Здесь вам не клан 6

Глава 28

Ресторан был дорогим и пафосным. Из тех, где играет тихая джазовая музыка, а чопорные официанты с невозмутимым видом приносят счета, от которых у рядовой домохозяйки волосы встанут дыбом на всех местах. При этом в тарелке будет микроскопическая порция не пойми чего, оформленная так, словно над ней поработал сам Энди Уорхолл…

Здесь всегда живая музыка.

Здесь храм изысканности и вкуса.

И здесь собрались люди, большая часть которых должна умереть в ближайшем будущем.

— Приглашение было весьма неожиданным с твоей стороны, — Джонатан Уэслер отпил воды из стакана и безмятежно улыбнулся. — Но ведь ты знаешь, что сегодняшняя встреча предсказана?

— Разумеется, — я поднёс ко рту раковину с устрицей, всосал нежного моллюска под крутым фирменным соусом, прожевал и выдал свежую мысль: — Основатель всё видел, просчитывал и записывал в свои талмуды. Как же без этого.

— Не кощунствуй, — хмыкнул Джонатан. — А то ведь он может и сам заглянуть в гости.

— О, ты меня испугал, — я деланно огляделся по сторонам. — Когда мы виделись с твоим учителем в последний раз, его голова разлеталась от выстрела снайперской винтовки.

Уэслер нахмурился.

Остальные Гидры — тоже.

Как вы уже догадались, ресторан находился в Гонконге и негласно считался точкой сбора для высших иерархов Монолита. Кроме самого Уэслера на встречу пришли другие представители тайного общества. Их было четверо. Лысый старик с моноклем, женщина с благородным, но уж слишком безжалостным лицом, седовласый японец атлетического телосложения и бородач неопределённого возраста с хвостом длинных чёрных волос. Бородач носил печатку с литерой «М» на безымянном пальце, а левый мизинец у него вовсе отсутствовал.

— Ну, с кем не бывает, — я вернул опустевшую раковину на тарелку. — У нас ведь как? Сегодня ты, завтра — тебя. Да и «вчера» бывает не таким, как мы привыкли думать. Правда, Джонатан?

— Твоя правда, — улыбка на лице Гидры стала натянутой. — Говори, зачем пришёл.

— Ну, здесь всё просто. Убивать моего несчастного предшественника в Детройте вы не станете, это нарушит временную петлю, которую Алан так любовно закрутил. Зато сейчас руки у Монолита развязаны, правда?

— И ты решил упростить нам задачу, — сказал бородач.

— Отнюдь, — я погрозил дерзкому упырю пальцем. — Я решил обсудить положение вещей и нащупать… хм… некие точки соприкосновения.

— Зачем нам вести переговоры с тобой? — вступила в диалог женщина с безжалостным лицом. — Ты обречён, Корсаков. Да, ты владеешь магией времени и унаследовал родовые техники императорских щитов, но это ничего не значит. Нас больше, и все мы — универсалы.

— Какой я идиот! — хлопаю себя ладонью по голове. — Совсем запамятовал! Забыл вас пересчитать и не сообразил, что подставляюсь. Даже не знаю, как теперь быть. Вы меня убьёте сразу или надо помучиться?

Женщина поджала губы.

Лысый гневно сверкнул моноклем.

Все понимали, с кем имеют дело. Понимали, что у меня есть план. При этом никто не видел для меня выхода из сложившейся ситуации. Ну, разве что переселение в темпоральный пузырь. Окончательное и бесповоротное.

Насладившись произведённым эффектом, я закинул в рот свежую устрицу.

Тщательно прожевал.

И приступил к делу:

— Есть проблема. Алан решил включить меня в хронопетлю, использовать в своих интересах, а затем выбросить на свалку истории. Хороший план, но меня не устраивает. Поэтому я решил выловить всех учеников Безымянного Мага, получивших от него инструкции по моему упокоению. Выловить и убить. А вы мне в этом поможете.

Джонатан расхохотался.

Остальные начали переглядываться. Кто-то улыбнулся или демонстративно зевнул, кто-то фыркнул. И только лысый мужик с моноклем сохранил непроницаемое выражение лица.

— Ты шутишь, должно быть, — отсмеявшись, выдавил из себя Уэслер.

— Знал, что вы так решите, — вздохнул я. — Поэтому для пущей убедительности уберу-ка я из уравнения пару неизвестных.

Щёлкаю пальцами.

Воздух колеблется, реальность подёргивается искажениями. Бородач и женщина исчезают, а меня накрывает откатом. История скорректировала себя, внедрив пакет свежих воспоминаний. Тех, где количество Гидр уменьшилось на треть.

Джонатан вскочил со своего места.

Японец поднял руку, пальцы которой начали светиться ярко-голубым светом. Лысый мужик окутался фиолетовой аурой.

— Сидеть! — рявкнул я. — Живо свернули все техники. Иначе я за себя не ручаюсь. Я, мать вашу, нервный сегодня. Так что кто у нас будет следующим? Ты?

В упор смотрю на японца.

— Или ты? — перевожу взгляд на Уэслера.

Аура лысого напитывается маной, уплотняется.

— Или ты? — указываю вилкой на монокль. — Опустились на свои места. По хорошему.

Джонатан не выдержал. Попытался заморозить хронопоток, одновременно формируя в ладони ледяной шар, поэтому я щёлкнул пальцами левой руки, вырывая из истории очередного персонажа. Помехи, откат. Джонатан Уэслер, руководитель одного из самых влиятельных тайных обществ Земли, перестал существовать.

— Сели, — повторил я.

Японец попытался запустить в меня молнией, но я дунул и развалил этот карточный домик. Голубой зигзаг, японец, и всё, что было с ними связано, утратило смысл. Вместе с павшими Гидрами исчезли и их столовые приборы, а также заказанная еда. Официанты и камеры наружного наблюдения «забыли» о том, что в ресторан проникли «лишние» люди.

Лысый перестал светиться.

И уселся на обитый велюром стул.

— Вот, — похвалил я. — Хоть один здравомыслящий в этом террариуме.

Высасываю последнюю устрицу и подцепляю вилкой кусочек фритатты с лобстером. Я слышал, если сюда добавить чёрной икры, может получиться блюдо на тысячу долларов. Ах, вот же она, икорка. Куда ж без неё.

Напротив меня сидел Парамон Сидоров, бывший сапожник, один из первых и наиболее преданных учеников Основателя. Парамон всегда оставался в тени, не стремился управлять другими одарёнными, отказывался от предложений канцеляристов, забивал болт на интриги императорского двора. И был при этом одним из главных летописцев Безымянного Мага. Десятки псевдонимов, под которыми скрывался один человек. Философские трактаты, научные монографии, журналистские расследования, публицистика. Нагонял туман, полемизировал сам с собой, водил за нос историков и следователей.

А ещё господин Сидоров был знаком с теми, до кого я собираюсь добраться.

— Я не знаю, как ты сделал то, что сделал… — лицо Гидры сделалось скорбным, — но это… впечатляет. Неприятно впечатляет.

— Само собой, — кивнул я. — Надо договариваться.

— Надо, — согласился Парамон.

И мы начали обсуждать условия, неспешно поглощая обед. Парамон явно был расстроен происходящим — заказал себе вискаря, чтобы успокоить нервы. Я ограничился белым вином в микроскопических дозах. Мы обговорили гарантии безопасности. Ясен пень, Сидоров не имел оснований мне доверять, я ему — тоже. Решили так: лысый сливает половину имён, я их проверяю по своим каналам. Если всё честно, делаем человеку липовые документы, врубаем дипломатические договорённости и открываем путь к отступлению в один из цивилизованных миров с маной. Перед получением паспорта Сидоров сливает вторую половину имён из своего списка.

— Учти, — сказал я, наградив собеседника тяжёлым взглядом, — если скормишь дезу, я тебя из-под земли достану.

— Верю, — вздохнул Сидоров. — Через теневиков.

— Вот и хорошо. Если ты не вернёшься в эту вселенную, у меня нет причин тебя убивать. Из альтернативного мира ты не сможешь причинить мне вред.

— Договорились, — Парамон протянул ладонь.

Скрепив сделку рукопожатием, мы разбежались.

Лысый просто исчез, переместившись куда-то во времени. Через пару дней мы должны были встретиться на нейтральной территории, где я получу аванс в виде первой половины списка. После этого спецслужбы империи займутся поиском фигурантов, а я — их устранением. Параллельно канцеляристы начнут готовить отступление ключевого свидетеля.

Некоторое время я оставался в приват-комнате один.

Потом из пустоты в разных частях помещения стали проявляться фигуры моих соратников. Первой в нуль-пойнт откатилась Брукс. Вслед за ней — Ника Сафронова. Затем — Краснов и все остальные.

— Отлично сработано, — похвалил я. — Наделали шороха.

— Не факт, что с остальными будет легко, — покачала головой Кимберли. — У Алана есть сильные последователи, превосходящие боевой подготовкой тех, кого мы убили в прошлом.

— Есть, — согласился я. — Но мы справились. А это значит, что Алан не может просчитывать все линии. Волны темпоральных искажений влияют и на него.