Лекарство от Мозгошмыгов

- На заседании по делу №379 суд рассмотрел дело о хищении и нанесение морального вреда пострадавшей Гермионе Джин Грейнджер. Были рассмотрены показания обеих сторон, опрошены свидетели, приняты ко вниманию экспертизы и заверенные магически документы. –

- Позвольте, девочка моя, но насколько мне известно никакого вреда ученице принесено не было. Мисс Грейнджер жива и здорова…-

- Мистер Дамблдор, второй выговор. Повторяю, после третьего на вас накладывается санкция в виде десятиминутного Силенцио. – терпеливо повторила Амелия, демонстрируя невероятную выдержку.

- Суд вынес решение признать обвиняемую сторону виновной и выписать штраф в размере 1000 галлеонов за неправомерные действия по отношению к другому несовершеннолетнему волшебнику. Пострадавшая сторона в праве определять равносильность совершенного санкциям. –

- Девочка моя, но разве… –

- Третий выговор, впишите в протокол нарушение процесса суда, санкция – Силенцио на десять минут. –

На Дамблдора навесили Силенцио, суд продолжился.

- Лорд Поттер, как представитель пострадавшей стороны вы в праве принять или отклонить решение суда. – Боунс обратилась к Стасу. Парень встал и поклонился.

- Ваша честь, требую пересмотра санкции. –

- Принимается. Какие санкции вы требуете возложить на обвиняемых? –

- Род Поттер не подписывал нормативный акт об отмене кровной мести, так же имеющий формулировку наказания «око за око». По старым правилам этого закона, я, Гарольд Джеймс Поттер требую оставить Чарльза Фабиана Уизли под воздействием проклятия до тех пор, пока пострадавшая Гермиона Джин Грейнджер окончательно не оправится от причиненного вредом заклятья «Извращения сути». – четко проговорил Гарри.

Следующие пятнадцать минут были отведены для пересмотра решения и оглашения конечного итога. Предложенные Поттером санкции посчитали правомерными: его слово много весило поскольку парень являлся членом Визенгамота. Окончательный вердикт подразумевал то, что Чарли будет проклят, пока не оклемается Миона. В случае, если Уизли излечат члена своей семьи, то обязаны будут выплатить штраф Поттеру в размере 1000 галлеонов. На этом заседание закончилось и все стали расходится.

От Поттера фонило мрачным удовлетворением, но увидев меня он тут же улыбнулся и обнял.

- Ты блестяще справилась, Лу. Спасибо тебе за помощь. Я могу что-нибудь сделать для тебя? –

Я заглянула в зеленые глаза. Судя по неловкой благодарности в них, предложение было вполне искренним. Мягко улыбаюсь, качая головой. Прощаемся с однокурсниками и знакомыми, однако Поттера быстро оттесняют в старшие круги. Я остаюсь одна и уже собираюсь покинуть этот негласный праздник жизни, как вдруг дорогу мне преграждает чья-то высокая фигура. Морган Эйвери внимательно и тяжело смотрит на меня, после чего вежливо кивает.

- Мисс Лавгуд, мы не знакомы. Не сочтите за грубость, я представлюсь сам. Морган Эйвери, к вашим услугам. –

- Очень рада знакомству, мистер Эйвери. – так же слегка киваю, с интересом глядя на родственника.

- Могу поздравить вас с успешным завершением слушания. У вас были достойная защита и представитель. –

- Благодарю, мистер Эйвери. Лорд Поттер крайне ревностно относится к своим людям, так что иного исхода и быть не могло. То, что сделал похититель – ужасно. – качаю головой.

- То есть у вас даже не вызывает сомнение о, что Уизли виновны? Кого вы подозреваете, мисс Лавгуд? – медленно протянул Морган.

- Того, кому это было выгодно, мистер Эйвери. Простите, но при всем моем уважении – все эти выкладки просто являются моими доводами. С юридической точки зрения они безосновательны. – жму плечами.

Мы уже подошли к каминам, так что поворачиваюсь к мужчине лицом. Он смотрит на меня с некоторой заинтересованность, будто оценивает.

- Вы, возможно, не осведомлены, но мы в какой-то степени являемся родственниками. – тщательно подбирает слова, осторожничает.

- Я знаю свою родословную до восьмого колена, мистер Эйвери. – мягко улыбаюсь.

- Что ж, отрадно слышать, мисс Лавгуд. В таком случае могу вас заверить, что мой дом – ваш дом. Вы можете всегда рассчитывать на поддержку нашего рода. –

- Премного благодарна. – учтиво киваю, дергая уголками губ. Полезное знакомство, однако.

За сим мы с Морганом распрощались, и я наконец ступила в зеленый вихрь пламени камина. Домой!

Лишь только мои ноги коснулись пола в гостиной коттеджа, я почувствовала огромное облегчение. Завалиться спать на пару дней – единственная моя цель до конца этого сумасшедшего лета. Призрачно улыбаюсь своим мыслям и неспеша прохожу на кухню, на ходу снимая мантию. Ксенофилиус, сидящий на кухне и мирно попивающий настойку из лирного корня, стал внезапной, но приятной неожиданностью.

- Отец! Когда ты вернулся? – подхожу к нему, мягко обнимая со спины.

- Здравствуй Луна, буквально сегодня утром. Конвенция магов в Брюсселе кончилась пару дней назад, но я решил заскочить в Италию. Ты огромная молодец, что нашла ту коммуну. – как бы между прочим подметил он, певуче растягивая слова.

Я улыбнулась и принялась беспечно напевать себе под нос, в кои то веке занявшись готовкой. Перекусив изумительно пахнущим скрамблом с беконом и красной капустой, мы с Ксено отправились прогуляться по окрестностям. Отец очень много интересного успел посетить и теперь незабвенно рассказывал мне про красоты столицы Бельгии, о новом виде животных из Южной Африки, которых продемонстрировали на выставке магозоологов.

На протяжении всего времени, что мы с Ксенофилиусом провели вместе меня грызло крайне неприятное чувство тревоги, которое изрядно приелось за последние дни. Обратив на это внимание, я безуспешно пыталась понять причины таких вывертов моего сознания, но тараканы в голове молчали, как партизаны. Я подавила глупые нервы на корню, желая всецело насладиться временем с отцом.

От реки мы прогулялись в рощу на кромке леса, после чего аппарировали в Оттери-Сент-Кэтчпоул. Там Ксено внезапно предложил зайти в какой-то мрачного вида бар. Изнутри же помещение оказалось довольно милым, а за стойкой обнаружился улыбчивый полноватый маггл, который помахал Лавгуду, как старому знакомому.

Следующие полчаса я от души хохотала над веселыми историями бармена мистера Доуджа, попивая горячий глинтвейн «за счет заведения». После таких уютных посиделок мои глаза начали потихоньку слипаться – сказывался хронический недосып и стресс после суда. Но Ксено был так радостен и возбужден, что потащил меня в местный магазин тканей. Магического товара здесь не было, зато имелся высококачественный хлопок и неплохой китайский шелк; хозяин, как выяснилось, имел в поставщиках живущего в провинции Китая брата, заключившего с ним контракт о поставке.

Я слабо трепыхалась пока Ксенофилиус со всей широтой своей души закупал пару рулонов материала. Когда мы вышли на улицу, а я украдкой уменьшила покупки, Ксено вдруг сказал с несвойственной ему серьезностью:

- Я очень горжусь тобой Луна и тем, что ты делаешь. Ты создаешь изумительные вещи, надеюсь и очень прошу тебя ни в коем случае не бросать это дело. Запомни, ты будешь счастлива лишь делая то, что тебе нравится. –

Я завороженно выдохнула и клятвенно пообещала, что последую его совету. Лавгуд тепло мне улыбнулся и потрепал по волосам.

Когда мы аппарировали обратно, я выпорхнула из объятий Ксено и побежала вперед, распахивая калитку во двор. Настроение было легким, в голове роилась тонна мыслей, я вдохновленно напевала какую-то мелодию, щупала шелк и одновременно вещала отцу о том, какую изумительную партию можно из него изготовить. Ответом мне почему-то стало молчание. Я нетерпеливо откинула волосы назад и развернулась, чтобы взглянуть на мужчину.

Из меня словно вышибло весь воздух. Ксенофилиус смотрел на меня пустым взглядом и странно улыбался, слегка склонив голову на бок. Все мое существо взорвалось истошным воплем о надвигающейся беде.

- Отец…? – мой голос дрожит и мне это совершенно не нравится.

- Я должен уйти. – коротко произносит Ксено, продолжая безумно улыбаться.

- Ты же только что приехал. Снова какое-то мероприятие в Европе? Когда вернешься? – хмурюсь я, нервно сжимая в руках подол платья.

- Нет, я должен уйти. – бесцветно парирует он и, слегка подумав, добавляет, – К Пандоре и Луне. –

Информация доходит до моего воспаленного мозга чересчур медленно. Заторможенно моргаю.

- Н-но, я ведь тут. –

- Они уже давно меня ждут, Александра. И я недавно нашел способ, как попасть к ним. – жмет плечами, направляясь на второй этаж.

Он назвал меня по имени. По настоящему имени. Срываюсь с места парой секунд позднее, бегу за ним, понимая, что он направляется в библиотеку. Ликорис на портрете без промедлений распахивает перед Лавгудом дверь. Дышу через раз, глотаю воздух ртом, как рыба, мысли путаются и сбегают от меня.

- Что ты делаешь?! – на пределе слышимости. Мой взгляд пробегает по крупной схеме-пентаграмме, начерченной на полу, по свечам и изящным рунным цепочкам, по Ксенофилиусу, облачившемуся в ритуальный балахон. Блять, это та самая схема, которую я видела едва очнувшись в этом мире… Он, он хочет…

- Я ищу способ найти и вернуться к ним с тех пор, как ушла Луна. Я тщательно изучил способ, по которому она покинула этот мир, доработал, модифицировал. – горько произносит Лавгуд, распуская гриву платиновых волос, – И вот, пару недель назад я смог. Я могу вернуться к моим девочкам, смогу снова их увидеть и обнять! – восклицает он, глядя на меня с щемящей тоской. Мужчина входит в круг, складывает руки в странную комбинацию.

- Стой! Пожалуйста не уходи! – кричу я, чувствуя, что срываю голос. Глаза щиплет, щек касаются первые горячие капли.

- Прости, Александра… Ты была очень хорошей дочерью. Но ты никогда не заменишь мне их. – грустно улыбается мне.

- Но… Как же… –

Он не слушает, его губы приоткрываются, и мужчина начинает хрипло и на распев читать формулу на неизвестном языке. Я в отчаянии бросаюсь вперед, но активируется защита и меня отбрасывает от барьера. Я в исступлении кричу и принимаюсь бомбардировать круг заклинаниями. Не выходит, ничего не получается. Контур схемы начинает светиться голубым холодным светом.

- Отец! Ксено!!! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ ОДНУ! НЕ СМЕЙ БРОСАТЬ! – визжу я, захлебываясь слезами и бессильной яростью, отчаянием. Такой безумный коктейль эмоций напрочь сносит мне все окклюментивные щиты. Я ощущаю невыносимую боль в голове, она слепит меня, выжигает мозг, так что яростно сжимаю виски пальцами. По вискам начинает течь что-то горячее. С трудом разлепляю веки и гляжу на трясущиеся пальцы. Красный. Кровь. Кажется, я расцарапала себе лицо в попытке закрыться от ментальной боли. Свечение в кругу становится ярче.

- Отец! Па-а-а-апаааа! Прошу останься! Я не могу быть одна! НЕ ХОЧУ БЫТЬ ОДНА, ПРОШУ ТЕБЯ, КСЕНО! – вновь кричу я.

На подгибающихся ногах пытаюсь пройти к барьеру, однако чары слишком сильные, мне обжигает ладони, снова кричу, буквально срываясь на рык. Так вот почему он так вел себя со мной сегодня. Вот почему купил ткани, был мил и радостен, сводил меня на прогулку… Он провел последний день со мной. Он прощался.