Грехи отцов 2. Война

— Согласен, — сказал Фламель. — Геллерт, до меня дошли слухи, что ты полностью подчинил территории Великобритании и Франции себе. В связи с этим у меня возникает логический вопрос, что ты будешь делать дальше?

— Меня не интересует африканский континент, — и видя как в какой-то степени облегчено вздохнули супруги, продолжил, — но вы должны понимать, что я знаю, что вы задумали и у меня есть вопрос, что ждёт меня и моих людей?

— Геллерт, мы можем обсудить это в более спокойной обстановке. Много воды утекло, и кто старое помянет, тому… — не стала завершать поговорки миссис Фламель.

— Пернелла, стааарая ты лисаа. Завязывай паясничать, я уже не тот юноша, которому можно легко задурить голову. Я уверен, вы знали, что этот вопрос всплывёт. Не тяните время, — серьезным тоном сказал Гриндевальд.

— Времени у нас много, в отличии от тебя Геллерт. Вот твоё время на исходе, ну раз ты стал печься о магах, которые тебе присягнули, то мой ответ не изменился, всем достойным будет предложена жизнь в новом мире.

— Значит вы не отступились от своих планов? И создали ковчег? — задал вопросы Гриндевальд.

— Оба раза ответ ДА! — ответила Пернелла. — Но условие меняется: теперь, для того чтобы получить свой билет в новый мир, твоим подчинённым, помимо клятв, нужно будет помочь в уничтожении магов Российской империи.

— Ахах-хаха, — засмеялся Гриндевальд. — Вы что, совсем с ума посходили? То же самое вы предлагали американцам, и теперь где они? ПЕПЕЛ! — закричал Геллерт. — Это всё что вы от них оставили. Никто вам больше не поверит! Мой ответ вам следующий, если сунетесь к нам, мы объединимся и с остальным сопротивлением и вторгнемся к вам. Пока вы нас не трогаете, мы не тронем вас.

— Нас устраивает это, — ответил Николас. — Геллерт, подумай над нашими словами, — с печалью в голосе сказал он, — я и Пернелла никогда не хотели, чтобы наша дружба так закончилась.

— Николас, ты убил мою семью. И хоть я принял виру, простить тебя не могу. И я вам не доверяю, потому что вы избавились от Дамблдора, который был предан лично вам и никому больше. Думаю, этот разговор бессмысленен.

— Не боишься остаться за бортом, когда мы начнём? — спросила Пернелла.

— Не делай из меня идиота, я уже понял, что вам нужна помощь с Имперцами, вероятно у них что-то есть, что мешает вам приступить к финальной фазе вашего плана. — И, судя по скривившимся лицам Фламелей, он попал в точку.

— Прощай, Геллерт, — сказал Николас, держа под руку свою супругу.

— Прощай, бывший друг, — тихо произнёс Темный лорд.

***

После встречи с Фламелями мы собрались в кабинете Гриндевальда.

— И что они хотели? — спросил я, самый интересующий меня вопрос. –Они и так всё это знали, и устраивать встречу чтобы услышать это лично, мне кажется глупым.

— А всё остальное ты понял? — с сомнением в голосе спросил Драко.

— Он знает, — перебил его Гриндевальд. — Не спрашивай откуда, но точно не от меня.

Драко смотрел на меня, будто рентгеном пытался просветить. Я же сидел и делал вид, что не обращаю на него никакого внимания.

Повернувшись к Гриндевальду спросил.

— Я так понимаю Фламели не одни готовят ковчег?

— Быстро ты понял, — улыбнувшись сказал Темный лорд. — Да, так и есть. Спасенные тобой гоблины и многие другие до них, занимаются обустройством убежища для всех нас. И мне точно известно, что на территории Российской империи таких убежищ больше одного. Это будет неприятный сюрприз для Фламелей.

— Но тогда какой смысл отсиживаться сейчас? — с непониманием спросил я. — Если три противоборствующих стороны продолжат воевать уже в новом мире, то почему бы нам не вмешаться сейчас, ведь, по большому счёту, ничего не изменится.

— Фламели знают про убежища в Империи, поэтому не запускают программу судного дня.

Про судный день мы узнали от Шан Лу, который был одним из доверенных лиц Фламелей. Прежде чем его прилюдно казнили, я и Малфой долго «общались» с ним. По правде говоря, авада, отправленная мной в китайца, была актом милосердия, потому что после работы с его мозгом, ничего человеческого в его теле не осталось.

Также нам стало известно, что Фламели нашли артефакт Атлантов. И они уже почти всё подготовили для того, чтобы нанести удар и вернуть землю в ледниковый период. Последней проблемой, которую они видели перед собой были имперцы, который тоже переживут ледниковый период.

После «вечной мерзлоты», по прогнозам ученных, работающих на Фламелей, континенты изменятся до неузнаваемости. Атмосфера очистится и магический фон планеты, по их прогнозам, увеличится в разы.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал я, смотря прямо в глаза Гриндевальду.

— А какой ты ответ хочешь услышать? Что я не уверен в нашей победе над Фламелями?! Или что я хочу, чтобы они поубивали друг друга без нашего участия?! — закричал Гриндевальд.

— Мы не можем ввязываться в бойню с ними. Сегодня мы выторговали себе время, — сказал Драко.

Я не стал продолжать разговор и, покидая кабинет Темного лорда, сильно хлопнул дверью. Правильно говорят, у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, а есть только постоянные интересы. И Гриндевальд полностью перенял такой образ мышления.

Поместье Делакуров

— Дафна, у меня проблемы, — сказала Астория выходя из камина.

— Что случилось? — спросила её сестра, видя, как та волнуется. — Присядь, уверена, мы найдём решение.

— Я беременна, — сказала Астория, чуть ли не плача.

— О, Мерлин, счастье такое, а ты плачешь! — успокаивая и радуясь за сестру сказала Дафна.

В гостиную зашёл Поль, который застал плачущих сестер, сидящих на диване. Узнав новость, Поль поздравил младшую сестру супруги, но следующие слова выбили из колеи невозмутимого с виду мага.

— Отец ребенка не Драко! — всхлипывая, сказала Астория.

— Что ты такое говоришь, как не Драко?! Конечно же Драко, у тебя же магический брак! — поглаживая младшую сестру по голове, сказала Дафна.

— Ты не понимаешь! — воскликнула Астория. — Я уже полтора года не спала с ним.

— Кхм, — закашлялся Поль, который не ожидал услышать таких подробностей о чужой семейной жизни.

— Астория, но дети не берутся из ниоткуда! — уже более серьёзно сказала Дафна, которая стала понимать, что сестра не шутит. Но поверить в такое было сложно, ведь она прекрасно знала, что такое магический брак.

Наконец-то, собрав мысли воедино и выслушав сестру, Дафна смогла понять, как её младшая сестра смогла обойти брачные клятвы. Конечно, та не бралась её осуждать, Драко ей никогда не нравился. И слушая девичьи сплетни сестры давно убедилась, что Малфой мало что взял от своего отца, который когда-то был образцом для подражания многих аристократов. Но, узнав кто отец ребенка, Дафна не смогла сдержать эмоций.

— Твою мать, — осознав услышанное грубо выразился Поль. Он посмотрел на супругу. На её лице недоумение с каждой секундой сменялось на бешенство.

— Вы не понимаете, — сказала Астория, — Рон ни в чём не виноват!

— Ты сама слышишь, что говоришь?! — закричала на неё Дафна. — Или он ослеп и не видел чьи ноги раздвигал?!

— Дафна, успокойся, — сдержанно сказал Поль, — не забывай, что твоя сестра беременна и это уже свершившийся факт. С ним мы ничего поделать не можем. — После чего он повернулся в сторону Астории и спросил: — Ты понимаешь, что, когда Малфой узнает об этом, род Делакуров останется без поддержки?

Астория не стала ничего отвечать Делакуру, вместо этого она рассказала, что принимала другой облик, и Уизли вероятнее всего не знал, что спал с ней.

— Правду говорят маглы, в тихом омуте черти водятся, — произнёс Поль. После чего отвернулся от блеснувших в его сторону глаз, в которых отражалась ярость. Дафна никогда не давала никому говорить плохо про её сестру, но сама могла высказываться, не стесняясь в выражениях.

— Даф, что мне делать? — спросила Астория свою сестру.

— Не знаю, но мы что-нибудь придумаем. У нас ещё есть время, пока ребенок не родился. Но ты сегодня же должна затащить Драко в постель! И не смотри на меня так! Или, когда у тебя появится живот, он точно поймёт, что не мог быть отцом по естественным причинам.

Делакур слушал супругу, и когда та замолчала, сказал.

— Мы должны рассказать об этом Уизли! — и не давая Дафне, его перебить, продолжил. — Он, насколько мне известно, собирается в Империю.

— Да, Мария сказала мне, что глава её рода очень интенсивно ведет переписку с ним. В прошлом он очень хорошо ладил с родом Кощеевых, и новость о том, что Рон жив, была воспринята очень хорошо.

— Дафна, а нас смогут принять в Империи? — спросил Поль.

— Думаю, да. Мария приглашала нас, когда там узнали, что мы находимся под защитой Гриндевальда.

— Что ж, звучит как план, — и видя два удивленных женских взгляда, принялся объяснять. — Когда родится ребенок, ты — указывая на Асторию, — должна будешь провести ритуал разрыва магического брака.

— Но я стану сквибом! — заплакала Астория. Понимая, что из-за неё её близкие находятся в опасности, но и потеря магии для неё не менее страшное наказание.

— Поль, — заступилась за сестру Дафна, — это не выход. Так нельзя.

— А ты хочешь, чтобы её ребенок был бастардом? Драко ни за что не примет чужого ребенка в свой род. Поэтому тебе, — посмотрел Поль на Асторию, — придётся в скором времени идти к Уизли, и, я не представляю себе как, но заставить взять ответственность.

— Но ему ещё шестнадцать! — воскликнула Дафна.

— Если ребенок родится через девять или восемь месяцев, то Уизли как раз исполниться семнадцать. И вообще, это не главное, — сказал, как отрезал, Поль. — Даже если он откажется, я приму этого ребенка в наш род! Нам нужен план, потому что, когда ребенок родится, мы должны быть готовыми к отправлению в Империю. На африканском континенте быстро узнают, что мы остались без поддержки Гриндевальда, и за нами придут.

Опустив голову, Астория слушала, что ей говорили Дафна и её муж. А она тем временем думала, как будет смотреть в глаза мужу и уж тем более Рону, которого она использовала в своих целях и, как она думала, тот об этом даже не догадывался.

Одно в тот вечер порадовало Асторию, Поль пообещал придумать как вернуть магию Астории, если она пропадёт полностью. А также пообещал усыновить её ребенка, если Рональд откажется признавать отцовство.

***

На следующий день.

Я сильно удивился, когда ко мне в кабинет зашли супруги Делакур, Астория и Гермиона. В особенности, я не мог понять почему последние две особы отводят от меня взгляд. Когда взаимные расшаркивания закончились, ко мне обратился Поль.

— Рональд, как ты понял, у нас серьёзный разговор к тебе. И чтобы ты понимал, мне очень неприятна вся эта ситуация.

— Поль, хоть у нас с тобой вышло некоторое недопонимание, — сказал я, указав в сторону Дафны, — но в той ситуации я не знал, что делаю. Моя магия взбунтовалась, если ты понимаешь о чём я.

— Раз ты начал с этого, то я без претензий, а наоборот готов признать долг жизни перед тобой. А про ту, как ты выразился, бунтующую магию, могу сказать следующее: если бы ты не пропал в своём времени, то сейчас вместе с Дафной был бы ты, а не я. — И видя, что я не понимаю, продолжил: — Рональд, стихия льда очень редкий дар и он не совсем обезличенный. Если кратко, то ваши стихии притягивают вас друг к другу.