Не время почивать на лаврах

Быстро собранный лагерь темиспаровских выродков являлся синонимом слова "беспорядок": разбросанные повсюду щепки и ветви сухих деревьев, куски рваного тряпья и выпотрошенные тюки с добротными шкурами, деревянная и медная посуда, лежащая в грязи, перевёрнутый котёл, распряжённые кони, собранные вместе и равнодушно дожиравшие зелёные побеги у самого края лагеря. У тлеющих углей огромного костра, где, видимо, состоялась ночная дискуссия на тему капитуляции, валялись обглоданные кости. Скорее всего, лошадиные. Перевёрнутый деревянный бочонок. Деревянные кружки. Несколько брёвен вокруг костра забрызганы блевотиной.

Общая мерзопакостная картина вызывала отвращение. Я шёл, смотрел по сторонам, заглядывал под каждую телегу, шевелил ногой каждое нагромождение тряпья. Даже презрительно поморщился, когда увидел очередного бородача, шустро набивавшего походную сумку. Он копошился, что-то доставал, что-то перекладывал. А затем задумался, когда в одной руке держал серебряный подсвечник, а в другой - серебряный бокал. Мыслительные процессы быстро завершились и, в итоге, оба предмета он принялся яростно запихивать в и так уже заполненную сумку.

Я сплюнул и осмотрелся. Вроде бы, я проделал весь путь. В конце наспех сооружённого лагеря бортами наружу стояли ещё две телеги. И оттуда шла просто ужасная вонь.

- Боже мой, - я зажал нос и прошёл ещё пару метров, ожидая увидеть отхожий ров.

Но дело оказалось не только в этом.

Я облокотился на борт телеги, заглянул в ров и чуть сам не сблевал: рой насекомых кружился над горами фекалий и несколькими неподвижными телами. Одетые в абсолютное рваньё, друг на друге лежали четыре человека: две пожилых женщины и два пожилых мужчины. Без видимых следов побоев или надругательств.

Едва удержав под контролем эмоции, я обернулся и хмуро посмотрел на Кавохая.

- Это те, кто не выдержал пути, - простодушно пожал он плечами. - Да и работать вчера пришлось... Не справились. Со стариками такое бывает.

Успокоился я лишь с трудом. Смотрел на тела бедолаг и поносил последними словами не Кавохая, не его головорезов, а себя. Если бы я отдал приказ предыдущим днём, если бы скомандовал "на штурм!", возможно, сейчас эти люди были бы живы. Я промедлил. Я допустил того, чего мог бы не допускать.

По странному стечению обстоятельств, одно из тел, что лежало сверху, начало сползать вниз. И утянуло за собой ещё одно. Соскользнуло и открыло моему взгляду ещё одно тело, которое я не заметил ранее. Пятое тело.

Это был молодой мужчина. Парень, я бы сказал. Его шея была неестественно вывернута, открывая возможность видеть измученное лицо. А спина в рваной рубахе, которую я тоже видел, покрыта выпуклыми шрамами. Зигзагообразными такими. Такими, которые оставляют плеть или хлыст, а не острый меч или сабля. И узрев этого бедолагу, узрев парнишку, я полностью утратил над собой контроль.

Я не успел спасти и его, хотя обязан был. Я мог уничтожить здесь всё ещё вчера. Пройти со щитом и убить каждого, кто осмелится не опуститься на колени.

И я опоздал...

- А это тот, кому недоставало почтения, - пробурчал за моей спиной Кавохай.

Но я уже его не слушал. Вернее, не слышал. Гнев пробудился. Я долго пытался сдерживать этот гнев, я не хотел поддаваться ярости. Я знал, к чему это может привести.

Но и здесь я не справился.

Правда, в этот раз спусковым крючком стал не гнев сидящей внутри сущности. Это был мой гнев. Гнев человеческий.

Глаза начали покрываться пеленой. Сжатые кулаки тряслись. Я уже практически ничего не видел и не слышал. Самоконтроля хватило лишь на то, чтобы обернуться и посмотреть в глаза Кавохая. Тот, как бы извиняясь, пожимал плечами.

Но его извинения я не стал принимать.

Последнее, что я помню - мастерский удар в челюсть. Я никогда не был драчуном. Так, в начальной школе или в спортивном интернате приходилось "помахаться". И никогда с одного удара я никого не валил. Но здесь получилось: косички на бороде разлетелись в разные стороны, и тело осело моментально. Чистейший нокаут.

Но слова, которые последовали дальше, уже произносил не я. Под аккомпанемент появляющегося у левой руки энергетического щита, из моих недр вырвался тот самый незнакомый Голос, которым я уже орал ранее:

- Убить их всех! Смерть безродным рабам!

Дальше я не помнил ничего...