Граф Суворов, том 10

Глава 15

— Мне кажется или этот сопляк своей жизнью не дорожит? — спросила Мария, как только мы оказались наедине.

— Варварский обычай. — проговорила Ангелина. — Как можно подарить девушку? Она же живая, а у нас не девятнадцатый век на дворе.

— Так ты ее принял в подарок или нет? — задала вопрос Инга, и две другие супруги тут же повернулись ко мне.

— Я не собираюсь ее за собой таскать, но и убивать ее я тоже не собираюсь. — ответил я, немного успокоив девушек. — Но, если вы думаете, что это идея Али, сильно сомневаюсь, скорее уж это придумал его отец. Старый манипулятор прекрасно понимает, что я не буду казнить его дочь.

— А мне, кажется, это вполне обсуждаемый вариант. — сказала Мария, гневно сверкнув глазами. — Ты же не падишах какой-нибудь.

— Ну, с точки зрения Амин-бея как раз падишах. — заметила Инга. — Но вопроса это не отменяет. Повезло ещё что у нее не возникло вопросов по поводу указания занять гостевую комнату. А то с нее могло статься…

— Я слышала, что наложницы по восточным обычаям должны всюду сопровождать господина. Ублажать его и всё такое. — заметила Ангелина. — Но неужели тебе не хватит нас?

— Мне вас иногда перебор. — сухо заметил я, и девушки кажется поняли, что развивать эту тему не стоит. Все кроме Мальвины.

— Ну так и казни её не обязательно прилюдно. Пошлем её голову отцу, чтобы понимал с кем связывается и что манипуляции в данном деле неуместны. — предложила Мальвина, и у остальных даже сомнений не было в том, что она совершенно серьезна.

— Если это такая форма извинения за то, что Амин собирался нас отравить, то идея провальная по всем фронтам. — заметила Ангелина. — Не понимаю на что он вообще рассчитывает?

— Это-то как раз понятно. — сказала Инга. — Александр у нас первый официальный троежонец, да еще и наследник престола. По всем внешним признакам он ведет себя скорее, как молодой «паша», чем христианский царь. Да и восточный поход, полуофициальный, к которому многие присматриваются, вызывает множество вопросов. Расчёт же на то, что он и ведет себя так же, как падишах и на женах не останавливается.

— Так себе образ будущего императора. — поморщилась Мария. — Фаворитки — куда ни шло, это в европейских традициях, но наложницы… Тем более надо ее казнить, чтобы не было лишних слухов.

— Нужно понять как можно от неё избавиться при этом даровав свободу. — подумав сказал я. — Желательно демонстративно и не слишком оскорбив её семью.

— Никак. — коротко ответила Инга. — Подарить свою дочь в наложницы, это не просто унижение это… я даже не знаю с чем это можно сравнить.

— Это куда более серьезный поступок чем послать сына в заложники. — ответила Мария, сбросив праздничное платье. — Вот же уроды, такой день испортили!

— Прости. — вздохнула Инга, вновь дотронувшись до сережек. — Надо, наверное, это принять как должное, все же ты сама говорила — с нашим мужем ни в чем удивляться нельзя, возможно всё.

— Объясняться перед Филаретом сама будешь. — сказала Мальвина уже в дверях ванной. — У вас между прочим еще с шаманизмом вопрос не решен, и он мне о нем напомнил! Так что спор будет горячий!

— С шаманизмом? — удивленно спросил я, когда, хлопнув дверью Мария скрылась в главной ванной. В наших покоях их было две, и еще один запасной санузел. Впрочем, номинально кроме гостиной и двух кабинетов у нас еще было три спальни. Так что занимало все это добрую часть этажа.

— Вера наших малых народностей. — отмахнувшись сказала Инга. — По-настоящему верящих в шаманов осталось не так много, но с появлением резонанса…

— Понятно. Магия вернулась? — усмехнувшись спросил я.

— Да, можно и так сказать. Есть обученные одаренные, которые вернулись к традициям предков, а есть стихийные. Я даже не знаю, как их назвать. Скорее и в самом деле шаманы, они строго блюдут традиции, нигде не учились, но у некоторых из них есть способности несколько другого толка чем у обычных одаренных. — нехотя объяснила княгиня Ляпинская. — Но наша церковь предпочитает, чтобы вера в стране была только одна — православно-христианская. И наши традиции стараются замести под ковер.

— Я тебя прекрасно понимаю. Филарет мне тоже прозрачно намекает на то, что неплохо бы обучающую программу свернуть и медитацией не заниматься. — ответил я. — Но с главой РПЦ приходится считаться.

— Обучающую программу… — сказала Инга, а затем, сняв серьги, положила их себе на ладонь. Несколько секунд ничего не происходило, а затем они вспыхнули, как и кулон у нее на груди. Девушка улыбнулась и подняла на меня восхищенные глаза. — Это потрясающе. Я словно наконец смогла вздохнуть полной грудью и вдруг выяснилось, что с самой инициации мне приходилось дышать через соломинку.

— Ну, на счет полной груди тебе еще надо поработать. — ехидно заметила Ангелина, и рассмеявшись скрылась за дверью второй ванной.

— Не расстраивайся, зато у тебя задница потрясающая. — подбодрил я нахмурившуюся Ингу.

— Да я и не расстраиваюсь. — тут же улыбнулась девушка. — Просто ожидала подобной выходки от Маши, а не Ангелы.

— Она тоже умеет завидовать. — сказал я, развалившись в кресле. — Что по занятиям, нам с тобой предстоит быстро-быстро догонять остальных, иначе лиса окажется права и по настоящему полной грудью ты так и не вздохнешь. Я не про физическую форму, естественно. Надо тренировать твои чакры и меридианы. Уже даже Таран освоил истинное зрение. Ангелина куда талантливей, но Маша берет силой…

— А я в результате отстаю. — кивнула Инга, повернувшись ко мне спиной. — Поможешь расстегнуть платье?

— Да, конечно. — я чуть вздохнул, поднявшись, все же этот день меня вымотал, а сюрприз под конец был… ну не самый приятный, прямо скажем. По крайней мере что с этой девушкой делать я не представлял. Впрочем Инга, воспользовавшись этой маленькой женской хитростью, почти сразу отвлекла меня от посторонних мыслей.

— А тебе правда нравится моя попа? — смущенно спросила она.

— Естественно. — улыбнувшись сказал я, и Инга вытянулась чтобы меня поцеловать. Через полчаса, когда девушки всё же соизволили выбраться из ванной мы были очень заняты. Ангелина и Мария были очень обижены и возмущены таким неприкрытым предательством, но слова звучали немного по-другому.

— В кругу семьи не щелкай клювом. — показав язык рассмеялась оседлавшая меня Инга, и мне вновь пришлось отрабатывать за троих. К счастью, я достаточно развил чакры земли и воды, чтобы не беспокоиться о подобных мелочах. И даже был уверен, что встану после бурной ночи первым. Каково же было мое удивление, когда, выйдя из спальни я увидел забравшуюся с ногами в кресло Мальвину.

— Ты вообще не спала? — спросил я первую супругу.

— Так получилось. — устало и мрачно ответила она.

— В чем дело? Тебя что-то беспокоит? — сев рядом поинтересовался я.

— Конечно беспокоит, а ты считаешь, что нет поводов? — подняв брось сказала Мальвина.

— Я имею ввиду — больше чем обычно. У нас каждый день то война, то революция, но раньше у тебя проблем со сном не наблюдалось. — улыбнувшись ответил я, взяв девушку за руку. — Или на тебя так повлияла одна появившаяся девчонка.

— Она не девчонка, в том то и проблема. — вздохнула Мария.

— Кхм, ну не мальчишка же. — удивленно сказал я.

— Да ну тебя. — фыркнула Мальвина попытавшись вырвать ладонь

— Рассказывай, в чем дело. Ты же знаешь мне ты можешь доверить даже самую большую глупость. — улыбнувшись сказал я, и девушка снова вздохнула.

— Можешь считать это бредом не выспавшегося больного разума, но её нельзя убивать. — наконец произнесла Мария.

— Конечно нельзя. Как сказала Ангелина — мы не в рабовладельческом строе живем. — ответил я.

— Да при чем тут это? — недовольно проговорила Мальвина. — Она принцесса. Может и не самая титулованная и вообще дочь рабыни, не важно. Она — принцесса.

— Это я и вчера понял. — сказал я, и пересадил сопротивляющуюся Марию себе на колени, та несколько секунд вырывалась, но больше для вида, а затем, устроившись по удобнее чуть расслабилась.

— Ничего ты не понимаешь, твое высочество. — вздохнула она.

— Ну так объясни, может раза с третьего до меня дойдет. — погладив ее по волосам сказал я.

— Ещё раз, может это просто бред с недосыпа. А может я чертова пророчица. Но мне, кажется, я поняла в чем дело. — наконец начала говорить Мария. — Смотри, ты — первый православный монарх многоженец. Пусть будущий, но все же. И потому мусульманские страны, считающие Исуса пророком, воспринимают тебя как неверного, который начал идти правильным путем.

— Допустим, хотя пока опасности в этом не вижу. — подбодрил я супругу.

— Амин-бей, только с нашей точки зрения обычный князь, в Персии и Османской империи он совсем недавно считался эмиром — или царем своего собственного государства. И этот царь, дарит тебе, исправляющемуся неверному, драгоценный дар — собственную дочь в наложницы. Так? — продолжила Мария.

— Если ты ее примешь и разделишь с ней ложе, это будет значить что ты еще на шаг ближе стал к мусульманству. — сказала Мальвина. — А значит дальше от христианства и католичества. А сейчас, после появления резонанса и одаренных, вера вновь имеет существенный вес в политике.

— Если я приму подарок, то рассорюсь с патриархом. — резюмировал я. — Но ты, предлагавшая вчера отрубить девочке голову, говоришь, что убивать ее нельзя.

— Верно! Если ее убить, да даже если просто от нее каким-то образом отказаться и отправить домой — это будет оскорбление не Амина, а всего востока. А если убить — то и вовсе, повод для войны, и не только с вновь вспыхнет Закаспийская губерния, но к ней еще и другие страны этой веры присоединятся. — сказала Мария. — Персы, османы, арабы, афганцы, курды, африканцы… как бы до Индии не дошло.

— Мы только недавно победили и Персов и Османов, при этом на двух фронтах и с завязшими на Урале войсками. — заметил я.

— Только тогда и уральская и центральная часть нашей аристократии выступала против них пусть разрозненным, но фронтом. На время отражения атак даже боевые действия прекращались. — заметила Мальвина. — А теперь большая часть нашего флота участвует в миротворческой операции.

— И её сковывают войска немцев и англичан, находящиеся у границы. — кивнул я, а затем вспомнил вчерашний разговор с Лехой. — Рублев рассказал, что англичане перебросили часть флота под Константинополь. А в Персию массово вошли немецкие и английские торговые компании, дошедшие аж до Ашхабада.

— Вот, видишь! Все сходится! — прокомментировала Мария. — Они сговорились. И если мы дадим им весомый повод — тут же атакуют. А убийство любимой дочери эмира Амин-бея, как раз такой повод, чтобы весь восток объединился против нас.

— Думаешь ради такой цели Амин-бей готов пожертвовать и любимой дочерью и сыном? — нахмурившись спросил я.

— Это я её любимой назвала, чтобы ты понимал, как они будут об этом трезвонить на каждом углу. — сказала Мария. — А так, мы даже не можем быть до конца уверены, что это действительно его дочь. Что же до сына — он пусть и старший, но далеко не единственный, так что если мы вдруг решим казнить заложника, вслед за сестрой…