Она - Эмилия

3

Ай-я-яй! – вскрикнула я и снова села на ступеньки.

Наступать на одну ногу было очень-очень больно.

Шаги приближались. Тяжелые, грузные. Теперь уже я понимала, что по лестнице шагает баба Настя.

Баба Настя жила на пятом этаже и редко спускалась во двор из-за своего веса,который мешал ходить.Продукты ей привозила дочь, чтобы баба Настя не ходила по магазинам. Балкона в квартире у неё не было, и изредка она выходила "подышать".

Через несколько секунд я убедилась в том, что это и была она.

– Мила, ты упала? – воскликнула баба Настя, тяжело дыша, свистя одышкой и округлив глаза.

– Я оступилась, – объяснила я.

– Ты наверно ногу сломала?

– Да нет, я просто ушиблась немного.

– А почему ты тогда здесь сидишь, – не унималась она– позвони кому, заберут тебя.

– Кто заберёт? —не поняла я, хотя в этот момент единственное, что меня интересовало, – так это, смогу ли я доковылять хотя бы до лифта.

Я снова попыталась встать. Острая боль пронзила ногу.

– Давай я возьму тебя за руку и проведу до хаты твоей!

Я засмеялась, несмотря на боль в ноге.

– Спасибо, сама доскочу! —я представила, как баба Настя ведёт меня за руку и мне снова стало смешно.

Баба Настя фыркнула —Как знаешь! —и поплыла дальше.

Опираясь на перила, я доковыляла до следующей лестничной площадки. К счастью, лифт работал.

Каждый мой шаг отзывался резкой болью в лодыжке.

Вызвав такси и еле допрыгав до машины, я поехала в травмпункт.

Добрый день, – робко прошелестела я под окошком регистратуры. – Я подвернула ногу на лестнице.

Я замолкла, не зная, что еще сказать.

Подав паспорт и полис в окошко, я ожидала приёма в кабинет. Врач-травматолог, пощупав ногу, послал на рентген.

И вот тут я заметила, что моя лодыжка увеличилась в размерах – безобразно распухла, если называть вещи своими именами.

После рентгена, осмотрев мои снимки, врач проводил меня в перевязочную, где мне наложили шины, гипс. Перелом наружной лодыжки с удобным положением отломков..... Сорок пять дней покоя Освобождение от занятий. Где взять костыли?

Уже дома, я присела на кровать и расстроилась.

Вдруг захотелось целую вечность не вставать с постели. И чтобы никто меня трогал.