Волк 6: Лихие 90-е

* * *

Центральный рынок, кафе Альгамбра

— Короче, Эдик, — Мишаня, сжимая трубку телефона, вошёл в отдельный зал для особых гостей. — Крюков никуда деться не сможет. Иркутские из-за того груза так на него насели, что…

— Это ты, Грач? — прохрипел Эдик, непонимающе глядя перед собой. — А люди говорили, что тебя ссученые на пресс-хате убили.

— О-о, — протянул Миша и выдохнул. — Ты опять? Вот попадёшься однажды, и хана тебе придёт, старый ворюга.

Он проверил, что никто не стоит у дверей и не подслушивает, и захлопнул их.

— Беспредел настал, — продолжал Эдик глухим голосом, не видя ничего вокруг себя. — Понятий никто не соблюдает, воры в роскоши купаются, в общак не скидываются, зону не греют, с мусорами за одним столом сидят и ручки им жмут.

— Опять свою пластинку затянул, — Мишаня сел напротив него. — А кто Захара тогда сдал? Не ты ли, как ты тогда говорил?

— Захар совсем попутал, падла, — Эдик стал говорить неразборчиво, опустив подбородок на грудь. В уголку губ блеснула слюна. — Сход надо собирать, предъявить им… эх, Грач, вот ты меня тогда закону воровскому обучал, понятия разъяснял, короновал потом, а я вот как сука последняя поступил, сдал вора. Но иначе не мог, или он бы меня…

Теперь он что-то бурчал, слов разобрать невозможно. Мишаня вздохнул. Это уже не в первый раз, и Эдику везло, что другие его в таком состоянии не видели. Пока везло.

— Ладно, как в себя придёшь, побазарим.

Мишаня вышел, прикрыв дверь, и поманил плечистого охранника в пиджаке, который скучал у входа.

— Никого к нему не пускать, — сказал он. — И Монтёра в особенности, пока я не разрешу.

— Ладно, — охранник удивился. — А чё там?

— Эдик отдыхает, — сказал Мишаня. — Вот и не беспокоим его.