Лекарство от Мозгошмыгов

Однако по возвращении в школу чертов мальчишка и виду не подавал, что с ним что-то не так, как обычно общаясь со сверстниками, хорошо учась и наслаждаясь жизнью, так что Альбус снова слегка расслабился. Авось, успеется еще ввернуть гриффиндорцу нужные идеалы. И вот в сентябре громыхуло – Гарри вместе со слизеринцами напал на шестого Уизли. Молли не объяснишь, что произошло все совсем наоборот, так что для миссис Уизли Ронни был пострадавшим, а Гарри перекочевал в категорию неприятелей, впрочем, как и Гермиона, не вступившаяся за будущего мужа. Светоч начал догадываться, что что-то он в этой жизни упустил, когда Поттер внезапно стал четвертым участником Турнира, но не испугался, а грамотно подставил организаторов и примазался к славе.

Наблюдая за гриффиндорцем в общем Зале, Альбус замечал детали, которые с первого раза не особо и заметны для окружающих. Стандартная школьная форма сменилась на костюмы из достаточно дорогой ткани, мантии стали выгодно подчеркивать достоинства молодого человека, который докучи изменил прическу и приобрел стильные очки без диоптрий. К тому же мальчишка заметно подрос и окреп, походка крепкая, осанка уверенная. Директора аж перекосило, когда он обнаружил сходство своего агнца с приевшейся ему аристократией. Да и агнца ли…?

Потом снова стало некогда. Надо было следить за копошениями Пожирателей, контролировать школу полную подростков, посылать орденцев на задания, успевать за Турниром, так что Альбусу было не до Поттера. Год пролетел незаметно. Копошения усиливались, но Дамблдор ничего не мог понять. Ощущение того, что прямо у него под носом происходит что-то очень важное было стойким, но безосновательным. Ищейки Великого Светлого лишь разводили руками, мол, все спокойно, а если что-то и не спокойно, то мы не знаем.

А потом директор чуть повторно не поседел, когда через Кингсли узнал о том, что в Министерстве хранится Лорд Волдеморт собственной персоной. Информация была засекреченной, так что и трепыхаться было нельзя – быстро замнут. Но Альбусу было крайне интересно узнать, как связана получасовая задержка героя в лабиринте и захват тела Темного Лорда. Тут его снова ждала неудача. Поттера облепили сначала журналисты, а потом друзья с родственником, да и сам гриф от количества семейных артефактов светился, как новогодняя елка. Легеллиментить его было просто невозможно, да и некогда.

А летом заволновался министр. Оказывается, Дурмстранг и Шармбатон были неприятно удивлены уровнем Хогвартса, как магической школы, так что было решено направить в дамблдоровский муравейник генерального инспектора, а по совместительству и учителя по ЗОТИ Долорес Джейн Амбридж. Светоч крутился как уж на сковородке, но тут уже и Фадж начал дожимать, так что пришлось сдаться и подписать разрешение о посещении этой розовой жабы Хогвартса.

В свою обитель директор вернулся мрачный и крайне злой, так что письмо от Молли Уизли стало последней каплей. Найти в личном деле место проживания одной конкретной ученицы не составило труда, поэтому уже через полчаса директор аппарировал к симпатичному домику Грейнджеров. Тут его ждал неприятный сюрприз – весь дом был тщательно опутан защитными и сигнализационными чарами. Дамблдор проверил – плетения были хитрыми, просто так не взломаешь. От досады его борода лишилась пары пучков волос.

Однако, ему повезло. Великий Светлый успел набросить на себя маскирующее заклинание, прежде чем на пороге появилась чета Грейнджеров с дочкой. Все трое шли с чемоданами, весело переговариваясь. Улица была пустынна и спокойна, соседей видно не было, такси до аэропорта должно было приехать через 15 минут. Ему этого хватит. Пару пассов палочкой и девочка Грейнджер падает без сознания. Ее родители лишь испуганно открывают рты.

- Обливиэйт! –

Закончив обрабатывать мистера и миссис Грейнджер, Альбус быстро подхватил Гермиону с чемоданом и аппарировал к Норе, зная, что родители девочки еще ближайшие две недели будут отдыхать во Франции и думать, что их дочь гостит у друга. В Норе обнаруживается только Молли и близнецы. Набросить купол тишины, скрыть тело гриффиндорки, пройти в любезно предложенную Молли комнату. Бывшая Прюэтт неприятно радостно улыбается, видя беззащитную Гермиону. В следующие пять минут она самостоятельно обыскивает девушку, забирая все украшения-артефакты, а у самой в глазах счетчик – сколько всего можно купить на вырученную сумму от безделушек.

- Господин директор, я все сняла, тут только одно колечко осталось. Оно обычное, я проверила, похоже на маггловскую побрякушку. Оставить? – спрашивает Молли, многозначительно звеня подолами фартука.

- Оставь. – благосклонно кивает Дамблдор, берясь за палочку, – А сейчас мисс Грейнджер пора пересмотреть некоторые взгляды на жизнь. – бормочет он себе в бороду и принимается вплетать в ауру волшебницы страшное проклятье Извращенной Сути.

Неприятные глазу темно-зеленые всполохи магии опутывают голову неподвижно лежащей девушки, а на лицах Дамблдора и рыжей женщины застыли одинаковые выражения мрачного удовлетворения. А на пальце девушки невинно поблескивает «обычная маггловская побрякушка», в действительности являющаяся обручальным кольцом. Дамблдор еще никогда так не ошибался.

Отираю дрожащей рукой лоб. Очередной элемент гардероба, а именно графитовое закрытое платье тихо мерцает в коконе чар, а я тяжело опускаюсь на диван. Итого, у меня уже три вещи с моими волосами на подложке. Безрукавка, платье и накидка. Вообще, опыты вышли крайне интересными. Например, я обнаружила, что если вплести волос в уже давно изготовленную вещь, то ничего сверхъестественного не будет – просто руны. Но вот если их напитать кровью, то эффект будет такой же, как если бы я вплетала их во время процесса изготовления.

А вот в одежде, которую изготавливала не я, волосы вообще не приживались, прожигая дырку и опадая. Пришлось вплетать их в собственноручно изготовленную продукцию. Так же, я запечатлела процесс плетения со стороны, чтобы понять, что именно происходи со мной и моей магией.

По всему выходило, что одежда с рунами из волос имела такую же магическую энергию, что и у меня. Волосы пропитывали вещь моей магией, фактически делая ткань родной по магии для меня. Носить такие вещи было… Это было очень необычно. Не могу точно описать ощущения (по понятным причинам), но то же самое платье, ощущалось, как продолжение кожи. Мне было очень тепло и комфортно и дело не в физическом удобстве. Мне было хорошо на ментальном уровне, словно я постоянно под защитой. Не знаю имеет ли моя одежда теперь защитные свойства, но я обязательно это проверю в Выручай комнате.

Сумку с чарами незримого расширения в Хогвартс я собрала заранее, оставив себе в каждодневное пользование пару необходимых вещей. С одеждой и волосами вопрос был решен, так что я еще пару раз наведалась в банк, окончательно уладила вопрос с итальянским филиалом и юридическими аспектами наследования.

Кстати об этом, «Придиру» запускать не хотелось. Но я понимала, что не смогу самостоятельно продолжить это дело, поэтому пришлось срочно искать соучредителя.

Порыскав среди контактов Ксенофилиуса, я обнаружила пару человек, которые вполне вписывались в мои планы. Написать письмо, отправить, дождаться ответа, назначить встречу. Первый претендент оказался смешливым, но очень острым на язык молодым человеком 25 лет от роду. Натан был бельгийцем из Брюссельского столичного региона, где и проживал в свободное от путешествий время. С мистером Лавгудом он познакомился пару лет назад в экспедиции в Австралию, где они ловили какую-то редкую тварь, я не вникала. Когда я озвучила суть проблемы и предложила Натану писать в «Придиру» рассказы, статьи, да и вообще, что угодно его душе, у него та-а-ак загорелись глаза, что я непроизвольно отпрянула.

Оказывается, Натан обожает писательствовать и строчит подробные отчеты в виде рассказов после каждой экспедиции. Однако Бельгийская пресса отказывалась сотрудничать с «несерьезным волшебником». Натан мыкался, как неприкаянный, пару раз посотрудничав с чудаковатым журналом, где его в итоге обманули на деньги за неплохую такую статью по Южной Африке. Так что моему предложению он обрадовался очень и очень сильно.

Мне Натан понравился, и я предложила ему прислать статью на пробу, чтобы я примерно понимала уровень, с которым придется работать. Бельгиец тут же развернул бурную деятельность, пообещав прислать все к этому же вечеру, а уж когда я всучила ему мешочек с галлеонами-авансом, то вообще слезно благодарил и обещал не подвести. Мда, пропадают же таланты.

Расстались мы хорошими приятелями, а уже на следующий день Натан был допущен до печатного станка, поскольку то, что я прочитала было выше всяких похвал. Бельгиец писал легким и понятным языком, вворачивая очень смешные, а порой остроумные комментарии, умудряясь даже самые обычные эпизоды из походов превращать в милые и уютные сценки. Надо сказать, к делу он подошел основательно. Все 30 и 31 августа мы провели у меня в коттедже, обсуждая деловые и творческие моменты, прерываясь лишь чтобы перекусить.

Натан очень меня удивил, предложив уже готовые эскизы обложек – он посчитал, что смена дизайна пойдет журналу на пользу. Я идею одобрила, так что пока мы разруливали вопрос с распределением прибыли, станок наверху радостно стрекотал, ваяя новые и уже утвержденные выпуски. Прибыль мы, после недолгих споров, решили делить в соотношении 60:40 в мою пользу. Я было пыталась предложить Натану половинную долю, но тот резко отказался, заявив, что он взрослый человек и 40% ему будет достаточно, «а там видно будет».

Еще был аспект с моим круглогодичным обучением вдали от дома. Натан на это задумался, а потом сообщил, что будет сдавать в аренду свою квартирку в центре Брюсселя, а сам пока будет жить в гостинице Оттери-Сент-Кэчпоул. Станок было решено оставить у меня в доме, ведь тот жрал магию, так что бельгиец обзавелся ключами от дома и подписал стандартный договор, который заключали при приеме на работу. Туда входило и обязательство о не причинении вреда, и прочая. Я была несовершеннолетней, так что, по сути, подписывать такие договоры не могла. Однако, оставшись последней в семье, автоматически эмансипировалась.

Натану было отданы обязательства по ведению газеты, а я стала этаким генеральным директором, отвечавшим за техническую часть. В любом случае перед публикацией, материалы будут отправляться на рассмотрение ко мне. Для этого я выделила Натану Саньку. Сова была рада волшебнику, откровенно ластясь к нему. Ну и хорошо, хоть без дела сидеть не будет. Мне все равно писать особо некому, а для экстренных случаев подойдут школьные сипухи. На том и расстались. А я решила потратить последние часы перед отъездом на изучение книг из сейфа Ксено.

Комментарий к Глава 20 В которой я занимаюсь ремонтом Итак, поясняю для предотвращения “мерисьюшенья”. Луна после своей истерики не закрылась сама, не стала хладнокровным и бесчувственным подростком, который пытает кошек и убивает невинных младенцев! Она все-такой же человек, просто с ограничением на части мозга, а работа с сознанием – вещь сложная, так что Ликорис перестарался от испуга. Да, у нее нет доступа к эмоциям и чувствам, зато остался разум, который сослужит ей неплохую службу. Да, будут проблемы разного толка, но это приемлемая плата за совершенное.