Этот мир не выдержит меня. Том 2

Глава 16

— Так чего значит-то? — пузатый стражник сделал ещё шажок назад. — Выходит, вы тут по приказу Их Сиятельства, да?

От панибратского «тыканья» мы сразу перешли к уважительному обращению на «вы». Неплохое начало.

— Молчать, — коротко бросил я. — Имя, звание, должность?

Любое неприятное общение с представителями власти лучше начинать со знакомства. Это сразу даёт понять, что вопрошающий, как говорится, в теме. А кроме того, утрата анонимности хорошо настраивает на конструктивный диалог.

Мой тон окончательно потушил искорки алчного блеска, всё ещё мелькавшие в глазах пузана. Он понял, что разговор со странным юнцом не сулил никакого навара. Более того, этот разговор, судя по очень нехорошим вопросам, мог закончиться большими неприятностями.

— Зачем имя-то? Зачем звание?

Он шагнул назад, но я сразу же сократил расстояние. Нельзя позволить «рыбке» соскочить с крючка — нужно подсекать.

— Затем, чтобы Их Сиятельство смогли узнать, кто желает разрушить их мудрые замыслы, — я криво усмехнулся. — Узнать, и «наградить» соответствующим образом.

— А кто этого желает-то? — пузан сделал удивлённые глаза. Похоже, ему совершенно не хотелось получить «награду» от хозяина здешних земель. — Никто не желает!

— Да? И зачем же вы тогда вломились в лабораторию? Сломали дверь, прервали важный эксперимент...

Услышав такие непонятные, но пугающие слова как «лаборатория» и «эксперимент», пузан окончательно загрустил.

— Так люди позвали... — неуверенно отступая, промямлил он. — Выходит, ошибка это...

— Ошибка? — прищурился я. — А может, преступление?

Стражник позеленел от страха.

— Это Хигс! — без раздумий «вломил» коллегу пузан. — Он дверь вынес — вот с ним-то и разбирайтесь! А я... Я пока народ успокою и прослежу, чтоб вам больше никто не помешал!

Свалив всю вину на товарища, стражник быстро развернулся и выскочил на улицу. Насупленные сослуживцы недовольно посмотрели ему вслед.

Марк хотел было задержать удивительно резвого толстяка, однако я остановил разведчика взглядом. Пусть идёт — так даже лучше. Столь поспешное бегство руководства окончательно деморализовало личный состав и дополнительно укрепило мой авторитет.

— Капрал Хигс, — смущённо отрапортовал один из оставшихся стражников. Весь разговор он стоял позади всех, но теперь вышел вперёд. — Помощник начальника первого караула.

Молодой, рыжий и коренастый, парнишка явно только недавно устроился на службу — это было буквально написано у него на лбу. Слишком много энтузиазма, слишком много наивности и слишком мало цинизма в глазах. Во взгляде опытных «ментов» такое сочетание встречается крайне редко. А если быть точным, то не встречается вообще никогда.

— Капрал, Их Сиятельство поручили мне и господину алхимику важное и секретное задание, а вы и ваши люди помешали нашей работе. Скажите, вы разрушили планы Императорского наместника, а значит, и самого Императора, из глупости или потому что вас купили его враги?

Я говорил отрывисто и жёстко, как начальник, отчитывающий нерадивого подчинённого.

— Нет, сударь... то есть господин, — Хигс побледнел от такого напора. — Но должен заметить, что главной задачей городской стражи является охрана жителей нашего города. А здесь, как нам стало известно, произошло нечто такое, что могло угрожать их безопасности. Мы не хотели помешать ни вам, ни Их Сиятельству, ни тем более самому Императору, поэтому от лица города приношу извинения вам и буду крайне признателен, если вы передадите их также господину алхимику...

Несмотря на бледность, капрал держался хорошо. Он говорил связно и грамотно. Даже слишком грамотно для обычного стражника. А раз так, то нужно менять тактику.

— Вы правы, — серьёзно произнёс я. — Поэтому, от лица Их Светлости, я принимаю ваши извинения и благодарю за службу.

Щёки Хигса мгновенно утратили бледность и налились краснотой, заметной даже в полумраке. Незамысловатая похвала заставила его менять цвет кожи не хуже, чем получалось у Барталомеи.

— Однако, — я сделал шаг вперёд, как бы выдавливая всю компашку стражников из помещения, — из-за ваших действий пострадала собственность господина алхимика. Вы разрушили дверь, и её нужно починить.

— Но позвольте, господин, — смущённо возразил Хигс. — Когда мы прибыли, дверь уже была практически полностью уничтожена.

— Тем не менее она всё-таки была. Поэтому очень надеюсь, что городская стража восстановит то, что испортила.

Ещё несколько шагов, и мы всё оказались на улице.

— Я не могу обещать, — пробормотал Хигс. — Такие вопросы находятся в ведении начальника караула.

— Думаю, — усмехнулся я, — он не будет против. Как, к слову, его зовут?

Капрал не успел открыть рот, как из темноты уже послышался скрипучий голос:

— Сделаем дверь, лучше прежней будет... Ещё до рассвета плотник придёт.

— Вот и отлично, — я хлопнул Хигса по плечу, намекая, что разговор окончен.

Ошарашенные стражники спустились с крыльца и неуверенно двинулись вниз по улице. Вскоре их силуэты растворились в темноте.

Зеваки, жаждавшие бесплатных развлечений, оказались разочарованы столь быстрой развязкой. Постояв перед лавкой буквально минуту, они разошлись по своим домам. Вот и замечательно: чем меньше глаз, тем лучше.

— Нужно закрыть проход, — я указал на зияющий пустотой дверной проём.

Разведчик кивнул — он был удивлён и заинтересован происходящим, но не стал задавать лишних вопросов.

Я взял короб с «гербарием», который валялся рядом с крыльцом, и поднялся по ступенькам.

Лавка встретила нас едкой вонью химических реагентов и банальным дымом, который шёл от занимавшихся огнём обломков мебели. Разгром, пожар и разруха — всё, как я люблю.

Я быстро осмотрелся. Место, к которому был прибит Хоми, пустовало, а клетка снова оказалась накрыта покрывалом — похоже, Барталомея успела засунуть свою «милую» зверюшку обратно в каменное узилище. А вот саму женщину видно не было.

Мы с Марком кое-как подняли какой-то тяжеленный шкаф, закрыв им дверной проём. Не самая надёжная преграда, однако от случайных взглядов защитить сможет. Пока этого вполне достаточно.

— Можешь выходить, — негромко произнёс я. — Стражники ушли.

Марк по-прежнему ничего не понимал. Несмотря на мой спокойный тон, он плавно сместился в сторону и перехватил поудобнее метательный кинжал, всматриваясь в окружающий полумрак. Без лишнего напряжения, но в полной боевой готовности — повезло мне с союзником.

Спустя пару мгновений раздался странный шелест, и из-за кучи перевёрнутой мебели появилась высокая фигура, закутанная в блестящий плащ с высоченным воротником. Голову фигуры украшала кожаная шляпа — широкополая и полностью закрывающая лицо.

— Д-д-д-доброго вам вечера, путники, — запнувшись, поприветствовала нас фигура. Голос был совершенно неженским, но в нём без труда угадывались интонации Барталомеи. — Могу я узнать, что привело вас в мою лавку?

За то недолгое время, в течение которого я разбирался со стражей, Барталомея не только спрятала Хоми, но и успела неплохо загримироваться. Предусмотрительно, что сказать.

Теперь понятно, почему соседи не раскрыли её небольшой секрет — одежда полностью скрывала лицо и визуально превращала стройную женщину в крепкого мужика. А грубый голос дополнял образ — интересно, как алхимичка так ловко его меняла?

— Вот, — я с усмешкой подбросил в руках короб с «гербарием». — Ягоды-грибочки хотели вам продать... Ну и о делах наших скромных покалякать, само собой.

— Ягоды-грибочки? — с изумлением переспросила Барталомея. — Какие ещё ягоды-грибочки?

— Самые лучшие, прямиком из леса. Натуральный продукт, никакой химии.

— Я не занимаюсь скупкой грибов и ягод... — пролепетала удивлённая алхимичка. Грубый мужской голос совершенно не соответствовал тону её слов. — У меня нет на это лишних денег...

Беседа о ягодах-грибочках посреди творящегося хаоса выглядела весьма странно. Впрочем, я сознательно решил подбавить абсурда.

Короткая передышка позволила женщине оклематься — она почувствовала себя увереннее, а мне нужно было эту уверенность сбить. Если этого не сделать, то придётся потратить примерно целую вечность, чтобы ответить на десять тысяч вопросов, которые уже наверняка кружились в симпатичной лазурной головушке.

Гробить уйму времени на столь бессмысленное занятие было бы попросту глупо. Всё, что Барталомее нужно знать, я скажу сам, когда придёт время.

— Ничего страшного. Вместо денег, прекрасно подойдёт информация.

Женщина наверняка боялась и ненавидела меня за устроенный погром. Однако благодарность за сохранение жизни её уродливого питомца пересилила эти прекрасные чувства.

— Хорошо, — покорно произнесла она. — Что ты... вы хотите знать?

— Можно без лишних любезностей, по-простому, на «ты», — хмыкнул я. — Как ты меняешь голос?

Не то чтобы эта информация была мне жизненно необходима, но раз уж есть возможность, то почему бы не потешить любопытство? Мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится. Да и начинать разговор всегда лучше с чего-нибудь отвлечённого.

Барталомея на пару секунд замерла в замешательстве. Наверняка она ожидала, что я буду интересоваться её прошлым и тем, почему она прикидывается мужчиной, но меня, если честно, это мало заботило. Необходимый минимум я уже и так знал.

Женщина тяжело вздохнула и одним движением сбросила на пол плащ. Следом за плащом упала шляпа. Теперь алхимичка предстала перед нами в своём истинном обличии.

Марк внешне спокойно наблюдал за этими метаморфозами. Он даже бровью не повёл, увидев женщину, но, готов поспорить, экстравагантная внешность дамочки произвела на него впечатление.

Барталомея выплюнула на ладонь сгусток каких-то белёсых шевелящихся нитей и вытянула руку перед собой.

— Вокалис Алга, — произнесла она уже своим голосом. — Редкая водоросль, которую добывают со дня Стального моря. При правильной обработке она способна изменять голос, но использовать её, скажем так, не очень приятно...

Женщина поморщилась и её можно было понять — подобная гадость во рту явно не доставляла носителю особого удовольствия.

— Познавательно, — кивнул я и продолжил: — Теперь, когда с маскарадом покончено, было бы неплохо узнать, как тебя зовут.

Разумеется, я прекрасно знал имя женщины, но ритуал знакомства — это не пустая формальность. Называя себя, человек в некотором роде открывается перед собеседником, что помогает наладить контакт. Недаром продажники и мошенники начинают обработку очередного бедолаги с того, что представляются сами, а затем вынуждают клиента ответить той же монетой.

— Меня зовут Барталомея... Барталомея Зиг, — женщина слегка поклонилась. Выждав мгновение, она добавила: — Та самая Барталомея Зиг...

Уж не знаю, какой реакции от меня ждали, но я только усмехнулся:

— Ну а я — тот самый Феликс Обрин, воспитанник отшельника Хольда.

— Тот самый Марк Лис, — произнёс следом разведчик. — Декан разведывательного контуберния первой центурии девятого «стойкого» легиона.

Осознав, что её имя и фамилия ни о чём нам не говорят, Барталомея, с одной стороны, будто бы немного расстроилась, а с другой — с облегчением выдохнула. Она кивнула и хрипло произнесла: