не смог узнать даже меня.

Наверное, со стороны это выглядело донельзя глупо, но ничего большего я придумать не мог: любые следы на земле уже смыло дождем. Мерзкое ощущение опустошения после данного Эвели ночью обещания вкупе с передержанной выпивкой мешали ясно мыслить. Я лишь нервно озирался по сторонам, остановившись посреди нестройных рядов палаток. Один. Прислушался, надеясь застать тех, кто уже проснулся или еще не засыпал. Из того самого шатра, куда меня вчера позвал Эрд, доносились несвязные разговоры, но это казалось всяко лучше нетрезвого бормотания.

От дыма горячий воздух так загустел, что я ничего не разглядел под ногами и неловко споткнулся обо что-то, наугад выбрасывая вперед руки.

— Осто… рожно! — ойкнул кто-то, зло отпихивая от себя мою руку. Я оперся о скамью и поднялся с колена, быстро стряхивая с волос и одежды ледяные капли и протирая заслезившийся глаз. Из-за спины на меня тихо зарычала крупная гончая, но тут же затихла, признав своего, и ткнулась носом под локоть.

— Чего надо? — недовольно спросил другой, чей силуэт едва угадывался около затухающего костра, и свистнул, зовя гончую.

Хмель заглушил даже запах благовоний, которые любила жечь Мия. От почти затухших очагов пахло паленым мясом. Я мельком глянул под ноги, сквозь плотный белый дым замечая блики на разбросанных тут и там стеклянных бутылках. Кажется, по углам пряталось человек десять-двенадцать, из которых только двое были в состоянии меня услышать. Отчаяние прошлось ознобом по телу: кто за таким гуляньем вообще заметит пропажу?

— Кто-нибудь видел Киана? — с надеждой спросил я чуть громко, почувствовав, как дерет после крика горло.

— К-кого? — с искренним удивлением переспросил тот же мужчина, кажется, даже не смотря в мою сторону.

— В обмундировании Службы, белокурый.

«Угрюмый и молчаливый», — едва не добавил я, раздраженно смотря по сторонам и все больше убеждаясь, что Природа явно сводит со мной счеты, обрывая под самый корень любое начинание.

От терпкого запаха начала кружиться голова так, будто я снова перебрал. Хорошо, ближайшая ко мне распорка выглядела достаточно крепко, чтобы о нее опереться.

— Ну же! Хоть кто-то, может, видел его ночью? — Мне с трудом удалось остановиться, чтобы хоть как-то успокоить бьющееся в глотке сердце. Плохое предчувствие до боли сводило скулы — даже знание, что непременно случится что-то плохое, если мы не догоним Киана. Я опять попытался сквозь дым разглядеть остальных, но на меня смотрели только двое: недовольно и в то же время равнодушно. — Пожалуйста.

Мужчина — тот, которого я задел на входе — подтянулся к распорке и протер засаленным рукавом глаза, другой рукой потянулся к почти распитой бутылке.

— Киан… — неопределенно прохрипел он, заглядывая в горлышко и поднимая бутылку донышком ко мне. — Так… э… был, да. Домой поедет, ска… зал.

— Угу, — утвердил второй.

Домой? Это слово как-то резко меня остановило, оборвало на полуслове, заведя в тупик. Я не смог сразу поймать зародившуюся и тут же угасшую мысль, а потом понял: может, у меня бы и не вышло его остановить. Я ведь почти ничего не знаю, вдруг сам ошибся в том, что могло быть лучшим для них обоих?

Недавние воспоминания о том, как Эвели неожиданно пугливо куталась в одеяло и смотрела на меня, засыпая, причинили непонятную боль. Как и воспоминания о собственном гневе, когда я тогда — декады две назад — едва не проклял Киана на берегу реки за его слова и действия. Нет, он все еще любит, не может не любить, я же видел. А еще обещал Эвели, что выбирать больше не придется, дал слово, что помогу, а теперь… Очередное поражение, которое придется проглотить.

— Домой — это куда?

— А мне откуда з… нать? — беззлобно спросил мужчина. — А… ну, встань с моего плаща, эй!

По телу неприятно расползалась усталость, и я сильно сжал переносицу в попытке привести мысли в порядок, прежде чем выйти. По волосам медленно потекла холодная вода, капая за шиворот, и я, не представляя, что говорить и делать, почти не разбирая дороги, поспешил к Эвели.

Эвели

Дурной и неприятный сон никак не хотел меня отпускать, и когда я наконец вырвалась, тело пронзила досаждающая боль. Затекшие мышцы ныли, а лоб и волосы были мокрыми от пота. Спросонья вчерашний день тоже показался сном. Ариэн обещал помочь… с чем-то… Я схватилась за раскалывающуюся голову, едва открыла глаза. Сквозь слипшиеся ресницы все вокруг показалось сплошным чернильным пятном. Огонь погас, и, оказывается, ноги даже в шерстяных чулках жутко заледенели. Усталость давила на виски, я не сразу пришла в себя, и едва не подпрыгнула на месте от страха, наконец, отделив реальность от приснившегося кошмара.

— Я же его оставила… — вырвались сами собой слова, когда я глянула вглубь шатра — в уголок, где ночевал Киан. На душе опять заскреблись кошки. Как же я жалела, что, даже увидев себя глазами Киана, не нашла в себе сил его остановить. Как солдат на войне: никаких привязанностей. И я позволила себе вчера зацепиться за эту мысль, словно шагнула к обрыву… и сорвалась — настолько пугающим казалось это недавнее решение теперь. Если бы не Ариэн… Я бы окончательно потеряла себя. Ведь так бы и случилось.

«Не надо бояться», — приободрилась я, наспех зачесывая за уши волосы и поднимаясь на колени. Я все исправлю, если Киан позволит. Пока мы оба еще живы, я не должна быть верна одному лишь долгу.

Губы тронула мечтательная улыбка, а в глазах застыли слезы. Было почти не страшно признаться самой себе в том, что из меня вышел не самый хороший солдат. И не самая сильная женщина тоже. Но я так устала просто быть сильной, принимать решения за себя, за других и нести эту ответственность в одиночку. Ариэн говорил правду: мне очень хотелось разделить эту ношу и получить взамен нечто большее, чем просто существование.

В полумраке я нашарила брошенную рядом одежду и принялась спешно натягивать на себя, думая, что скажу ему. Представляя, как обниму, отвечу на поцелуй и признаюсь, что люблю. Что не смогу жить как прежде, если его не будет рядом со мной.

Как-то слишком резко в голове родилась странная и слишком несвоевременная мысль, но вместо того, чтобы ее отбросить, я непроизвольно начала расчесывать руками волосы, пытаясь придать им хоть какой-то вид. Киан за четыре года — уже почти пять — видел меня и злой, и уставшей, и раздраженной, играющей на публику очень жестокие роли, но все равно сочувствовал. Видел измученной и совсем не женственной в этой чертовой форме, которую я все равно не смогла бы променять на чуждые и неудобные бальные платья. Но почему-то мне вдруг захотелось выглядеть лучше. Для него. Почему я не признавала этого раньше? Ведь такое сильное чувство не могло зародиться только сейчас. Не просто забота или привязанность, потому что нельзя, просто невозможно было так злиться на человека, который безразличен.

Я вскочила с топчана, не в силах совладать с эмоциями, и быстрой походкой направилась к выходу. Ноги словно пружинили, и я наслаждалась этим ощущением полета, будто вдруг отрастила крылья. А может, они и вовсе всегда были за спиной, но только теперь хватило смелости их расправить.

Резко влетевший в шатер Ариэн едва не сбил меня с ног. От неожиданного удара по лбу я чуть не потеряла равновесие и в последний момент наугад зацепилась за его протянутую руку. Тревогу в его распахнутом глазе я увидела сразу.

— Что случилось? — быстро спросила я, предчувствуя беду.

— Киана нет. — Кажется, сердце пропустило удар, я открыла рот, но слова застряли в горле. Мне показалось, чьи-то ледяные пальцы с садистским наслаждением перебирают внутренности и прорезают их острыми ногтями. — Я пошел искать его… Он взял лошадь…

Я обернулась, пытаясь разглядеть в углу его походную сумку, одеяло и оружие. Все осталось лежать на своих местах. Но и Ариэн не мог ошибиться или солгать мне.

— Вещи… — сил хватило только на это слово. Я обхватила себя руками, чувствуя слабость, как при сильной кровопотере. Спокойно засыпая вчера вечером рядом с Ариэном, я и не думала, что такое может случиться, что уже в тот момент Киан мог… — Он же… без всего… как? — простонала я, не желая верить. Значит, вчера я сама все разрушила. Как и хотела. И из-за меня Киан сорвался с места, ничего не взяв с собой.

Я смотрела прямо перед собой, будто лишилась воли. Казалось, будет больно даже вдохнуть. Это я сделала выбор, я. И что теперь, куда теперь? Мысли о столице, Ясоне, Нордоне и справедливости словно поблекли, хоть и не перестали быть грузом. Но Киан… один… Без оружия и хоть каких-нибудь документов. Я вспомнила прихрамывающего после падения с лошади Эрда и едва не всхлипнула, понимая, что Киан в темноте мог уйти слишком далеко, чтобы кто-то увидел и помог, если что-то случится. И достаточно далеко для того, чтобы наткнуться на патруль или рабский караван.

— Эвели, — негромко позвал Ариэн, смотря на меня с искренним сочувствием, от чего стало еще хуже. — Мне сказали, он едет домой… — прошептал он, положив руки мне на плечи.

Я растерянно посмотрела на него и запоздало поняла, что наверняка знаю то место, которое Киан мог бы назвать домом. Облегчение прошлось по телу, заставив вздрогнуть и отступить. Надежда еще есть. Есть! Я бросилась к открытому чемоданчику, судорожно впихивая в более-менее свободные отсеки развешенные пучки трав и полупустые колбы с лекарствами. Голова закружилась, и от резких движений разболелась покалеченная ударом по бревну рука, но я не могла остановиться, даже когда Ариэн непонимающе перехватил мою кисть.

— Что ты делаешь?

— Я знаю, где он. Дом. Келла. Это Заррэт… там усадьба, куда я отдала Келлу. Это место… Ты… нам надо… — мысли мельтешили, и я не могла ничего сделать — даже просто перевести дыхание, чтобы объяснить, куда нам ехать. Не могла оставаться на месте, не могла ждать ни секунды, не…

И тут же застыла, ошеломленно открыв рот, вновь ощутив себя предателем.

— Ариэн, — сдавленно простонала я, не в силах озвучить то, что вертелось на языке. Столица находилась совсем в другой стороне.

Невыносимое чувство рвало изнутри — до дрожи в коленях, до желания кричать, пока не исчезнет голос. «Но ведь ты обещал! Что выбирать больше не придется…» — я едва не выкрикнула это вслух, но Ариэн словно и правда меня услышал, отпустил мою руку и принялся быстро, но аккуратно закручивать походные одеяла, которыми мы укрывались сегодня ночью. Все так же не глядя на меня, он вложил в боковые карманы нить, скрутил ветошь на бинты и, закрыв на защелки сундук, потянулся за походными сумками, сложенными за моей спиной.