Беги, Франни!

Глава 20

Фредди молчал, задумавшись: то ли что-то вспоминал, то ли ждал моего вопроса. И я не выдержала, хмыкнув:

― Немного же тебе известно.

Он взглянул на меня, и его губы тронула насмешливая улыбка:

― Смотрю, тебе интересно. И чем только Арчи умудряется привлекать к себе девчонок? Так и липнут к нему, дурёхи, даже такие красотки, как ты…

Я разозлилась, но решила не подавать вида:

― А тебе завидно, да? И не стыдно сплетничать за спиной друга? Рассказывай дальше, болтун. Я, как и ты, беспокоюсь об Арчи. Что ещё известно об этом Троше?

Фредди выплюнул травинку, серьёзно посмотрев мне в глаза:

― Тут ты права, Франни, каждый раз, когда слышу об этом типе, у меня волосы встают дыбом. Жутко, хоть я и не трус. Так вот, этот Трош стал уверять, что его приёмный отец все эти годы разыскивал настоящего сына. И намерения у него далеко не благородные, как можно подумать. Вроде, он нехороший человек и боится, что его обман раскроется. Поэтому лжесынок не советовал Арчи появляться на Родине, а наоборот, держаться от неё подальше.

― А как Фокусник среагировал на такие «пожелания»?

Шут усмехнулся:

― Как любой умный человек: спросил этого Троша ― с какой стати он так рьяно о нём заботится, ему-то что за дело? Или боится, как отец, потерять место при дворе?

И тут Фредди засмеялся:

― Ты бы видела лицо этого «добряка»: он так покраснел, я думал, его удар хватит. Трош сразу же перешёл на родной язык, я-то его почти не знаю, так, несколько ругательств, которым меня научил друг. И надо же, именно этими словами Трош и поносил Арчи, а тот ему ответил в том же духе. Оставалось только наблюдать эту «семейную» сцену и ждать, когда же они подерутся. Но всё получилось не так.

Он опять замолчал, и мне пришлось снова дать ему подзатыльник:

― Специально время тянешь, остановился на самом интересном месте. Хочешь ещё получить?

― Ох, Франни! И горячая же ты штучка, намучается мой друг с тобой. Ладно, слушай дальше. Эти двое хорошенько поорали друг на друга, а потом обнялись как братья. Причём этот Трош подвинул меня и сел рядом с Арчи. Их лица были очень серьёзны, но я не почувствовал между ними враждебности. В конце они пожали друг другу руки, и «новый родственник» нашего Фокусника ушёл, а Арчи какое-то время сидел и не отвечал на мои вопросы. Видно, ему было о чём подумать.

Я вздохнула. Рассказ Шута ничего не прояснил:

― Фредди, из того, что ты тут наплёл, не понятно, почему так его невзлюбил.

― А нет причины, малышка. Может, просто я слишком наблюдательный ― за соседними столами сидели люди и внимательно прислушивались к разговору «братьев». Одеты они были как горожане, но только выправка у них ― военная. Трош ушёл, и они, не скрываясь, последовали за ним. А ещё на прощание этот тип так на меня посмотрел и усмехнулся, что в его глазах я увидел свою смерть. Причём, мучительную. Поверь, Франни, я сейчас не приукрашиваю и не шучу. Чем хочешь поклянусь, чес-слово.

Фредди снова побледнел. Я пожала его холодную руку:

― Верю тебе, друг. Помнишь, на дороге мне привиделся морок. Так это был он. Значит, если верить приметам, и мне он принесёт гибель. Но ты что-то не договариваешь. Раз Трош ― сын придворного, его должна сопровождать охрана, тут как раз нет ничего удивительного. И всё же, что не так?

Видно было, что Шут колеблется, не решаясь довериться мне до конца, но, махнув рукой, всё же сказал:

―Ты ничего обо мне не знаешь, Франни. Есть вещи, о которых я могу говорить только со своими близкими друзьями. Дело в том, что хоть во мне нет ни капли магии, я сын потомственной ведьмы и могу чувствовать некоторые особенные вещи. Например, если человек связан с колдовством. Хочешь верь, хочешь нет, но магия пахнет по-разному. Вот твоя ― полевыми цветами, даже когда с тебя, прости, пот течёт в три ручья. У Арчи ― тёплым хлебом из печи. У обоих чистые души, потому и вашу магию я воспринимаю именно так. А от Троша несёт кровью и человеческой болью. Думаю, такие как он пытали и сожгли на костре мою маму, хотя она всего лишь лечила людей. Из-за них я маленьким ребёнком оказался на улице, ненавижу…

Снова взяла его за руку и погладила её. Фредди смотрел куда-то в сторону глазами полными слёз. Только теперь я смогла разглядеть ранние морщинки на этом круглом, добродушном и таком ещё юном лице. Стараясь не растревожить его ещё больше, осторожно спросила:

― Ты рассказал о своих подозрениях Арчи?

Он кивнул в ответ:

― Конечно, но наш Фокусник ничего мне не ответил. Надеюсь, он достаточно умён, чтобы сделать правильные выводы, иначе…

― Что ― иначе?

― Ох, ну и глупая же ты барышня! Неужели не догадываешься? Не увидим мы его больше…

Я разозлилась:

― Это кто глупая? Сам дурак, раз так плохо думаешь об Арчи. Он хитрый и осторожный, мы с ним в дороге уже много дней, я к нему успела присмотреться.

Фредди засмеялся:

― Признайся, Франни, он тебе нравится, да? Хоть и Коротышка…

Это было уже слишком. Вскочив с места, я стала осматриваться в поисках палки, чтобы сломать её о голову приставучего Шута. Вероятно, это меня и спасло ― как только наклонилась к земле, стрела просвистела прямо над головой, застряв в руке нашего шутника.

― Падай на землю, быстро, ― крикнул он, зажимая рану, из которой струйкой вытекала кровь.

Я немедленно последовала совету, опустившись рядом. Он был бледен, нож в его руке дрожал, как и голос.

― Плохи дела, Франни. У меня кровь сворачивается медленно, надо действовать. Стрела не задела кость, и это единственно хорошая новость, но она пробила руку, и наконечник вышел с той стороны. Похоже, стрелявший был нечеловечески силён. Быстро отломай наконечник или срежь. Вот умница. Вытаскивай стрелу, осторожно, не спеши, ― он застонал, ― хорошо, а теперь не помешало бы заклинание исцеления…

Я плакала, в точности выполняя все указания болтливого друга. Кровь удалось остановить, но Фредди очень ослаб и не мог подняться с места. Он прислушался к чему-то и, схватив меня за руку, горячо зашептал:

― Не задавай вопросов, просто делай, как скажу. Беги вверх вот по этой тропинке, шагов через двадцать поверни в сторону и спрячься в какой — нибудь яме. Сиди тихо, как мышка, чтобы ни происходило, поняла? Может, они тебя не найдут. Беги, Франни!

И я снова сделала то, чем занималась вот уже много дней ― побежала, не оглядываясь, глотая горькие слёзы и отсчитывая шаги. Повернула в сторону и, увидев большое вывороченное дерево, на карачках заползла в яму, забившись так глубоко, как только смогла. В довершении прикрыла серым плащом лицо и руки. Сидела, дрожа и прислушиваясь к тому, что происходило совсем рядом.

Сначала раздались громкие мужские голоса:

― Они здесь, проклятые иноземцы… Клянусь, я попал в одного из них. Ищите, мерзавцы не должны уйти от нас живыми.

Затем послышались тяжёлое дыхание и сопение, словно кто-то очень тяжёлый взбирался на гору. И радостный крик:

― Он здесь. Кажись, сдох уже, но стрелу успел вытащить, гад! Дай-ка мне дубинку, Оро, размозжу ему голову, так будет надёжнее…

Я не стала сидеть и слушать, как убивают Фредди, а потому завопила, как мне показалось, в полный голос. Однако это было больше похоже на жалобное блеяние отставшего ягнёнка, и мне стало стыдно. Вдохнув поглубже, крикнула, одновременно выбираясь из «убежища»:

― Эй, толстозадые придурки! А ну-ка идите сюда, хочется на вас, идиотов, посмотреть…

Голоса мгновенно затихли, а затем раздались топанье и злорадные вопли, обещавшие мне «неземное блаженство» под их немытыми телами. Я стояла, ожидая, когда они поднимутся, спрятав за спину руку с тёмным сгустком боевого заклинания. Губы шептали:

― Не бойся, Франни, это не люди, а монстры. Сколько раз ты таких поджаривала, уже и со счёта сбилась. Действуй, твоя жизнь и жизнь Фредди в опасности, враги должны умереть.

И когда они показались передо мной, наглые и весёлые, ухмылявшиеся в предвкушении развлечения, я спокойно, без колебаний ударила по ним магией и, не глядя на вопившие живые факелы, понеслась вниз, туда, где посмела оставить раненого друга.

Фредди лежал, открыв глаза, на помертвевшем лице были написаны такой ужас и отчаяние, что стало совсем плохо. Бедняга, он так за меня переживал… Опустилась рядом с ним на колени и обняла.

― Я в порядке, Фредди, прости, что послушала тебя и оставила одного с этими тварями. Помутнение, наверное, нашло. Совсем забыла, что я маг и могу дать отпор. Больше такого не повторится, обещаю, и не проси меня прятаться. Франни уже перешла черту ― сегодня убила троих, ― и, только высказав это, уткнулась в плечо Шута.

Он нежно поцеловал меня в макушку, приговаривая:

― Моя прекрасная воительница… Вот, что ты творишь, глупышка? Рискуешь своей жизнью ради такого никчёмного дурака. Смотри, как бы я не влюбился в тебя, как наш Арчи, чес-слово…

Я засмеялась, вытирая нос рукавом многострадальной куртки. Повторила заклинание исцеления и, убедившись, что Фредди стало лучше, помогла сесть на коня. Следом сама вскочила на своего жеребца, и мы осторожно спустились на дорогу, но двигаться к городку не спешили.

― Как думаешь, подстреленная птичка, кто были эти напавшие на нас идиоты?

Фредди скорчил глубокомысленную мину:

― Думаю, Арчи ошибался, сказав, что гвардейцам и тому, кто стоит за ними, мы с тобой не нужны. Верно, Шут и девчонка ― только помеха и лишние свидетели. Наёмники обычно успешно выполняют работу по устранению «препятствий», эти же на мастеров не тянут. Скорее всего, крестьяне или разбойники, которым заплатили за лёгкую добычу. Это раз. Ну, а второй вариант ― твои мальчики наняли их с теми же целями. Но это маловероятно, они предпочтут убрать ведьму Франни «лично». Надеюсь, твои «заколдованные друзья» ещё не успели добраться до Чёрной Луны.

Я выслушала эти слова и согласилась с ними:

― Куда теперь? Рискнём поехать в город?

Он пожал плечами:

― Почему бы и нет. Нам нужен отдых, да и не помешало бы пополнить запасы: наши мешки совсем похудели, так мы скоро умрём от жажды и голода. И убийцы останутся без работы, ― он скорчил смешную рожицу, но я даже не улыбнулась.

― Ладно, поехали в город, горы меня уже достали, хочу выспаться в нормальной кровати и наесться до отвала.

Мы развернули коней и пустили их в галоп, остановив, когда впереди замаячили крыши домов и шпиль городской ратуши. Но сначала Фредди достал из своей скатки огромное помятое платье, заставив меня сбегать за кусты и переодеться. Платье было ужасным и висело мешком, о чём я сразу же сообщила Шуту, добавив, что не уверена, не снял ли он его с какого — нибудь трупа ― запах был странный. На что он только фыркнул:

― Не придирайся, Франни. Подумаешь ― немного великовато. Так я его не в лавке для вашей милости покупал, а с верёвки снял. Оно чистое, чес-слово. А то скажешь тоже ― с трупа… Что я, мародёр какой-то. Подвяжи платье верёвкой и складки расправь, из тебя получится хорошенькая служанка, а то на девицу в мужских штанах все будут смотреть косо. Нам это надо?

Когда я вышла к нему, сердито сверкая глазами, Фредди довольно хлопнул в ладоши:

― Красота, теперь поедем, а то уже темнеет. Сначала на городскую площадь к колодцу ― надо набрать воды. Неизвестно, будет ли у нас завтра на это время, а потом уже в гостиницу. Ты, главное, помалкивай. Я хоть языка и не знаю, но смогу договориться с местными. Что смотришь, не веришь? Да раз сто изображал «немого», сама увидишь. Давай деньги или лучше кусочки серебра, знаю, что они у тебя есть.