Разлом. Оружейный магнат. Книга четвертая

Глава 17. Романовы.

Весь день занимались присоединёнными территориями, проводили инспекционную поездку, я разбирался с управлением и финансами на землях, а Егор со Стеном налаживали систему обороны и контроля, а именно вербовали доносчиков, проверяли всех жильцов, особенно не местных, собирали слухи. Конечно, за один день мы не сделали даже половины запланированных поездок, перенеся остальные на следующий день, поэтому к вечеру мы все очень сильно вымотались. Поздно вечером, точнее, уже ночью, к замку подъехала делегация из десятка машин, включая шесть грузовиков, полных солдат. В замок их всех, конечно, не пустили, всё-таки их было около сотни. Часть разместили в казарме, построенной в деревне, которую по моему распоряжению привели в порядок. После взаимной проверки боярина, его трёх сильных магов и десяток человек охраны пропустили внутрь.

Для этого пришлось поднять всех наёмников, всё-таки опасность нападения исключать было нельзя. Встречу провели в том же зале, где я разговаривал с пленниками, он был достаточно большим, чтобы вместить всех пришедших. Романов старший был очень напряжён, его можно было понять, так как всё походило на какую-то ловушку, и он, возможно, уже пожалел, что приехал сюда, но отступать уже было не к лицу. Чувствуя напряжение, моя охрана была так же на взводе, но, как только я изучил верительную грамоту, подтверждающую, что пришедший человек является именно Романовым, я сказал.

— Попрошу всех моих охранников выйти из зала, эти люди — мои гости и находятся под моей защитой, — сказал я, после чего все они вышли, и со мной остались только Егор и Стен.

— Когда все немного успокоились, — я сказал.

— Егор, попроси Алёну привести девушку.

Пока ходили за моей гостьей, я внимательно осмотрел пришедших гостей. Боярин довольно высокий мужчина, чуть старше сорока лет, маг огня, за ним стояла его молодая копия, явно сын, то же маг огня, а вот слева от него стоял седой мужчина и, судя по перстням на его руке, то же глава боярского рода, но маг воздуха. Очень неудобные противники, а с учётом стоящих за их спиной матёрых наёмников, они могут всё здесь разгромить. Помимо этого, на них было множества мощных артефактов, что серьёзно повышало их ранг.

Когда девушку ввели в зал, увидев боярина, который обернулся к ней, она прошептала:

— Татя, — после чего потеряла сознание.

Боярин, увидев Марию, побледнел и схватился за сердце, после чего бросился к девушке, которую вовремя подхватила Алёна. Так как целителей рядом не было, мне пришлось встать со своего кресла и подойти к суетящимся мужчинам.

— Позвольте, я приведу её в чувство, — сказал я и, когда брат девушки отошёл в сторону, освобождая мне место, просто влил огромную партию живы, примешав небольшую частичку магии воды и огня. От этого девушку сразу бросило в жар, и она открыла глаза. Тут, конечно, начались слёзы радости, взаимных утешений и укоров, поэтому я, оставив гостей одних, удалился в теперь уже свой кабинет.

Примерно через час пришёл Егор и сообщил:

— Господин Романов хочет переговорить с вами.

— Я готов его принять, пригласи.

В кабинет вошёл совершенно другой Романов, по сравнению с тем человеком, который был допущен в мой замок. Несколько седых волос добавилось на его голове, да и общее состояние сильно изменилось, он прошёл в кабинет и уселся на предложенный ему стул, после чего надолго замолчал. Я внимательно посмотрел на него и то, что увидел, мне не понравилось.

— Прежде чем мы приступим к разговору, помочь вам? — спросил я.

— Чем именно? — отвлёкся боярин от своих мыслей.

— Если вам сейчас не помочь, то к утру у вас разобьётся сердечный приступ, я понимаю, что вы — сильный человек, но всё держать в себе нельзя. Как бы мы ни храбрились, наши тела не отлиты из металла и не всегда способны выдержать нагрузки, которые мы на них возлагаем, — сказал я.

Боярин помолчал немного, но потом поднял руку, помассировал левую сторону груди и просто кивнул головой.

Чтобы не вызвать подозрений, я взял из стола кристалл с живой, который светился в обычном свете слабым зеленоватым цветом, и подошёл к боярину.

Приложив руку к его груди, я направил живу в его тело, но вместе с тем и немного магической энергии воды из кристалла, расположенного на запястье под одеждой. Ускорив скорость работы сердца, я стал разжижать те сгустки крови, которые скопились в сердечных капиллярах и омолаживать сердечную мышцу. На всё мне потребовалось около десяти минут, и только, когда я убедился, что его здоровью ничего не угрожает, закончил лечение, после чего вернулся на своё место во главе стола.

— А вы — неплохой целитель, — произнёс боярин, — но давайте всё-таки представлюсь ещё раз, а то наша первая встреча прошла очень сумбурно и при полном недоверии друг к другу. Романов Николай Алексеевич, земельный дворянин из ветви Романовых, Московского Княжества.

— Краевские Глеб Радионович, земельный дворянин из новопринятых. Мои родители не имеют дворянства, но были лишены его ещё в детстве, но сам я — приёмный, при этом своего прошлого не помню. Немного маг, немного лекарь, как вы поняли ко всему прочему, учусь ещё в магической школе в девятом классе, — сказал я, наблюдая, как на лице собеседника проступает удивление.

— В таком возрасте и уже целитель, да ещё и получить самостоятельно дворянский титул с землями, просто невероятно, — проговорил он.

— Ну не целитель, а всего лишь лекарь, да и всё случившееся — чистая случайность, — поправил я собеседника.

— Я не верю в случайности и перед отъездом, меня осмотрел мой лекарь. К сожалению, наш целитель находится сейчас в другом Княжестве по делам рода, а лекарь, который остался в родовом поместье, сообщил мне, что у меня проблемы с сердцем и помочь мне сможет только целитель, но откладывать встречу я не стал и сразу выехал к вам. Поэтому могу с уверенностью сказать, что вы оказали помощь на уровне целителя. Сколько я вам должен? — спросил мой собеседник, внимательно посмотрев на меня.

— Нисколько, вы — мой гость, и не оказать вам помощь я не могу, да и чисто по-человечески я вас прекрасно понимаю. Потерять дочь, а потом жить пять лет в надежде, что она в любой момент появится, не у каждого молодого выдержит сердце, — ответил я.

— Хорошо, это благородно, но остаётся вопрос, что вы попросите за спасение моей дочери. Поверьте, отказать вы не можете, иначе это будет ударом по моему имени, я просто обязан вас отблагодарить.

— Давайте начистоту. Я уже получил награду, увидев счастье в ваших глазах и глазах вашей дочери. Освободил я её случайно, поэтому не вижу какой-то особой в этом заслуги, — сказал я.

— Вы не понимаете, такой поступок должен быть награждён, если я этого не сделаю, то не пойму себя и перестану уважать. Поверьте, у меня много денег и есть связи. Для чего они мне? Их в могилу с собой не заберёшь. Сыну и так останется немало богатств: заводы, шахты, земли, отблагодарив вас, я не обеднею. Поэтому не обижайте меня, озвучьте сумму или что вам нужно? Земли? Завод? Шахта? Дайте возможность моей семье отблагодарить вас, — настойчиво произнёс боярин.

Задумавшись на минуту, я принял нелёгкое решение, от которой моя внутренняя жаба выразила решительный протест, и я тут же вспомнил слова одного священника из моего времени, «Если ты хочешь кому-то помочь, и твоя внутренняя жаба при этом молчит, то помощь эта будет неправильная. Ваша жаба должна противиться вашему поступку, тогда вы действительно жертвуете от души». Тут же всплыли образы, как я стоял, молился в храме, и то небывалое чувство благодати, которое нисходило на меня в тот момент. В этом мире я уже несколько месяцев, а так и не реализовал свои планы помочь простым людям в лечении. У меня катастрофически не хватает времени для этого, а жить только беря от окружающего мира нельзя, обязательно что-то нужно давать ему взамен. Наверное, многие посчитают меня больным на голову, но я точно знаю, что так жить нельзя. Вселенная всегда стремится к равновесию, и если только брать от неё, ничего не давая взамен, она возьмёт сама, то, что посчитает нужным. Кто- то называет это кармой, кто-то божьим промыслом, но моё решение стало чётким, и я ответил на вопрос:

— Знаете, не так давно я был свидетелем страшной аварии, обычный автобус попал в аварию, и много людей пострадало. Я, конечно, оказал посильную помощь, но в последствие выяснил, что даже спасённые от смерти люди должны месяцы ожидать помощи, а некоторые её так никогда и не дождутся, так как целителей на всех не хватает. Я понимаю, что наше общество несправедливо в своём расслоении, но такого быть не должно. Поэтому, если хотите, откройте больницу для простолюдинов, назовите её в честь своей дочери, и будем считать, что мы с вами в расчёте.

Боярин от услышанного хотел что-то сказать, но, сдержавшись, закрыл глаза, о чём-то думая, после чего, помолчав несколько минут, посмотрел на меня и сказал:

— Вы — удивительный человек, я на своём веку повидал немало людей, но в первый раз вижу дворянина, отказывающегося от денег. Я выполню вашу просьбу. Открою больницу, а к ней припишу одну из своих шахт, доходы с которой пойдут на её содержание. По разведанным запасов в ней хватит лет на тридцать, как минимум, но всё-таки ответьте, почему вы отказались, вот не убедили вы меня до конца, хотя, поверьте, я не сомневаюсь в вашей честности.

— Примерно три месяца назад я был оборванцем, который очнулся в лесу и на которого охотился оборотень, при этом в тот момент я не был даже одарённым. Мне пришлось сильно постараться, чтобы выжить, добиться своего нынешнего положения. Сейчас у меня уже второй участок с родовыми землями, два завода, которые я расширяю, есть инвесторы, готовые вкладывать миллионы рублей в моё дело. Я вышел на заказчиков в соседних княжествах и на днях заключу выгодные контракты, которые позволят мне построить ещё несколько заводов. Моя жизнь идёт по нарастающей, и пока я всего добиваюсь сам, у меня есть стимул двигаться вперёд. Но вот чего у меня не получается, так это выполнить взятые на себя самого обязательства. Я так и не нашёл времени помогать простым людям, в том объёме, в котором я планировал, а тот вариант, который я предложил вам, поможет мне решить этот вопрос.

— Хорошо, я вас услышал. Возможно, вы и правы, на то ваша воля. У меня ещё осталось несколько вопросов, — сказал боярин.

— Да, я слушаю.

— Со мной приехал отец жениха моей дочери. Дело в том, что они не стали ждать так долго и два года назад, он женил своего сына на другой девушке из влиятельного рода, и когда узнал, что, возможно, девушка жива, напросился поехать со мной. Мы раньше были друзьями, но это похищение отдалило нас друг от друга, и теперь он вынужден принести свои извинения моей дочери лично. На удивление она с радостью приняла это известие. То, что сделал с ней этот выродок… Ну вы понимаете… Ко всему прочему, её лицо обезображено, и она боится показываться на людях. Не знаю, как она смогла выжить и сохранить свой разум, но она прекрасно понимает, что стала изгоем для общества, и обрекать любимого человека на жизнь с уродливой женой она не может. Но в то же время она обмолвилась, что вы сказали, будто можете попробовать её вылечить, но что процесс будет долгим, но все шансы на успех у неё есть. Это правда, или вы просто пытались поддержать её? — спросил мой собеседник.