Прекрасное далёко

Что радует особенно, есть время разбить стоянку для себя любимого. Делать это в темноте та еще забава. Тем более, что палатки у Николая нет, а дождик по такой пасмурной погоде вполне возможен. Проснуться среди ночи под дождем, а потом дрожать в мокрой одежде? Вот уж нет! Значит, отложим сбор дров на потом и озаботимся крышей над головой. Вон она, крыша – нависает. Десяток метров скальника – отличная крыша, только дверь не пускает. Железная сварная решетка поперек входа из прутка-двадцатки не даёт шансов взломать её. Значит надо осмотреть петли, замки, найти какие-то зацепки. Кстати, расстояние между прутьями такое, что вполне можно просунуть руку внутрь. Но сначала осмотр.

Проушины под навесной замок оказались пустыми, но дверь что-то держит. Первичный осмотр дал понимание этого «чего-то», внутри оказался навесной замок, тот, который по идее должен быть снаружи. Все навесные замки, как говорится, от честных людей. Одни отлетают после одного удара молотком, другие пасуют перед простым гвоздем, если гвоздь в опытных руках. Третьи… третьи Герасимову не попадались. Старая мальчишеская забава «угони мопед» дала Николаю такой опыт общения с замками, что сверстники обзавидовались. И ведь не обогащения ради, а чисто похулиганить. Ну и покататься, естественно. Или подлянку врагу кинуть. Ну как врагу, такому же оболтусу, с которым ты враждуешь в данный момент.

Гвоздя у взломщика-самоучки не было, зато была достаточно тонкая отвертка, которая послушно не только вошла в замочную скважину, но и вполне комфортно в ней смогла ворочаться. Тут главное – не сопеть громко и не материться, чтоб хозяева не услышали. Погодите, какие хозяева? Нету хозяев нынче, так что можно помогать себе матерком, языком, вытащенным набок, натужным пыхтением и покрякиванием. Не прошло и двух минут, как массивный замок сдался, отпустив язычок дужки на волю! Вот только дверь не открылась. А если так? Герасимов уперся в камни под ногами, напряг спину и потянул решётку на себя изо всех сил – пошла родимая! Не пошла. Три минуты враги смотрели друг на друга, Коля с ненавистью, дверь с презрением. Да и то верно, каким дебилом надо быть, чтоб тянуть дверь, которая открывается внутрь! Ну извините. Толчок, еще толчок, уперлись спиной, пятки царапают каменный порог – вот теперь дело сладилось! С протяжным стоном стальная ржавая решётка подалась внутрь примерно наполовину, а потом опять встала. «А нам и так нормально, небось не на телеге въеду, пешком пройду!» - громко изрёк Николай и тут же выполнил обещанное.

Оглядевшись внутри, он понял сразу несколько вещей. Во-первых, коридор, ведущий вглубь скалы весьма длинён и темен. Во-вторых, надо срочно обеспокоиться сбором дров, пока ночь не накрыла гору и его лично. Топорик в руки, барабан на шею – погнали! Николай заготавливал топливо для костра, а в голове что-то нашёптывало – и для факелов собери дровишек. А когда в кустах нашлась ветхая, расползающаяся одёжа, не то куртка, не то френч какой-то, то стало окончательно ясно – после ужина он пойдёт изучать станцию.

Банка тушёнки – это не просто банка, упирающаяся острым краем в спину, не просто несколько раз по четыреста грамм груза, тянущего твои плечи вниз. На привале она раскрывает свои главные свойства. Это и контейнер с высококалорийным легкоусвояемым продуктом, и маленький котелочек, в котором можно приготовить ужин. Ладно, не готовить, просто разогреть. Но ведь можно же! Разогрев тушёнку, Николай удержался от соблазна скушать не только мясо с хлебом, но и вымакать весь жир тем же хлебушком.

- Погоди друг, жира тут много, мы используем его иначе.

- Это как?

- Поужинаем, увидишь.

После ужина Николай сходил к найденному неподалёку ручью, умылся по пояс, запасся водой, а потом вернулся в свою пещеру и при свете костра начал творить. Снова разогрета банка с остатками жира, этим жиром пропитаны ленты ветхого пиджака, выбитого от пыли перед входом. Ленты намотаны на палки. Получилось всего два факела, и никому неизвестно, сколько они будут гореть, эти самодельные осветительные приборы. Но не сидеть же тупо на заднице!

Что я вам скажу, увиденное Герасимовым меня как автора разочаровало. Особенно поначалу. Думалось, что сейсмостанция – это куча какой-то мудрёной аппаратуры, вслушивающейся в дыхание литосферных плит, передающей данные в центр в режиме реального времени. А что мы видим по факту? А видим мы спину Самодеятельного сталкера, дрожание пламени за ним, отсветы на камнях. А боле нихрена мы не видим. И Николай тоже, судя по его ремаркам. Всё вынесено подчистую, ни тебе оборудования с таинственными циферблатами, ни самописцев, замерших в вечном покое над гладью пожелтевшей бумаги. Длинный прямой коридор, пустая комната, вырубленная в скале и всё. Погодите, а чего это Колька в углу ковыряется? А куда он побежал? О, возвращается, искатель недоделанный! Я прошу прощения за свои ремарки, это во мне разочарование говорит. Хотел вам увлекательную историю поведать, а тут такой обл… ой!

Николай сразу приметил несуразность в стене – один из сколов породы, составляющей стены и потолок в тупиковой комнате, был слишком ровны, слишком длинным. Ощупывание и простукивание подтвердило гипотезу – это «ж-ж-ж» неспроста! Может, весь рюкзак тащить сюда и нет нужды, но фомка пригодится, плоскогубцы, спички, отвертка, нож – да лучше с рюкзаком сюда перебазироваться тогда! Титан – он очень лёгкий и в меру прочный металл, только малость хрупковат. В том смысле, что обычная сталь гнётся, а титан держится до последнего, а потом с хрустом ломается. Дорогой, это да, за пруток с Герасимова аж целую бутылку водки слупили. Гвоздодёр Николай делал сам под присмотром опытного слесаря, знающего, при какой температуре пруток серого лёгкого металла можно проковать в фомку. Тысяча градусов и аккуратная ручная ковка вместо кузнечного молота – и теперь у Герасимова имеется кое-какой инвентарь из этого космического материала.

Николай обстучал обухом топорика предполагаемую дверцу по периметру, слетевшая пыль приоткрыла еле заметную щель и обрисовала прямоугольник двери полутораметровой высоты. Тем же топориком в щель, слегка надавить – а теперь можно и жало фомки вставлять. Без спешки и суеты за полчаса искатель сокровищ смог сначала выдвинуть дверь из паза в стене, а потом и открыть уже обычным порядком. Хитро сделанная дверь на выдвижных петлях снаружи открывалась достаточно тяжело, зато внутри нашлись удобные ручки под две руки, что примечательно – запоров у этой потайной двери не нашлось. К моменту распаковки тайного помещения или хода второй факел окончательно погас. «И за то спасибо» - подумал Герасимов и пошел в сторону выхода.

- Вот чего тебе было по свету не нарубить веток, а?

- А сам-то, сам-то! Такой же умный, давай побежим тоннель исследовать! Смотри, какой я факел сделал!

- Согласен, тут мы оба не продумали. Давай дровишек подкинем в костёр, так сподручнее будет возвращаться.

- А ветки рубить на лежанку наощупь будем?

- Наощупь?

- А если по пальцам топором?

- А если на голых камнях спать?

- Убедил.

Очередная победа над собой, коварным и умным противником, воодушевила Николая, так что веток он нарубил много, ни разу не попав по руке лезвием топора. А то, что один раз топорик спружинил и попал по лбу, так ведь обухом! Обухом почти не больно. Вернулся Робинзон в своё логово с большой охапкой веток и в непонятках – спать перед костром или в комнате? По итогу беседы с самим собой Николай закрыл дверь на дужку от замка и ушел вглубь горы спать. Он прикинул, что ночью никто из людей сюда не придёт, так что глупо переживать, что его не увидят и пройдут мимо. Здесь по ночам никто не шляется, а если кто попрётся, то ему лучше не попадаться. На поздний ужин или ранний завтрак.