Ржевский 4

Глава 15

— Я с тобой. — Наджиб бесшумно и стремительно материализуется рядом со мной, пока штабс-капитан Ерёмцев лезет из портала спиной вперёд.

— Оделась бы! — слегка возмущаюсь.

Зрелище, конечно, красивое (такая тёлка да в бикини), но на переговорах с любыми военизированными в подобном гардеробе лучше не щеголять (просто лишяя напряжёнка. К чему?).

В следующую секунду подопечная показывает класс своей специальности. Вот она ещё только что стояла рядом, а через мгновение бац — уже стаскивает с меня расстёгнутую за доли секунды рубашку.

Похоже, на её седьмом ранге ментальный буст на скорость куда-то далеко продвинулся. Или она и раньше такая была? Просто не говорила?

Надо будет спросить, когда всё закончится.

— Я тоже пообщаюсь с этим типом. — С другой стороны подходит бесстрастная Норимацу. — Если что, Изначальная. Наверное, этот бардак и меня касается.

— Для тебя второй одежды нет! — указываю взглядом на относительно одетую Наджиб.

Ростом Мадина чуть пониже меня, рубашка была куплена навыпуск с тем прицелом, чтобы закрывать торчащие из-за пояса пистолеты — ей чуть не до колен достает.

— Мне не нужна одежда, — бесстрастно качает головой Шу. — Для хорошего боя достаточно желания.

В левой руке она держит клинок, в правой — боевой амулет.

— Переговорщик может развернуться! — говорю Ерёмцеву в затылок.

Он поворачивается и опускает руки. Я в это время демонстративно затыкаю стволы за пояс.

Одет штабс-капитан не по здешнему климату. Длинные рукава, слишком плотные брюки, никак не летняя обувь (в лучшем случае, осень-весна). С севера мужик прибыл, не из наших краёв.

Столица?

— Портал перед переговорами погасить, — командую.

Магический овал исчезает.

— С кем имею честь? — ростом вояка здоров, меня на голову выше.

— Ржевский Дмитрий Иванович, рекомендуюсь собственной персоной.

Чёрт. Успел разуться на пляже, каблуками не щёлкнешь.

Подсвечиваю с браслета магический идентификатор, чтобы он мог прочесть.

— Норимацу, Шу. Тринадцатый Изначальный Род Соты. — Напарница тоже предъявляет подтверждение личности, но армейский, сволочь такая, смотрит совсем не в магический аналог электронного документа.

С другой стороны, я бы на его месте тоже не знал, на чьи сиськи пялиться: Наджиб за каким-то лядом расстегнула верхнюю пуговицу и насмешливо глядит на парламентёра.

— Мужик, не надо так таращиться! — предлагаю сумрачно. — Это не твои женщины, здесь Юг. Нравы чуть иные.

Его личность не спрашиваю: и на лице написано, и по порталам понятно, откуда ноги растут.

— Почему ты сказал «Первая кавалерийская»? — столичный оглядывается по сторонам, цепко фиксируя обстановку. — Её ж давно нет?

Поржать в ответ вслух, что ли? Если Мадина сейчас пальцем шевельнёт, он не вспомнит не то что увиденного, а вообще. Как его зовут и как дышать правильно.

— «Пока есть хотя бы один исправный карабин, правильные руки и шляпа, Первая кавалерийская всегда рядом». Записано на монументе.

— А они целы, эти шляпа и карабин?

— На пляж с собой не брал, — признаюсь честно. — Но дома все на месте.

— Вы тут не слишком ли на монументы ориентируетесь⁈ Может, пора по правильным часам жить⁈

— Если так и дальше пойдет, мы Первую кавалерийскую вообще возродим, — замечаю походя. — Да, кони нынче нафиг не нужны, но сама часть ни одного боя не проиграла. Так что название вполне себе годное получится.

— Когда это всё было, Ржевский?

— Маги что тогда, что сейчас одинаковые, — пожимаю плечами. — А техно против них нынче даже поинтереснее. Ерёмцев, ты чего хотел-то?

— Медицинский браслет показал, что наследник престола захвачен здесь. — Вояка хмуро смотрит на меня.

— А ваш медицинский браслет не показал, что он запрещенным порталом сюда приперся? В нарушение указа собственного отца?

— Вообще-то, кое-кому царские указы не писаны.

— Не здесь, — качаю головой. — Здесь особенных нет. А за такие заявления можешь и пострадать больно.

— За какие, например?

— Что закон не для всех.

— Что с Дмитрием?

— Да вон он валяется! — машу рукой в сторону озера.

Наталья и Виктория Барсуковы как раз освобождают болезного от моих шелковых шнуров. Падлы.

Вместо того, чтобы аккуратно развязать (потяни за кончик — само распустится), они огнем порезали.

Варвары.

— А что здесь произошло тогда⁈ — Ерёмцев не на шутку удивляется. — Кто его связывал⁈ Зачем по нашим порталам магией садили, как по врагу⁈

— Связывал его я, вот этими руками, — подношу ему ладони под нос. — По порталам садили потому, что вы не имели права их открывать.

— Государственная необходимость.

— Не здесь, — опять качаю головой. — Тебе тоже б не грех сперва законы изучить перед тем, как соваться. И это. Погибших у вас все равно нет, так что с претензиями завязывай. Мой тебе совет.

Если б на той стороне хоть один труп образовался, штабс-капитан себя иначе б вёл.

— Шёл Совет Города, — продолжаю. — Прямо в помещении открылся портал, запрещенный царём час назад. Этот мудила, — без стеснения указываю на подошедшего тёзку, — вылез и принялся меня снисходительно по плечу стучать. В моём доме, как так и надо.

— БИЛИ⁈ — Ерёмцев замечает след на лбу наследника и обращается к нему.

— Один раз стукнул. Мог бы и пристрелить, — не мигаю даже. — И был бы в своём праве. Либо на месяц запихнуть вашего принца в нашу кутузку — там бы его вежливости быстро выучили.

— РЖЕВСКИЙ, ТЫ В СВОЁМ УМЕ?

— А ты? В морду дать? Или из стволов постреляемся? Штабс-капитан, ты не дома, — аккуратно беру его за пуговку. — И здесь тебе не там. Здесь свободный город. ЗАКОН ОДИН ДЛЯ ВСЕХ! — последнюю фразу ору.

Наследник престола и вояка вздрагивают.

— Он может идти? — вояка решает не нагнетать, тем более что пропажа обнаружилась вполне себе целёхонькой (фингал на лбу не в счёт). — Он может быть свободным?

— Да пусть валит на все четыре стороны! Раз наследник. На нём написано не было, — поясняю. — Вылезло мурло из противозаконного портала и ну меня равнять.

— РЖЕВСКИЙ! ДА ТЫ У МЕНЯ!.. — оживает царевич Дмитрий.

— Иди… — дальше уточняю, куда.

Глаза тёзки открываются шире рта.

Протягиваю руку и захлопываю нижнюю челюсть незваного гостя вручную.

— Забирай своего болезного и валите на все четыре, — предлагаю штабс-капитану.

Всё равно из его мозгов Мадина уже всё вытряхнула.

— Зачем было огород городить? — серьёзно спрашивает вояка. — Ладно, ты его в глаза может и не видел, но прочие из Совета же признали?

— А я своим умом живу. Он появился В МОЁМ городе без уважения к его жителям. — Сверлю Ерёмцева взглядом в ответ. — Презрение так и сочилось из всех щелей, а здесь особенных нет.

Вояка лезет в интерфейс амулета, чтоб активировать маяк.

Молча качаю головой. Потом всё же поясняю:

— Не здесь. Пешком идёте до Канцелярии Наместника, оттуда стационарным порталом.

— Да ну? — штабс-капитан внешне спокоен.

— Или царь отзывает своё ограничение для всех, или и вы тоже как остальные. Пешком. Третьего варианта не будет.

Не хотелось бы стрелять и бить их серьёзно, но буду. Если понадобится.

Вероятно, незваные гости что-то по моему лицу читают. По крайней мере, артефакт-маяк Ерёмцев оставляет в покое.

— А ты не боишься вот так — с царской семьёй? — без предыдущей придури, почти нормально интересуется тёзка. — Да, у нас между собой свои тёрки, но… — он осекается.

И требовательно смотрит на меня.

— Не-а. Гораздо больше я боюсь, что такая, хм, личность как ты получит реальную власть. Здесь. — Спокойно гляжу ему в переносицу. — По счастью, ты в Соте никто и звать тебя никак, даже твой отец — лишь один из.

— Не страшно? — нейтрально интересуется Ерёмцев. — Ты понимаешь, о чём я.

— «Трус и герой чувствуют одно и то же, разница в том, что они делают».

— Тьху! Ржевский и есть, — морщится вояка. — Что с тебя взять.

— Первая кавалерийская никогда не отступала и не оставляла своих позиций, в отличие от твоего Преображенского полка.

— Пойдёмте, Ваше Высочество. — Ерёмцев, не прощаясь, подталкивает тёзку к выходу с территории.

До него шагать добрые две сотни метров.