Грехи отцов 2. Война

Глава 9

Новость о моём скором отбытии Гриндевальд воспринял крайне негативно. Он не хотел меня слышать и слушать, всеми путями пытаясь навязать своё мнение, которое было, как он считал, единственно верным. Прежде, чем покинуть его кабинет, я сказал ему, что мне его разрешение не нужно и я зашёл к нему, чтобы поставить в известность. Закрывая дверь, почувствовал, как с другой стороны в неё что-то прилетело. Крик Гриндевальда был хорошо слышен и, когда я обратил внимание на волшебников, которые выстроились рядом с его кабинетом, то заметил их взгляд, не сулящий мне ничего хорошего.

В тот день от Темного лорда не шарахался разве что только больной на голову. Любому, кто выходил из его кабинета, приходилось бежать за успокаивающим зельем. Когда Снейп увидел, что его запас успокаивающего подходит к концу, он быстро узнал после кого настроение у их предводителя упало ниже плинтуса. После чего он вместе с Малфоем и Ноттом отправился ко мне на разговор.

— Мистер Уизли, наша новая знаменитость! — вместо приветствия начал Снейп, заходя в мой рабочий кабинет. Я выпросил себе рабочее помещение, когда места в спальне перестало хватать. С большим облегчением я вздохнул, когда стопки книг и исписанного пергамента исчезли из моей спальни.

Я посмотрел в его сторону и не сразу понял, что ко мне заявилась делегация недовольных магов. Переводя взгляд с одного на другого, я задал самый предсказуемый вопрос.

— Чем обязан, господа?

— Рональд, — обратился ко мне Драко, не дав Снейпу и дальше вести разговор, — до нас дошли слухи, что после того как ты вышел из кабинета Милорда, у него резко ухудшилось настроение. Не мог бы ты рассказать, что между вами произошло? И есть ли возможность сбавить напряжение, возникшее между вами?!

Я не собирался делать из этого тайну и рассказал им, что собираюсь переместиться в Империю. Новость их не обрадовала, это можно было прочитать на их лицах не применяя легилименцию.

— Как долго ты собираешься пробыть в Империи? — спросил Драко.

— Не знаю. Всё зависит от результатов поиска брата и племянника. А что? — задал я ответный вопрос.

Драко тяжело вздохнул и попросил разрешения присесть.

— Рональд, буду откровенным с тобой. Если раньше только Гриндевальд имел на тебя одному ему известные планы, то, после последнего сражения, у Делакуров всё изменилось. Ты слишком громко заявил о себе. Малькольм Варун и Шан Лу были очень сильными магами. И победив обоих с такой легкостью я, — и Драко посмотрев в сторону Нотта, который ему кивнул, — и Теодор очень хотим, чтобы ты вошёл в наши ударные отряды. Бойцы, вернувшиеся с того сражения, рассказывают своим семьям о тебе. Твоя популярность растёт в геометрической прогрессии.

— И? Мне то что с этого? — спросил я.

— Ну как же! — поучительным тоном заговорил Малфой. — Ты заявил о себе, как о сильнейшем волшебнике, и когда ты нас покинешь боевой дух наших сторонников пошатнётся. И я согласен с Гриндевальдом, твой поступок похож на детское ребячество.

Я слушал этого павлина и с трудом сдержался, не заорать на него сразу же. Посчитав до десяти, я медленно прошипел:

— Малфой, а ты часом не ох@ел? Когда ты успел записать меня в гриффиндорцы?! Ты сам себя слышишь? Ты только что озвучил тему, так хорошо воспеваемую Дамблдором! Ещё скажи мне, как он это любил говорить: «Рон, мальчик мой, твоя жертва послужит ради всеобщего блага»!!! — В конце этой фразы я уже просто кричал на него. Сделав глубокий вдох, я продолжил. — Я покидаю замок! По поводу возвращения, я вам повторяю, как решу дела рода, так и вернусь. На крайний случай, выдайте мне порт-ключ, и, если надо будет, я приду на помощь.

Драко хотел снова мне что-то сказать, но был перебит Ноттом.

— Рон, я не со всеми словами согласен, что сказал Драко, но зерно здравой мысли он озвучил правильно.

— Нотт, лучше молчи, — и сделал жест рукой, будто отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и видя, что он начинает краснеть, продолжил, — тебе пятый десяток лет, а ты до сих пор не научился окклюменции. Я прекрасно знаю, о чём ты думал в момент сражения. Чтоб вы все понимали, мне абсолютно насрать на ваше мнение. У всех, кроме пока что Снейпа, есть на меня корыстные планы. Вы с чего-то решили, что раз мне четырнадцать лет, то легко сможете прижать меня к ногтю. Не вышло, теперь я хочу знать, что вы предпримите дальше.

В комнате наступила гнетущая тишина. Никто из этой троицы не желал смотреть мне в глаза, тогда как я специально не сводил с них глаз. Первым решил заговорить Снейп, который ещё не успел оконфузиться в разговоре со мной.

— Ладно, раз у нас не получится переубедить Вас, мистер Уизли, — вскинув бровь в своей излюбленной манере, — то я предлагаю выработать план и использовать Ваше отбытие по полной. — И уже обращаясь к Малфою и Нотту, продолжил: — Я не думаю, что Уизли покинет наши ряды столь быстро, как рассчитывает. Думаю, милорд снова сможет предложить ему, то от чего он не сможет отказаться. А мы это время должны использовать, чтобы подготовить население и выдать им информацию под правильным углом.

— Хорошо, — откликнулся Малфой. — Звучит как план. Предлагаю переместиться ко мне в кабинет и там продолжим.

— А чем вам стал плох мой кабинет? — спросил я. — Вы все равно собираетесь обсуждать планы на меня. Мне интересно послушать чем вы попытаетесь меня озадачить.

— Знаешь, Рональд, — начал говорить Теодор, — я не собираюсь извиняться перед тобой за свои мысли во время сражения, и ты всё верно сказал, мне уже пятый десяток, но МОИ ЩИТЫ ОККЛЮМЕНЦИИ, не мог пробить даже Волан-де-Морт, а мне было всего семнадцать лет! Поэтому, находиться с тобой в одной комнате без дополнительных артефактов защиты разума, я более не желаю.

После чего все трое покинули мой кабинет, оставив меня задуматься над новыми знаниями. Мне уже четырнадцать лет, и я до сих пор не провёл проверку на дары. Я прочитал мысли Нотта, как открытую книгу, и думал, что он слабый окклюмент, а вот как оказалось. Малфоя, Снейпа и даже Грейнджер я не мог также легко прочесть. Хотя, последней, вероятнее всего, помогал медальон. Вернувшись к мысли о дарах, я подумал, что не стоит откладывать проверку, ведь чем раньше волшебник начинает их развивать, тем лучше.

Я давно нашёл информацию, как провести проверку с помощью ритуала. В замке Гриндевальда накопилось множество ценнейших книг, которые волшебники несли в замок. Война стала началом, когда маги поняли, что магические знания могут послужить залогом их выживания и утаивать их от других не стоит.

Подумав, я пришёл к выводу, что стоит потратить этот день именно на проверку моих даров. Заодно решил, что можно проверить и Грейнджер. Вдвоем мы быстро собрали необходимые для ритуала ингредиенты, и, взявшись с Гермионой за руки, мы аппарировали.

Гермиона Джин Грейнджер

Для меня было неожиданностью предложение моего патрона покинуть стены замка и поучаствовать в проведении ритуала. Но я уже давно поняла, во всём, что он делает, есть какой-то скрытый смысл. Он в подробностях и на примерах разъяснял традиции волшебников, для чего нужно проводить ритуалы и многое другое. А ещё он ненавидел, когда ему лгут, и это я проверила на себе.

Мало того, что Рональд заставлял меня проводить ежедневные ритуалы отсечения плоти, так он ещё и следил за мной, чтобы я выполняла всё верно.

Однажды он преподал мне «хороший» урок, который я запомнила на всю жизнь. Я решила обмануть Рона, сказав ему, что ритуал уже провела, он лишь кивнул и пошёл спать. Ночью я проснулась от того, что из моих глаз, ушей и носа текла кровь. Я громко закричала и стала будить Рона. Он, посмотрев на меня и только хмыкнув, сказал, чтобы я ложилась спать и не волновалась. Я закричала, что умираю, но он также спокойно вызвал домовиков, которые убрали кровь с постельного белья, а потом сказал:

— То, что ты сейчас испытываешь, лишь малая доля того, что маг может сделать, используя крохи твоей плоти. Сегодня ты решила меня обмануть, но тем самым, ты сделала не мне хуже, а себе. Запомни этот урок и сделай выводы.

Я умылась и уже собиралась ложиться спать, но я заметила, что Уизли смотрел на меня, при этом ничего мне не говоря. Его глаза светились во тьме фиолетовым цветом. Я поняла, что он рассматривает меня в магическом спектре, хотя мог это делать незаметно для меня. На мои вопросы он специально не отвечал. Как же он меня тогда бесил. Но вдруг появился домовой эльф, который спросил у Рональда.

— Ученик Хозяина, у меня спрашивают гости замка, могут ли они в своих целях использовать кровь грязнокровки?

Я закричала, что нельзя, но домовик не слышал моих слов. Они, как и раньше, выполняли только приказы Уизли. Рональд, поняв, что я до сих пор не понимаю всю серьёзность ситуации, ответил домовику.

— Да, можешь, но передай им её кровь только через семь минут, — после чего домовик поклонился и исчез.

Нужно было видеть, как быстро я побежала в ванную комнату проводить этот грёбанный ритуал. Я очень сердилась на Уизли, и когда я жаловалась Астории на поведение Рона, она сказала, что он тоже человек и имеет право на чувства и эмоции. А я не ребенок, за которым он должен постоянно подтирать сопли. Не стоит и говорить, что с того дня я стала выполнять все указания Уизли, в особенности те, которые касались лично меня.

Когда мы переместились я увидела перед собой высокую статую и, приглядевшись, подумала, что она чем-то похожа на Рональда.

— Добро пожаловать в дом рода Уизли, — с каменным выражением лица сказал Рональд.

Мы встали на невысокий выступ, откуда открылась картина, которая мне встречалась и раньше. Недалеко от нас была огромнейшая воронка, а вокруг неё было множество каменных и деревянных обломков. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что здесь взорвалась атомная бомба. Скорее всего бомба взорвалась во время второй волны атомных ударов по магическим целям, подумала я. Трава и деревья выросли достаточно высокого. Даже в эпицентре воронки появилась густая растительная жизнь.

— Боже, — сказала я.

— Мордред, — выругался Уизли, у которого от пребывания на месте где когда-то был его дом, испортилось настроение, — Герм, ты волшебница или магл. Изволь находясь в моём обществе выражаться соответственно.

Рональд Уизли.

Отругав Гермиону, я вытащил всё, что необходимо для проведения ритуала. Гермиона тем временем занималась обследованием руин и в какой-то момент подбежала ко мне сжимая что-то в руках.

— Рон, посмотри! Это невероятно! — воскликнула она, подавая мне растение, которое ранее мне не встречалось.

— Что это, Гермиона? И с каких пор ты стала интересоваться гербологией?

Она скептично посмотрела на меня, и продолжила.

— Забываю, что ты живешь здесь чуть больше года. Это растение произрастает там, где был или есть сильный радиационный фон и высокая концентрация магической энергии. Он очень редкий. Что маги, что простецы ведут охоту на него.

— Ты так и не сказала что это? — спросил я, и взглянув *зрением* отметил высокий магический фон от травки.

— Как ты выразился, травка — способна простеца превратить в слабого, но мага.