Студент в СССР 3

Только порадовался, как получил хлесткую оплеуху в левое ухо, затем так прилетело по корпусу, что аж дыхание перехватило. Не прав я оказался. Самым опасным был вот этот коротышка. Боксер, и боксер опытный. Ох не зря посещал спортзал с ребятами из команды Мазура. Им не нужны красивые приемы, они учили меня драться серьезно. Биться насмерть. Вот и сейчас я не стал лезть в драку, а схватил фужер с соком и кинул его в «боксера». Знатно прилетело! Но на ногах стоит. Я же успел перехватить стул и отбиваю им попытки наскочить на меня. Зря он не ушел сразу. Пара тычков в корпус вышла весьма чувствительными. Руки у меня сильные и опытные, а ножки стула бьют очень больно. Дальнейшей веселухе помешали резкие милицейские свистки.

Кавалерия прибыла!

— Гражданин, зачем вы избили уважаемых людей?

Новый спектакль продолжается в кабинете директора. Вроде кафе я большого ущерба не принес. Графин целый, башка у боксера крепкая оказалась, посуда тоже не побита. Пошто такие вопли «Убивают»? Милиция в здешней Абхазии, впрочем, как и в моем будущем, контора своеобразная. Носатый и усатый старший сержант пытается давить на меня авторитетом. У входа в кабинет вяло застыл еще один усач. Ему этот спектакль уже неинтересен. Как, впрочем, и мне. Вместо разборок по существу опять хитрый и наглый развод. Одна шайка-лейка?

— Если бы я избивал, то твоих друзей увезли на Скорой, сержант.

— Зачем так говоришь? — вскинулся старший наряда. — Совсем советскую милицию не уважаешь?

— Ты, что ли советская?

— Будешь грубить, будем по-другому разговаривать.

Сержант многозначительно смотрит на меня и удивляется моей равнодушной реакции.

— Ах так даже, договориться пытаешься?

Судя по ответной глумливой улыбке я прав.

Мне в итоге надоедают досужие разговоры, и я достаю из потайного кармана заветную красную книжицу.

— Сержант, будь добр, подойди и ознакомься с содержимым.

Милиционер сразу напрягся, вся его спесь мигом слетела, видимо, почуял неладное. По мере прочтения строк на «корочке» его лицо становится все вытянутей, нос увядает, а в глазах пропадает блеск. Дело в том, что здешние менты отлично знают наш санаторий, и что может последовать после того, как некто из органов обидит хоть кого-то из отдыхающих там. Опять милицию и бандитов подвела моя моложавая внешность.

— Товарищ старший лейтенант…

Все, вместо молодого паренька они видят перед собой безжалостного и хладнокровного офицера ГРУ. Убивца и мерзавца по определению.

— Значит, так сержант. Чтобы я тех урюков больше здесь не видел. Ты все понял?

— Ддаааа…

— Договориться снова хочешь? Давай, — я смотрю в испуганные донельзя глаза сержанта, — договоримся так.

От удара в солнечное у милиционера перехватило дыхание. Ничего перетерпит. Второй даже дернуться не успел, как уже стекает по стенке, хватая воздух открытым ртом.

«Совсем расслабились, черти!»

— Ай, больше не надо!

— Ну думаю, мы в расчете. Или ты не согласен?

Сержант испуганно уставился на меня. Видать, его давно не лупили и тем более в форме. Я не стал усугублять и поспешил на выход. Деньги за мороженое и коктейль визжащей тетке директору были отданы сразу. За все остальное пусть взыскивает с абреков. Ирина испуганно посмотрела на меня, но руку взяла, и мы поспешили на автобус.

Но докладную при первой возможности я все-таки напишу. Не дело это измываться над советскими людьми, когда те на отдыхе. Кто бы ни покрывал данную заразу, её требуется выжечь навсегда.

В памяти остался еще один эпизод из моего странного донельзя отдыха. Мы уже собирались домой. Пока Ирина упаковывала наши чемоданы, я вышел в парк посидеть на лавочке. Попрощаться до следующего года с летом. Внезапно рядом раздался незнакомый голос:

— Сергей Васильевич, не возражаете, если я к вам присяду.

Я обернулся. Пожилой человек был похож на обычного отдыхающего. Легкая рубашка и светлые штаны, голова в панаме. Если бы не два «волкодава», фланирующих неподалеку, я бы не сразу обратил на него пристальное внимание. С одной стороны, вроде ничем не примечательное лицо, но нос уточкой сразу обращает на себя внимание. В памяти тут же всплыл образ великого человека.

— Садитесь, товарищ генерал армии.

Мой нынче самый главный начальник скупо улыбнулся и устроился рядом.

— Мы на отдыхе. Так что давай без званий. Просто Петр Иванович. Но я думал, ты меня не узнаешь.

— Вы личность хорошо известная и в будущем.

Видимо, генералу сей факт понравился, он продолжал улыбаться.

— С тобой как, все нормально?

— Уже да, Петр Иванович. Пришел в себя.

— Вот и хорошо. А то тут некоторые товарищи за тебя беспокоились сильно. И та милая девчушка тебе кем приходится?

— Невеста.

— Хорошая. Правильный выбор. Жена из нее выйдет отличная.

Мы немного помолчали. Я пристально посмотрел на начальника ГРУ. Не просто ведь так он ко мне пришел.

— Вопрос у меня, Сергей Васильевич к тебе необычный. Не по службе.

— Не тяните, Петр Иванович. На все отвечу, если смогу.

— Ну что ж… Есть там что-нибудь?

Характерным жестом подбородка Ивашутин показал наверх. Ну да, за каким чертом ко мне еще идти? Вопрос из вопросов.

— Я не могу ответить за всё, Петр Иванович. Только за то, что наблюдал. За чертой смерти пустота. Пустота абсолютная. Видимо, это некий шлюз между Бытием и тем, что идет после него. Там остается все лишнее и наносное. Матрица человеческая чистится и отправляется дальше. Куда и зачем не скажу. Там еще сам не был.

Ивашутин смотрит на меня предельно внимательно и впитывает каждое слово. Еще бы, разговаривать с человеком, который дважды умирал. Да и во второй раз вернулся ни живым, ни мертвым.

— А почему все-таки к нам вернулся?

— В какой-то момент я ощутил, что могу идти дальше. Но врата только открывались. В том числе и сюда. И я внезапно понял, что хочу обратно.

— Но ведь наш мир тебе не родной?

— Не так, мы уже сроднились, и я, наверное, стал полноправной частью его. Так что вернулся домой к своим.

Улыбаюсь, смотрю на генерала и внезапно понимаю, что проговорил сейчас вслух ту информацию, что лежала где-то глубоко-глубоко в памяти. Вот она причина моего возвращения в этот мир! Лицо Ивашутина разглаживается в улыбке:

— Знаешь, я тоже рад, что ты вернулся. Возможно, где-то там нам дали шанс. Служи дальше Родине, сынок!

Генерал встал, поднялся и я. Он крепко пожал мне руку и удалился. Некоторое время я смотрел вслед Ивашутину. Что-то многовато для меня начальств стало. Нет, не хочу в Москву!

Но мысли в этот момент уже скакали дальше. Учеба, товарищи по институту, которые скорее всего в курсе произошедших со мной событий и зададут кучу ненужных вопросов. Следует как-то разобраться с музейной работой. Ругаться мне с их руководством не стоит, мне еще с ними сотрудничать. Так, а ведь еще днюха у Паши, нужно по пути купить ему хороший подарок. На автовокзале есть неплохой сувенирный магазин. И надо обязательно решить вопрос с квартирой. Денег мне на кооперативную хватит. Строят сейчас много и именно в центре города, снося отжившие свое деревяшки, в моем времени простоявшие чуть ли не до двадцатых годов двадцать первого века. Для официального оформления необходимо содействие Центра. А это уже прерогатива Маргариты.

И самое главное — назначить, наконец, дату свадьбы. Это мне пойти в Загс — натянуть штаны, да подпоясаться. Девушкам же нужно выбрать платье, провести основательную подготовку. Так что придется ехать к её родителям просить руки и толком познакомиться. Эх, сколько забот сразу навалилось! Но они нормальные, житейские.

— Ты чего такой радостный? Мы же уезжаем.

— Люблю тебя!

Подхватываю будущую женушку на руки и кручу по комнате. В мой душе наконец-то спокойно и радужно. Впереди целая жизнь. Полная приключений и открытий. Радости и любви. У меня обязательно будут дети. Надеюсь, что им и этому миру повезет больше. Мы для такого исхода будем очень стараться. Правильно выразился генерал — мое возвращение означает, что нам дали шанс. Шанс все исправить.

Посвящается всем Рожденным в СССР.