Ржевский. Том 3

Глава 20

— Ты заметил, как я тактично за столом с твоим Демидовым не стала поднимать матримониальный вопрос? — ухмыляется Мадина, когда мы быстро шагаем в молл, купить мне одежду.

Промышленник подумал — и решительно предложил отложить на четверть часа визит на Центральную Площадь (вход в комплекс зданий Аппарата Наместника, один из). Перед этим он настоятельно попросил меня переодеться.

Логично. Спорить я не стал. А если повезёт, то при покупке шмоток сейчас и Юки с собой в примерочную затащу… здесь скрестить пальцы и не думать в эту сторону, чтоб не сглазить.

— Ржевский, а Ржевский, — продолжает терроризировать меня менталистка. — Когда женишься на несчастной девушке? Обещал же.

— КОГДА?! — я слишком задумался о своём, потому пропускаю, как говорится, удар между рук. — Когда это я жениться обещал?!

— Ну, ты ему сказал, что я твоя невеста. Как думаешь, я такое способна пропустить мимо ушей? — многозначительно поднимает и опускает брови подопечная. — Девки делятся на тех, кто замуж не хочет, и на тех, кому уже невтерпёж. А мне не просто невтерпёж, мне именно за тебя невтерпёж — на других даже смотреть не хочется, — она очень убедительно изображает, что прислушивается к себе. — Намёк ясен?

Вот же… чёрт побери.

— Ты же не будешь меня подобным шантажировать?! — спрашиваю с опаской в голосе.

— А Слово Ржевского прозвучало, — ещё больше веселится Наджиб. — А Ржевские никогда не врали. Когда ты официально сделаешь мне предложение?

— Я сказал, «честное слово, встреча случайность»! А не «честное слово, мы с тобой поженимся»!

— Хе-хе, мне только одно интересно. — Она резко становится серьёзной. — Как два таких наивных дурня, как ты и Норимацу, не просто до сих пор живы, а ещё и относительно преуспеваете.

— Э-э-э? Звучит зловеще, если что.

— Угу. Я же из тебя сейчас всю кровь выпью, — лениво обещает подопечная. — Не понимаешь? Ты ж сам даёшь мне в руки козыри, демонстрируя уязвимость.

А-а-а, это она типа подтягиванием моих барьерных функций решила заняться. Спасибо, чё.

— Мы с тобой близкие люди, — отмахиваюсь. — Ты очень ответственная и добрая в душе, гораздо добрее меня. Ещё ты очень одинокая и по-настоящему близких у тебя меньше, чем пальцев на руке. А я в это число вхожу. — Подумав, добавляю. — Знаешь, когда я говорю, что тоже тебя люблю, я действительно это чувствую.

— Хренасе, текст. Ну продолжай, продолжай. Языкастенький ты мой.

— Да всё. Неспособна ты обидеть того, кто искренне желает тебе добра — совесть не позволит. На самом деле ты очень ранимая в душе и тоже тяготеешь к справедливости, вот.

— Ты не просто похотливая сволочь, — вздыхает Наджиб. — Ты хитрая похотливая сволочь, которая ухитряется манипулировать даже профессиональной менталисткой.

— Да бог с тобой! — под влиянием порыва души притягиваю её к себе и сочно целую в лоб. — Какая в одном месте манипуляция! Просто я в людях тоже немного понимаю.

Не говорить же сейчас, что когда за ней их головорезы на мой участок лезли, вопрос о моей выгоде, мягко сказать, вообще не стоял. Да и она через город босиком ко мне прибежала стремглав — даже бой не закончился.

Кому как, а для меня такое вес имеет. И туфли, что она ради меня бросила, жалко: платина, четырнадцатикаратное золото, сапфир, изумруд, алмаз.

Эх-х. Произведение искусства было. Уж на что у здешних людей руки кривые, но ту обувь будто кто-то из нас делал.

— Ладно, зачёт, — вздыхает она ещё раз. — Значит, мы оба любим друг друга, хотя и очень странною любовью.

— В смысле?!

— Я тебе не даю, ты на мне жениться не хочешь.

— Слушай, а ты умная, — против воли проникаюсь глубиной анализа, даже останавливаюсь на мгновение. — Впрочем, я это всегда говорил, — добавляю.

Чистая правда, чё.

— Дим, — Наджиб насмешливо смотрит на меня. — Чувства чувствами, но руку свою с моей жопы убери? До свадьбы трахать всё равно не дам. Или ты решил меня по чуть-чуть дрессировать, как собачку? Мелкими шагами приучать, день за днём?

В этом месте останавливаюсь ещё раз, как на стену натыкаюсь.

А ведь интересная мысль. И как я сам не додумался. Опять же, взаимная любовь — она даже и не спорит.

Хм, тактика тысячи порезов, говоришь?

— Вначале женитьба, остальное потом, — продолжает издеваться подопечная, принудительно удаляя мою ладонь с того места, где она находилась.

— А я отрезать себе ничего не дам! Нет у меня лишних деталей и органов, чтобы ими в фонд чужих религиозных предрассудков жертвовать!

Надеюсь, хотя бы на сегодня вопрос женитьбы временно отложен.