Живи и ошибайся 2

Глава 16

Куроедов загорелся идеей стать мировой известностью и всю дорогу прикидывал, где бы себя так проявить.

— Лошадей императору продал и всё ему мало, — недоумевал дед.

— Это не то. Соседу славу в Европе подавай.

— Забросил старик невод, выловил рыбку золотую. А та и спрашивает: «Старуха жива?»

«Жива».

«Тогда лучше зажарь меня», — припомнил Алексей старый анекдот про избыточные желания.

— Когда-то же должны оценить критики или, наоборот, последователи наш медицинский справочник, — рассуждал я.

— Да всё оценят, — заверил дед и добавил: — Лет через десять-двадцать. Вы что, спешите куда-то?

— Нет, не спешим, но определённый комфорт в поездках хотелось бы иметь, — ответил я. — С пароходами нужно ускорить вопрос.

Опыт дальних путешествий у нас, безусловно, имелся хороший. Мы научились не тратить много времени впустую. Не думаю, что в поместье я нашёл бы столько свободных дней для написания текстов. Куроедов всё же раскрутил нашу команду на детектив. Снова получилось нечто среднее между справочником, в данном случае по криминалистике, и развлекательной историей.

— Да не может быть! Дай проверю! — восхищался Куроедов тому, что папиллярные линии на руках индивидуальные у каждого человека.

Естественно, проверке подверглось всё наше сопровождение и любые встречные путники на станциях. Не все пребывали в таком же восторге, как помещик-исследователь. Лёшка, желая притушить это безобразие, намекнул о секретах. Мол, не стоит до выхода книги в печать делиться подобной информацией.

— Но каков шельмец этот ваш поручик Огарёв! — искренне верил Куроедов в существование придуманного персонажа. — В Самаре печать закажем.

— Книжка ещё не готова, — напомнил я. — Нужно её вычитать, проверить. На издание романа Елизаветы Африкановны больше года ушло.

— Договоримся, отпечатают быстро, — не сдавался Куроедов. — А твои немцы мне картинок добавят.

Мы придумали с десяток сюжетов и продолжали обсуждать новый литературный жанр, попутно гадая, не запретит ли его цензура. Вдруг крамолу обнаружат или еще чего? В целом мы не скучали в дороге.

Пароход с отцом Нестором обогнали прилично, но он и без нас не заблудится. Обсуждением старца Самарского мы занялись после того, как Куроедов свернул на свои земли. Теперь-то уже можно было не скрываясь обсуждать возможные проблемы. Алексей был настроен оптимистически. У меня имелись сомнения. Фанатиков во все времена хватало. Найдётся какой-нибудь мусульманин или даже католик, решивший, что такой пророк не нужен. Стоит подумать о безопасности более серьёзно.

Мы как раз обсуждали методы, когда карета вывернула к Перовке, и тут у всех разом дар речи пропал.

— Это что? — хриплым голосом задал я вопрос.

— Вы такое точно не заказывали? — повернулся ко мне дед.

— А купол золотой? — поинтересовался Лёшка, разглядывая огромную златоглавую церковь между гостиницей и школой.

— Это на фундаменте аптеки возвели, когда только успели? — продолжал я недоумевать.

— Егорка, тормози! — высунулся Алексей из кареты.

Праздных сельчан рядом не оказалось, но мы остановились практически рядом со школой, оттуда выскочил проживающий в ней с семьёй Кузьма.

— Это что? — задал я очевидный вопрос.

— Так графиня построила. Елизавета Африкановна не возражала.

— Какая графиня? — продолжал я выспрашивать.

Вскоре мы получили вполне исчерпывающую информацию. Оказывается, буквально через пару дней после нашего отъезда заявилась графиня Новосильцева, урождённая Орлова. Дама ещё зимой прибыла в свое имение рядом с Самарой. Дождавшись, когда просохнут дороги, графиня отправилась в путь и чуть-чуть не успела встретиться со старцем. Догонять его по Волге посчитала неразумным и осталась ждать. Попутно подбила мою супругу на строительство большой церкви.

Управляющему я оставлял чёткие указания, он в деньгах был ограничен. Как оказалось, графиня полностью вложила свои средства, а уж в строителях недостатка вообще не было. Эти фанатики как узнали, что будут своими руками церковь возводить для святого старца, то их и понукать не пришлось.

Невольно я посмотрел новым взглядом на Перовку. Захудалый населённый пункт за последние годы преобразился.

Новые бревенчатые дома сельчан ставили по единому плану, в одну линию с крепкими заборами. Батюшкины владения вместе с больницей были кирпичными. Тут у нас ещё и гостиница, небывалой по местным меркам высоты. Вытягивать в длину я не стал по той причине, что экономил собственные земли. Пусть место под огороды и выпас останется. У гостиницы и без этого большое подворье (конюшни, котельная, сараи).

Здание аптеки должно было встать чуть в стороне между школой и гостиницей. Фундамент залили, а стройкой заняться планировали осенью, и тут какая-то набожная графиня построила церковь.

— Претензии будешь предъявлять? — поинтересовался у меня Лёшка.

— Чего уж там, — махнул я рукой. — Старая церковь действительно маловата, но и этой для всех желающих не хватит.

— Смотрится симпатично. Купол точно золотой?

— Похож на позолоченный. Когда только успели?

— Его графиня могла заранее заказать для своих нужд, — предположил дед.

— Поехали уже домой, там всё и узнаем, — распорядился я, забираясь обратно в карету.

Снова была радостная встреча, суета дворни и переживания управляющего. Дмитрий Николаевич волновался, что не выполнил мои распоряжения. Лиза как раз была всем довольна. Представила графиню, проживающую в поместье с мая месяца.

— Её сиятельство Екатерина Владимировна Новосильцева, — озвучила жена имя графини.

Дама была в глубоком трауре и выглядела печально. Замысловатый головной убор из чёрного кружева полностью скрывал волосы и делал лицо женщины бледным. Сама по себе дама была худовата, а черный наряд еще больше усугублял это впечатление.

Раскланявшись с графиней, я стал вспоминать те истории, которыми нас потчевал всю дорогу Куроедов. Кажется, Новосильцева в трауре после смерти сына, погибшего на дуэли. Задавать деликатный вопрос я не стал, рассудив, что узнаю всё в более неформальной обстановке.

Домашние дела меня закрутили и поговорить с графиней удалось только через два дня. Лиза меня к тому времени просветила, как была несчастна графиня в семейной жизни. Супруг Екатерины Владимировны имел хм… «посторонние привязанности». По этой причине графиня прожила с ним всего год и дальше они разъехались по разным имениям.

Сын у Новосильцевой был один, и она не чаяла в нём души. Как и большинство потомков Орловых, парень вырос высоким, красивым и так далее. Жаль, трагическая дуэль оборвала жизнь Владимира Новосильцева.

— Помолиться к старцу приехала. Попрошу у него для себя смерти, — грудным красивым голосом пояснила графиня своё появление. — Я убийца сына! — неожиданно с пафосом закончила она фразу.

Недоверчиво покосившись на даму, я решил, что в рядах фанатов старца Самарского очередное пополнение. Вслух же высказал благодарность за возведение церкви.

Графиня уже три года как вдова. Оказывает помощь церквям, монастырям, выделяет деньги всевозможным попечительским советам, покровительствует сиротам и бедным. Она даже в судьбе внебрачных детей мужа принимала участие.

— У бабки денег завались. Нужно её на что-то ещё полезное раскрутить, — стал меня уговаривать Лёшка.

— У нас в планах пароход, — напомнил я. — Сколько денег на это потребуется я подсчитать не могу.

— Во-во, как батюшка вернётся, так и намекнем ему, раз уж тут один меценат проживает.

Лиза с графиней нашла общий язык сразу. Вместе они сушили и сортировали лечебные травы всё лето. Жена делилась знаниями, графиня внимала и была довольна тем, что принимает участие в лечении больных.

Мне же Новосильцева высказала по поводу того, что у Максима до сих пор нет гувернёра. Пусть не француза нанять, но есть же и среди разорившихся дворян достойные воспитатели. В этом я сильно сомневался, хотя вступать в полемику не стал.

Как выяснилось, недавно приезжала в гости госпожа Лопатина. У неё пятеро воспитателей «бесхозных». Коленька вырос, и куда девать гувернёров? Лёшка по поводу пятерых крепких мужчин имел своё мнение. Мы вместе посмеялись на эту тему и решили посмотреть, кого там рекомендовали. По грамматике русского языка я бы взял учителя для Максима.

Алексей дожидаться прибытия этого воспитателя и, не дай бог, самой Лопатиной не стал и смылся на стройки. У нас их запланировано много. Камни должны по реке привезти, к тому же нужно проследить, как брёвна складируют и кирпичи. В целом проблем хватало.

В свою очередь я озадачил управляющего расширением стада коров. Гости молочной продукции употребляли много. Когда вторую гостиницу откроем, то на питание будет уходить прорва продуктов. Конечно, мы получим с этого прибыль, но для начала нужно всё закупить.

Не вовремя дед уезжал на Урал. Мне бы помощник не помешал. Придётся самому крутиться и контролировать. С другой стороны, он забирал не только деньги на покупку механизма, но и готовые пигменты красок. Причём выгребал всё, что было готово на данный момент. Куроедову я написал, что раз нет заказов на его краски, то лучше продать пигменты купцам. Шергин подробно просветил на тему, как будут биться за право получить красители ушлые люди. Смерть Тыранова ничему нас не научила, я продолжал пребывать в счастливом неведении о том, какие бои разгораются за производство тех или иных красителей. За пурпур точно золотом заплатят.

Дед загрузил свой скромный по размерам обоз упакованными пигментами и взял спички. В Москве они неплохо разошлись. Вдруг и на Урале ими заинтересуются состоятельные люди? Отказываться от этого бизнеса я не хотел по той причине, что себестоимость спичек при условии дармового труда работников получалась копеечная.

Ещё я планировал объехать свои земли и проверить деревни. Давненько не посещал, нужно посмотреть, наметить работы, поговорить с народом. Последнее я устраивал не просто так. Мне же раз в два года приходилось кого-то в солдаты забривать. Старался брать из тех, кто не самый рачительный хозяин или дурак по жизни.

Дмитрий Николаевич привычно мою инициативу не поддержал. Стал рассказывать, как уже дождями размыло дороги.

— Верхом поедем, — не повёлся я на его причитания. — У меня в каждой деревне школа и есть где остановиться.

Про сомнительные удобства я был в курсе, но мне не привыкать. В дороге где только не приходилось ночевать, и ничего.

То, что деревни нужно периодически проверять, я понял уже в Херосимовке.

— Почему староста не приходил, не жаловался? — задал я вопрос.

Проблема у деревни была всё в тех же паломниках. Перегородить все дороги и поставить заслоны физически невозможно. Пешие путники продолжали пробираться на мои земли. И ладно бы пришли-ушли. Так они активно воровать стали. И не какой-нибудь пучок моркови, а лошадей, овец и коз, пасущихся на пастбище летом. Урон за последние месяцы нанесли серьёзный.

Управляющий оправдывался тем, что отследить потенциальных воров сложно. Идут, к примеру, слепые, по идее, ничего не могут украсть, поскольку не видят. А на самом деле под прикрытием всевозможное ворьё приходит.